На краю пропасти

Бурятия пережила 2016 год с максимальными потерями
A- A+
Давайте представим, что экономика Бурятии – это не очень трезвый канатоходец, который вышел на трос, забыв прихватить с собой шест для равновесия. И на него то и дело сыплется град, летят камни возмущенных зрителей, сдувают порывы ветра. Тем не менее он каким-то чудом продолжает стоять посреди пропасти, не делая никаких попыток продвинуться вперед хоть на метр.

Бизнес при смерти

Банкротства, налоговые войны, банковские скандалы, упадок строительства, природные катаклизмы, полоса невезения для промышленных флагманов – такова картина уходящего года в Бурятии. 2016-й отрезал большой кусок от экономики республики, который придется мучительно долго наращивать обратно. Хотя кое-что еще можно спасти – если очень захотеть. 

Захотеть должны все, кто принимает решения: от правительства Бурятии и Хурала до банков и надзорников. Особенно это касается налоговой, в которую уже не первый год летят камни и угрозы со стороны местного бизнеса.

Хотя в этом году, в отличие от предыдущих, стороны попытались найти компромисс. Раз уж нас кошмарят, говорили бизнесмены при власти, дайте нам налоговые льготы. Например, заморозьте кадастровую стоимость недвижимости, которая с 1 января должна взлететь до небес.

Продавить это пока не удалось, бизнес-депутатам мягко намекнули, что надо заботиться об избирателях, а не о шкурных интересах. Но сказали: подумаем.

На этом фоне крупные компании одна за другой схлопывались под давлением экономических реалий. Знаменитый племзавод «Боргойский» едва не разорвали на части, подделав подписи умерших людей, чтобы отжать у их наследников законные доли. «Амту» хитрыми манипуляциями перекупили за копейки иркутские дельцы.

Единственная из оставшихся крупных дорожно-строительных компаний «Икат плюс» отправилась на банкротство, как говорят, из-за упрямства ее владельца – депутата Хурала Бато Очирова. Он то ли не захотел, то ли не смог справиться с долгами, в которые загнал свое же предприятие.

И это лишь единичные примеры того, как исчезают с карты Бурятии некогда сильные бизнес-структуры. Но самым ярким, пожалуй, из них стало падение БайкалБанка.

Крах года

Гибель единственного регионального банка можно смело назвать экономическим событием года. Из-за масштабов, скандалов, количества пострадавших жителей и предпринимателей, потерявших деньги. А также из-за миллиардных манипуляций, сожженных документов, сомнительных кредитов. Немногие верили, что БайкалБанку придет конец, пока Центробанк не объявил об отзыве лицензии у бывшего гиганта регионального масштаба. Информация, повергшая многих жителей Бурятии в шок, была опубликована регулятором в ночь с 17 на 18 августа.

Этому предшествовали сбои в работе, вызывающие панику населения, массовый вывод денег и прочие неприятности. Как стало известно позже, незадолго до отзыва лицензии владельцы банка заменили 515,4 миллиона рублей основных средств организации на странные векселя. То же самое произошло и с пакетом кредитных договоров, и с недвижимостью на миллиард рублей. Ликвидные акции, принадлежавшие банку, заменили на подозрительные. На них же дельцы обменяли и золотой запас банка.

В общем, ЦБ, заявляя ходатайство о признании БайкалБанка банкротом, сообщил суду, что «у банка имеются признаки утраты активов по состоянию на 17.08.2016 года на 2,2 миллиарда рублей».
Позже силовики завели уголовное дело на современных Остапов Бендеров, разваливших единственный бурятский банк. Однако не факт, что кто-то из виновных сядет на скамью подсудимых.

По мере падения банка в пропасть выяснялись все новые и новые подробности. Из всего объема информации можно сделать вывод, что некие дельцы умудрились получить контроль над БайкалБанком, а потом попытались превратить его в отмывочную контору. Таким варварским образом была перевернута целая страница экономики Бурятии. Эпитафия проста: «Помним, любим, скорбим».

Вертолеты не спасут

На фоне мрачной и громкой гибели БайкалБанка все как-то подзабыли про главный флагман бурятской промышленности. Леонид Белых, бессменный директор авиазавода, в Хурале громогласно предупредил: в ближайшие годы надежды на крупные промышленные предприятия в плане налоговых доходов нет. Денег не ждите. Ищите резервы. Развивайте реальный сектор экономики, иначе – труба.

Судя по всему, количество заказов на авиазаводе падает, обороты снижаются, эксперты перешептываются о грядущем кризисе на предприятии, ходят слухи о массовых увольнениях. Власти аккуратно обходят эту тему стороной, акцентируя внимание на других промышленных предприятиях. Вот, мол, у нас ЛВРЗ, который бьет рекорды и выигрывает конкурсы. Или вот, мол, у нас Селенгинский ЦКК, который почти вышел из финансового кризиса.

Правда, СЦКК поздравлять рано. Более миллиарда банковских долгов по-прежнему никуда не делись, а значит, комбинат в любой момент может отправиться на банкротство. И история с замерзающим Селенгинском может повториться. Ведь котельная, отапливающая поселок, принадлежит предприятию.

Нельзя не напомнить и про многострадальный «Улан-Удэстальмост». Предприятие, некогда стоявшее в одном ряду с флагманами, теперь висит на волоске. Огромные кредиты накладываются на отсутствие заказов. Не улучшают ситуацию и манипуляции с поиском инвесторов, которые оборачиваются попытками рейдерских захватов.

Власти же печально констатируют: да, все плохо. И тыкают пальцами друг в друга: Хурал вопрошает, почему правительство ничего не делает, правительство пеняет, что Хурал не одобрил субсидии на поддержку завода. Между тем директора «Стальмоста» Анатолия Суслова, пытающегося спасти предприятие, Сбербанк отправил на банкротство.

Особая экономическая плесень

Казалось бы, где все должно быть хорошо, так это в туризме. Бренд Байкала, миллион туристов в год, «Байкальская гавань» – живи и радуйся. Но не тут-то было. Грандиозный проект в Бурятии умудрились профукать, хотя при этом чиновники невозмутимо убеждают всех, что изменения – к лучшему.

А изменения следующие: некогда федеральный проект с предполагаемыми миллиардами инвестиций Москва сбросила на уровень региона. До этого события власти говорили, что Бурятия не потянет особую экономическую зону в одиночку. После риторика изменилась: чиновники стали в голос уверять, что так даже лучше. Мол, не будет лишних барьеров, с инвесторами будем разбираться сами, а то в Кремле слишком уж долго принимают решения и создают слишком много ограничений.

Позже выяснилось, что инициатива передать «Гавань» на уровень республики – идея местных властей. Наши чиновники гордо заявили: «Давайте расстанемся», и Москва, пожав плечами, скинула с себя проект, который за долгие годы так и не продвинулся к обещанным результатам.

Есть тут и третья сторона – местный филиал «ОЭЗ», который занимается созданием туристической зоны. Они пытались отговорить правительство Бурятии от столь радикальных мер. Предлагали заключить соглашения, пересмотреть правила. Но не удалось.

Теперь «Байкальская гавань» находится в подвешенном состоянии. Ведь закона о региональных ОЭЗ не существует. А пока на федеральном уровне изменят законодательство, зона не перейдет на уровень субъекта.

О сегодняшнем состоянии «Гавани» красноречиво говорит тот факт, что в маяке около Турки недавно обнаружили очаги плесени. То же можно сказать и об остальной ее части,  но уже в переносном смысле. Уже сейчас эксперты говорят о том, что некогда грандиозный проект провален. А попытки его оживить – не что иное, как хорошая мина при плохой игре.

Семья превыше всего 

Сильно лихорадило в этом году и энергетику Бурятии. Причем сразу с нескольких сторон. «Улан-Удэ Энерго» дарит сотни миллионов левым компаниям, сети «Водоканала» выставлены на торги, а «МРСК Сибири» подозревают в сговоре с властными структурами.

Начнем с недавнего. ОАО «Водоканал», которое на 100 процентов принадлежит Улан-Удэ, перешло в окончательную стадию банкротства. Поначалу предприятие пытались спасти, даже придумали план финансового оздоровления. Но кредиторы, которым «Водоканал» задолжал больше трех сотен миллионов, не поверили в «сказки» о внезапной прибыли предприятия и решили пустить его с молотка.

Это значит, что городские сети теперь может выкупить кто угодно. И если это будет частная компания, то городские власти лишатся контроля над водоснабжением города окончательно.

Не лучше ситуация и с «Улан-Удэ Энерго». Когда-то давно электросети передали в частные руки, провозглашая, что инвесторы вложат сюда миллиарды рублей и приведут сетевое хозяйство в порядок. На деле все вышло наоборот: собственники компании регулярно выводят сотни миллионов рублей неким сторонним компаниям, попутно загоняя ее в долги. Мэрия, у которой доля в 25 процентов, пытается сопротивляться. Но в судах, как правило, проигрывает. И если все продолжится в том же духе, то «Улан-Удэ Энерго» отправится туда же, где сейчас «Водоканал». То бишь с молотка.

На этом фоне весьма вольготно чувствует себя «МРСК Сибири». Возможно, из-за семейных связей. Ведь один из топ-менеджеров электрического монополиста – сын зампреда правительства Бурятии Николая Зубарева. СМИ и общественность заинтересовались подобным «семейным подрядом», тема достигла даже федерального уровня. Впрочем, об этом власти скромно помалкивают, не желая комментировать происходящее.

Про строительство и сельское хозяйство подробно рассказывать не будем, ибо там ничего нового: упадок, кризис, море проблем и минимум поддержки властей. Как, впрочем, и везде. С каждым годом канат, на котором балансирует экономика Бурятии, становится все тоньше. Остается надеяться, что он выдержит шторм и не порвется, утащив всех нас за собой в финансовую пропасть.

Владимир Пашинюк, «Номер один».
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.