Абсурд и попустительство
Какие упущения властей шокировали жителей Бурятии
Рабы, годами существовавшие под носом у местных властей, люди, живущие в холодных микроскопических квартирах в виде буквы «Г», репрессии против пожарных и развалившийся от ветра город. Итоги 2016 года «радуют» парадоксами и абсурдом.
Рабство под «крышей»
В селе Турунтаево Прибайкальского района в середине лета разгорелся грандиозный скандал. Рабочие, которые трудились на перчаточной фабрике, тайно отправили жалобу общественникам. Как выяснилось, выходцев из Средней Азии незаконно ввезли на территорию страны и насильно удерживали на закрытой территории. Если они пытались отказаться от невыносимых условий, тут же сыпались угрозы, вплоть до избиения. Заработную плату им не выдавали. Условия содержания людей были хуже, чем у скота: в маленьких комнатках, среди полной антисанитарии.
Огненные дрязги
В середине лета огнеборцев, работающих в районах Бурятии, едва не оставили без работы, а близлежащие села – без пожарных частей. В распоряжении «Номер один» оказался документ, в котором говорилось, что в Заиграевском районе полному сокращению подлежат две пожарные части. Причина – отсутствие бюджетных средств.
Одна из сокращаемых пожарных частей защищает от огня пять населенных пунктов, вторая и того больше – сразу восемь. При сокращении частей нагрузка на оставшихся пожарных увеличивалась бы до 15 сел на одну пожарную часть. Это значит, что ни о каком эффективном тушении пожаров не могло быть и речи. Через месяц после публикации глава Бурятии Вячеслав Наговицын принял отставку руководителя Республиканского агентства ГО и ЧС Александра Бушуева, отметив, что сокращения частей допускать нельзя ни в коем случае.
Промокшие и во мраке
Пока в районах Бурятии сражались за выживание в прямом смысле этого слова, столица республики за год несколько раз понесла потери из-за шалости стихий. Так, в конце апреля картонный город не выдержал порывов ветра в 25 метров в секунду. Жители Улан-Удэ после шторма увидели выбитые окна, сорванные крыши, побитые машины и рухнувшую с домов облицовку. За сутки в диспетчерские службы поступило более 600 тревожных звонков об обесточенных домах и квартирах. В 113-м микрорайоне выбило окна новостроек. Во время сильного порыва ветра на асфальт падали огромные балконные конструкции.
Летом Улан-Удэ ждала новая напасть. После проливного дождя дороги города «утонули», а кое-где и вовсе разрушились. По словам министра транспорта Сергея Козлова, такая ситуация сложилась из-за некачественного содержания дорог, за которыми должна следить городская администрации. Городские чиновники, в свою очередь, спихивали часть вины на республиканские власти.
Самым показательным, вероятно, стал провал Театральной площади в самом сердце столицы. 130-миллионные работы по ремонту площади, закончившиеся дырой в асфальте, опять-таки подмочили репутацию чиновников.
Работа в виде буквы «Г»
К уполномоченному по правам человека Юлии Жамбаловой обратилась жительница Кяхты. Женщину переселили из здания, построенного более полувека назад. Метраж ее новой квартиры бьет все рекорды по минимализму – 24 квадратных метра. Омбудсмен охарактеризовала это жилье очень емко и точно – квартира в виде буквы «Г». То есть в ней есть кухня, санузел и… широкий коридор. Это все. Фактически человека поселили в прихожую с туалетом.
Голодные погорельцы
Летом почти два десятка жителей Северомуйска объявили голодовку. Люди устали дожидаться своих сертификатов на жилье. Терпение лопнуло в середине лета, когда один за другим сгорели 24 дома. Тогда появились версии, что якобы люди подожгли свои жилища, чтобы не ждать выплат на приобретение новых домов. Однако расследование не подтвердило это.
Сейчас жители получают сертификаты на жилье и целыми семьями покидают поселок. Начала работать и прокуратура, контролеры выявили ряд нарушений, которые ранее допускали районные власти при выдаче сертификатов на жилье. При всех очевидных плюсах есть и минусы: если собственникам аварийного жилья выдают жилые площади, с погорельцами все сложнее. Пока что вопрос, хоть и взят на карандаш главой республики, так и остается нерешенным.
Отметим, что все вышеперечисленное – только часть из всех примеров нарушения прав людей в этом году.
Елена Медведева, Елена Темникова, «Номер один»
Рабство под «крышей»
В селе Турунтаево Прибайкальского района в середине лета разгорелся грандиозный скандал. Рабочие, которые трудились на перчаточной фабрике, тайно отправили жалобу общественникам. Как выяснилось, выходцев из Средней Азии незаконно ввезли на территорию страны и насильно удерживали на закрытой территории. Если они пытались отказаться от невыносимых условий, тут же сыпались угрозы, вплоть до избиения. Заработную плату им не выдавали. Условия содержания людей были хуже, чем у скота: в маленьких комнатках, среди полной антисанитарии.
Огненные дрязги
В середине лета огнеборцев, работающих в районах Бурятии, едва не оставили без работы, а близлежащие села – без пожарных частей. В распоряжении «Номер один» оказался документ, в котором говорилось, что в Заиграевском районе полному сокращению подлежат две пожарные части. Причина – отсутствие бюджетных средств.
Одна из сокращаемых пожарных частей защищает от огня пять населенных пунктов, вторая и того больше – сразу восемь. При сокращении частей нагрузка на оставшихся пожарных увеличивалась бы до 15 сел на одну пожарную часть. Это значит, что ни о каком эффективном тушении пожаров не могло быть и речи. Через месяц после публикации глава Бурятии Вячеслав Наговицын принял отставку руководителя Республиканского агентства ГО и ЧС Александра Бушуева, отметив, что сокращения частей допускать нельзя ни в коем случае.
Промокшие и во мраке
Пока в районах Бурятии сражались за выживание в прямом смысле этого слова, столица республики за год несколько раз понесла потери из-за шалости стихий. Так, в конце апреля картонный город не выдержал порывов ветра в 25 метров в секунду. Жители Улан-Удэ после шторма увидели выбитые окна, сорванные крыши, побитые машины и рухнувшую с домов облицовку. За сутки в диспетчерские службы поступило более 600 тревожных звонков об обесточенных домах и квартирах. В 113-м микрорайоне выбило окна новостроек. Во время сильного порыва ветра на асфальт падали огромные балконные конструкции.
Летом Улан-Удэ ждала новая напасть. После проливного дождя дороги города «утонули», а кое-где и вовсе разрушились. По словам министра транспорта Сергея Козлова, такая ситуация сложилась из-за некачественного содержания дорог, за которыми должна следить городская администрации. Городские чиновники, в свою очередь, спихивали часть вины на республиканские власти.
Самым показательным, вероятно, стал провал Театральной площади в самом сердце столицы. 130-миллионные работы по ремонту площади, закончившиеся дырой в асфальте, опять-таки подмочили репутацию чиновников.
Работа в виде буквы «Г»
К уполномоченному по правам человека Юлии Жамбаловой обратилась жительница Кяхты. Женщину переселили из здания, построенного более полувека назад. Метраж ее новой квартиры бьет все рекорды по минимализму – 24 квадратных метра. Омбудсмен охарактеризовала это жилье очень емко и точно – квартира в виде буквы «Г». То есть в ней есть кухня, санузел и… широкий коридор. Это все. Фактически человека поселили в прихожую с туалетом.
Голодные погорельцы
Летом почти два десятка жителей Северомуйска объявили голодовку. Люди устали дожидаться своих сертификатов на жилье. Терпение лопнуло в середине лета, когда один за другим сгорели 24 дома. Тогда появились версии, что якобы люди подожгли свои жилища, чтобы не ждать выплат на приобретение новых домов. Однако расследование не подтвердило это.
Сейчас жители получают сертификаты на жилье и целыми семьями покидают поселок. Начала работать и прокуратура, контролеры выявили ряд нарушений, которые ранее допускали районные власти при выдаче сертификатов на жилье. При всех очевидных плюсах есть и минусы: если собственникам аварийного жилья выдают жилые площади, с погорельцами все сложнее. Пока что вопрос, хоть и взят на карандаш главой республики, так и остается нерешенным.
Отметим, что все вышеперечисленное – только часть из всех примеров нарушения прав людей в этом году.
Елена Медведева, Елена Темникова, «Номер один»
