Омулевая паника
Директор Иркутского НИИ: «Нет слов от строгости бурятской полиции»
Любят у нас в Бурятии правоохранители прославиться: то за взятку в 100 рублей дают три года «строгача», то за покупку омуля на рынке привлекают к уголовной ответственности. И вот уже в рамках интервью для «Тайга Инфо» директор НИИ биологии Иркутского госуниверситета Максим Тимофеев негодует по поводу абсурдности ситуации с омулем.
Сначала нужно разобраться
«На днях прочитал в новостях, что в отношении случайной 35-летней женщины из Улан-Удэ, купившей на рынке несколько омулей, хотят возбудить уголовное дело по статье «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем» с максимальным наказанием – два года колонии. Как это можно вообще комментировать?» – рассказал ученый в своем интервью.
Вообще, выводы Максима Тимофеева по поводу ограничения ловли омуля весьма интересны: «Прежде чем что-то вводить и что-то запрещать, для начала нужно оценить причины и последствия. Нельзя вводить те или иные запретительные меры без должной и объективной оценки».
По его словам, в ситуации с численностью омуля в течение нескольких лет до запрета шла интенсивная дискуссия между ихтиологами из Лимнологического института СО РАН и чиновниками из Госрыбцентра.
«Просто для примера приведу две цитаты: первую из комментария от 26 октября 2016 года, данного ТАСС директором Госрыбцентра Владимиром Петерфельдом: «Биомасса омуля в 2008 году первые за много лет уменьшилась до значений ниже 20 тысяч тонн, к 2012−2014 годам – до 15−15 тысяч тонн». Вторую – из научной статьи в журнале «Доклады Академии наук», опубликованной еще в 2012 году ихтиологами ЛИН СО РАН. Цитирую: «Получена оценка численности омуля в 36047 тысяч экземпляров и биомассы в 31589 тонн». Разница от цифр, озвученных руководителем Госрыбцентра, двукратная! Значит, не все уж так однозначно с омулем. Нужно бы разобраться, прежде чем вводить репрессивные меры».
Гибель нерпы и обмеление
Кроме того, есть у директора института мнение и о «массовой гибели» нерп на Байкале. Ученый уточнил, что погибла 141 особь, и о массовости падежа нерпы говорить очень преждевременно, ведь оценочная численность популяции – от 60 до 90 тысяч голов. Он напомнил про настоящую эпидемию, которая поразила нерпу в 1980-х годах – тогда погибло более шести тысяч животных. Эпидемия стала предметом исследования, и было установлено, что причиной стала чума.
Сегодняшние результаты исследования однозначно показывают, что причина гибели млекопитающего не от «перенаселения» и не от «недостатка пищи». Причины, скорее всего, связаны с какой-то инфекцией.
Очень подробно Максим Тимофеев рассказал о ситуации с «катастрофическим обмелением Байкала». Ученый ссылается на еженедельные замеры уровня озера за период с 1970 года.
«Реальные инструментальные замеры – аргумент неопровержимый, в отличие от замеров «на глаз». Любой, кто взглянет на эти данные, поймет, что ни о каком катастрофическом обмелении речи не идет даже близко. В периоды с 1973-го по 1983-й, практически десятилетие, уровень Байкала был близок к 455,5 метра, а начиная с 1980-го опускался еще ниже. Напомним, что минимальное значение уровня прошлого года равнялось всего 456,08 метра, в текущем году еще выше – 456,96 метра».
Ученый подтверждает, что на Байкале сейчас наблюдается маловодный период. Но это маловодие вполне обычное и не является каким-то критическим. Он абсолютно уверен, что никакой катастрофы нет, Байкал способен прекрасно жить при текущих и при еще более низких уровнях, как это было в 1970-х и 1980-х годах.
При этом он в замешательстве относительно позиции бурятских ученых по этому вопросу: «Зачем наши коллеги из Бурятии уже который год будируют этот вопрос и для чего они втягивают в него условных «иркутских энергетиков», мне не совсем понятно. Судя по всему, к сожалению, данная дискуссия к собственно научным вопросам отношения не имеет».
При чем здесь ГЭС?
Директор НИИ биологии уверен, что ситуация на Байкале – это совсем не про влияние Иркутской ГЭС и роль энергетиков. А для анализа причин и последствий необходимо смотреть на всю ситуацию гораздо шире:
«Более того, если мы затронем тему глобальных климатических факторов, то я вернусь к первой части нашего разговора, к материалам глобального международного отчета по климату State of the Climate. Так вот, ключевые положения этого международного документа свидетельствуют о множестве тревожных событий и трендов, наблюдаемых по всему миру, а не только на Байкале».
По словам ученого, прошлый год был рекордным по огромному количеству климатических аномалий. В частности, он был самым теплым с середины XIX века, то есть с начала регулярных температурных наблюдений. В этом же году был зарегистрирован и рекордный рост содержания парниковых газов: углекислого, метана и окиси азота.
«Впервые отмечено содержание СО2 в атмосфере выше «психологической границы» 400 ppm. Особенно сильно выделяются изменения, фиксируемые для северных районов и Арктики. Так амплитуда температурных аномалий в Арктике впервые достигла 2°C, а скорость повышения температуры двукратно превысила значения, отмечаемые для других районов планеты».
Климатические аномалии внесли свой вклад и в масштабные лесные пожары, полыхавшие весь прошлый год в разных частях нашей планеты и особенно – в Канаде и России, чему мы все были свидетелями. Изменения касаются и состояния Мирового океана. Прошедший год был рекордным как по росту уровня Мирового океана, так и по средней поверхностной температуре. Судя по всему, и в текущем году ситуация будет похожей.
Нужно понимать, что озеро Байкал и вся Байкальская природная территория являются частью большой экосистемы планеты Земля. И если тот или иной процесс происходит на глобальном уровне, он, несомненно, будет отражаться и на нашем регионе, что мы, собственно, и наблюдаем. Однако наличие проблем глобального генезиса ни в коем случае не освобождает нас от необходимости решения проблем локальных.
«Влияние тех же токсических стоков на биоту Байкала или поступление органики, различных биогенных веществ в озеро, в условиях климатических аномалий будет только усиливаться. Иными словами, Байкал, его экосистема и так страдают от последствий глобальных климатических сдвигов, а мы своей экологически безответственной деятельностью, масштабным промышленным и туристическим освоением его берегов еще больше усиливаем эти страдания. Тут вина человека, причем человека, живущего на берегах озера, конечно, есть», – говорит Максим Тимофеев.
Станислав Сергеев, «Номер один».
Сначала нужно разобраться
«На днях прочитал в новостях, что в отношении случайной 35-летней женщины из Улан-Удэ, купившей на рынке несколько омулей, хотят возбудить уголовное дело по статье «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем» с максимальным наказанием – два года колонии. Как это можно вообще комментировать?» – рассказал ученый в своем интервью.
Вообще, выводы Максима Тимофеева по поводу ограничения ловли омуля весьма интересны: «Прежде чем что-то вводить и что-то запрещать, для начала нужно оценить причины и последствия. Нельзя вводить те или иные запретительные меры без должной и объективной оценки».
По его словам, в ситуации с численностью омуля в течение нескольких лет до запрета шла интенсивная дискуссия между ихтиологами из Лимнологического института СО РАН и чиновниками из Госрыбцентра.
«Просто для примера приведу две цитаты: первую из комментария от 26 октября 2016 года, данного ТАСС директором Госрыбцентра Владимиром Петерфельдом: «Биомасса омуля в 2008 году первые за много лет уменьшилась до значений ниже 20 тысяч тонн, к 2012−2014 годам – до 15−15 тысяч тонн». Вторую – из научной статьи в журнале «Доклады Академии наук», опубликованной еще в 2012 году ихтиологами ЛИН СО РАН. Цитирую: «Получена оценка численности омуля в 36047 тысяч экземпляров и биомассы в 31589 тонн». Разница от цифр, озвученных руководителем Госрыбцентра, двукратная! Значит, не все уж так однозначно с омулем. Нужно бы разобраться, прежде чем вводить репрессивные меры».
Гибель нерпы и обмеление
Кроме того, есть у директора института мнение и о «массовой гибели» нерп на Байкале. Ученый уточнил, что погибла 141 особь, и о массовости падежа нерпы говорить очень преждевременно, ведь оценочная численность популяции – от 60 до 90 тысяч голов. Он напомнил про настоящую эпидемию, которая поразила нерпу в 1980-х годах – тогда погибло более шести тысяч животных. Эпидемия стала предметом исследования, и было установлено, что причиной стала чума.
Сегодняшние результаты исследования однозначно показывают, что причина гибели млекопитающего не от «перенаселения» и не от «недостатка пищи». Причины, скорее всего, связаны с какой-то инфекцией.
Очень подробно Максим Тимофеев рассказал о ситуации с «катастрофическим обмелением Байкала». Ученый ссылается на еженедельные замеры уровня озера за период с 1970 года.
«Реальные инструментальные замеры – аргумент неопровержимый, в отличие от замеров «на глаз». Любой, кто взглянет на эти данные, поймет, что ни о каком катастрофическом обмелении речи не идет даже близко. В периоды с 1973-го по 1983-й, практически десятилетие, уровень Байкала был близок к 455,5 метра, а начиная с 1980-го опускался еще ниже. Напомним, что минимальное значение уровня прошлого года равнялось всего 456,08 метра, в текущем году еще выше – 456,96 метра».
Ученый подтверждает, что на Байкале сейчас наблюдается маловодный период. Но это маловодие вполне обычное и не является каким-то критическим. Он абсолютно уверен, что никакой катастрофы нет, Байкал способен прекрасно жить при текущих и при еще более низких уровнях, как это было в 1970-х и 1980-х годах.
При этом он в замешательстве относительно позиции бурятских ученых по этому вопросу: «Зачем наши коллеги из Бурятии уже который год будируют этот вопрос и для чего они втягивают в него условных «иркутских энергетиков», мне не совсем понятно. Судя по всему, к сожалению, данная дискуссия к собственно научным вопросам отношения не имеет».
При чем здесь ГЭС?
Директор НИИ биологии уверен, что ситуация на Байкале – это совсем не про влияние Иркутской ГЭС и роль энергетиков. А для анализа причин и последствий необходимо смотреть на всю ситуацию гораздо шире:
«Более того, если мы затронем тему глобальных климатических факторов, то я вернусь к первой части нашего разговора, к материалам глобального международного отчета по климату State of the Climate. Так вот, ключевые положения этого международного документа свидетельствуют о множестве тревожных событий и трендов, наблюдаемых по всему миру, а не только на Байкале».
По словам ученого, прошлый год был рекордным по огромному количеству климатических аномалий. В частности, он был самым теплым с середины XIX века, то есть с начала регулярных температурных наблюдений. В этом же году был зарегистрирован и рекордный рост содержания парниковых газов: углекислого, метана и окиси азота.
«Впервые отмечено содержание СО2 в атмосфере выше «психологической границы» 400 ppm. Особенно сильно выделяются изменения, фиксируемые для северных районов и Арктики. Так амплитуда температурных аномалий в Арктике впервые достигла 2°C, а скорость повышения температуры двукратно превысила значения, отмечаемые для других районов планеты».
Климатические аномалии внесли свой вклад и в масштабные лесные пожары, полыхавшие весь прошлый год в разных частях нашей планеты и особенно – в Канаде и России, чему мы все были свидетелями. Изменения касаются и состояния Мирового океана. Прошедший год был рекордным как по росту уровня Мирового океана, так и по средней поверхностной температуре. Судя по всему, и в текущем году ситуация будет похожей.
Нужно понимать, что озеро Байкал и вся Байкальская природная территория являются частью большой экосистемы планеты Земля. И если тот или иной процесс происходит на глобальном уровне, он, несомненно, будет отражаться и на нашем регионе, что мы, собственно, и наблюдаем. Однако наличие проблем глобального генезиса ни в коем случае не освобождает нас от необходимости решения проблем локальных.
«Влияние тех же токсических стоков на биоту Байкала или поступление органики, различных биогенных веществ в озеро, в условиях климатических аномалий будет только усиливаться. Иными словами, Байкал, его экосистема и так страдают от последствий глобальных климатических сдвигов, а мы своей экологически безответственной деятельностью, масштабным промышленным и туристическим освоением его берегов еще больше усиливаем эти страдания. Тут вина человека, причем человека, живущего на берегах озера, конечно, есть», – говорит Максим Тимофеев.
Станислав Сергеев, «Номер один».
