Клеймо сироты
Что нужно знать о детях, которые растут без родителей?
Текст: Газета
Эти дети ни внешне, ни внутренне не похожи на беззаботных дочек и сыночков. Да и относятся к ним зачастую, как к людям «второго сорта». При виде ребенка из детдома или из неблагополучной семьи обыватель сразу настораживается. Родители, как правило, предостерегают своих детей от общения с ними. В магазинах продавцы особо рьяно охраняют свой товар от детдомовской шпаны, а в сузах неблагополучных подростков побаиваются «благополучные» студенты.
«Развитие и личность детей из группы риска и детей, которые воспитываются в детдомах, значительно отличается от личности детей, выросших в семьях», – констатирует психолог Игорь Бадиев.
Младенческая депрессия
– Игорь Валерьевич, продолжая тему семьи, хотелось бы поговорить о детях, которые либо вообще лишены семьи, либо стали сиротами при живых родителях. Каковы особенности их психологического развития?
– Дети-сироты и дети, которые живут в неблагополучных семьях или чьи родители лишены родительских прав, это те люди, которые развиваются в условиях депривации, то есть когда они лишены возможности удовлетворить свои базовые потребности. Например, для новорожденного наличие матери является необходимой потребностью для его благополучного развития. В противном случае он оказывается в условиях материнской депривации, у таких детей наблюдается младенческая депрессия.
Понятно, что в условиях «лишения» личность не может развиваться оптимальным образом. Развитие происходит с каким-то искажением. Поэтому, когда мы говорим о депривированных детях, мы должны прекрасно сознавать, что их развитие и их личность значительно отличаются от детей, воспитывающихся в семьях.
Все начинается еще с развития познавательной сферы. Ребенок, воспитывающийся в условиях депривации, начинает физически и интеллектуально отставать от своих сверстников, потому что его базовые потребности не удовлетворяются. Он элементарно недоедает и недосыпает.
Страдает и умственное развитие. С таким ребенком никто специально не занимается, сказки не читает, не развивает, никто ему ничего не объясняет. В познавательном плане он предоставлен сам себе. Особенно ярко это начинает проявляться в условиях школы. Здесь ребенок сильно отличается от своих одноклассников даже внешне – он меньше. Сверстники усваивают материал легче и быстрее, и ребенок постепенно оказывается все хуже и хуже. И если педагог не предпринимает специальных мер к такому ребенку, то он постепенно превращается в закоренелого двоечника на задней парте.
Взрослые дети
Такой ребенок знает меньше, уровень его интеллекта ниже, чем у сверстников. Однако по жизненному опыту он опережает своих сверстников на много, много лет вперед. Так, 15-летний подросток из группы риска по своему житейскому опыту приближается к 30 годам, хотя в интеллектуальном плане он находится на уровне 10–12 лет.
Так происходит потому, что этим детям постоянно приходится выживать. В прямом смысле этого слова. В борьбе за свою жизнь ребенок-выживальщик вынужден жертвовать рядом функций, которые несет в себе детство, и брать на себя не свойственные ему функции, которые выполняют взрослые – добывать себе еду, зарабатывать, заботиться о своих родителях-алкоголиках.
Порой, наблюдая за такими детьми, удивляешься, насколько они могут быть приспособленными к жизни, насколько легко и быстро они могут найти свою выгоду и, одновременно, насколько они оказываются не приспособленными к жизни в социуме.
– Почему они при всей своей мудрости не приспособлены к социуму?
– Потому что они не знают правил, которые приняты в нормальном, благополучном обществе. Они жили по другим законам, и многие вещи, которые нам кажутся естественными, которые мы выполняем автоматически, для них оказываются из ряда вон выходящими.
Например, мы похвалим какого-то ребенка за то, что он хорошо справился с заданием. Как он отреагирует? Скажет «спасибо, я старался». Для детей из группы риска такая похвала будет значить совершенно иное – как сигнал о том, что от него что-то хотят. Он не получал похвалы в среде, в которой вырос, поэтому и получать ее он не умеет и относится к ней настороженно.
Эмоциональная сфера у депривированных детей очень бедна. Диапазон эмоций, который они умеют испытывать и распознавать, более ограничен по сравнению со сверстниками. Как правило, эти эмоции по большей части окрашены негативными красками и более импульсивные, взрывные. Потому что они не умеют управлять своими эмоциями, их никто этому не учил. Если они выросли в среде, где орать друг на друга и швыряться стульями было нормой, то чего стоит ожидать от них?
Слабость и сила сироты
– Если говорить о сиротах, которые вообще не видели своих родителей, каковы особенности их развития?
– Дети, которые с раннего детства воспитывались в детских домах, имеют много общих черт с детьми из группы риска. Ребенок, воспитываясь в учреждении, априори является депривированным. На сегодняшний день общепризнанной является точка зрения о том, что никакое, даже самое хорошее, учреждение не может заменить ребенку семью.
– Почему?
– Здесь начинает работать так называемая социальная депривация. Ребенок оказывается не интегрированным в общественную систему, и социальные роли, которые он усваивает, совершенно иные. В детском доме нет мамы и папы, а ведь это те первые роли, которые усваивает ребенок. Однако у малышей в детдомах концепт родителей присутствует – они знают, кто такие родители, и начинают очень активно их искать. Поэтому если вы придете в детдом, дети бросятся вам навстречу, предполагая, что именно вы – мама.
В раннем возрасте для развития ребенка очень важно эмоциональное общение. У детей из детдома обмена эмоциями с взрослым человеком не происходит. Какими бы хорошими ни были сотрудники детдома, они никогда не смогут дать ребенку то, что может дать мать.
Именно в семье устанавливаются так называемые границы семьи – кто свой, а кто чужой, кому можно доверять, а кому нет. У детей из детдома нет понятия «свой-чужой». До подросткового возраста, когда они начинают образовывать свои группы, все взрослые для них – свои. И это, конечно, создает благоприятную почву для злоупотреблений. Был случай, когда педофил долгое время развратничал у детского дома.
– Почему они доверяют всем подряд взрослым?
– Число взрослых, которые мелькают в детдоме, запредельно высоко для одного ребенка. Нянечки, уборщицы, повара, дворники, волонтеры. И всем этим людям он может доверять. Для него в порядке вещей, если незнакомая тетя в детдоме скажет – «разденься».
У детей, воспитывающихся в учреждении, часто оказываются несформированными элементарные бытовые навыки. Ребенок не умеет мыть посуду, готовить, не умеет убрать за собой. Он всю жизнь ходит в столовую строем, кушает то, что ему дают в столовой согласно меню, у него нет возможности выбора. Это ребенок, которому всегда говорили – «подчиняйся, слушайся, не перечь». Он всегда живет по правилам.
Генетика ни при чем
Для семей, которые берут детей из детдома, первое время бывает большим шоком, что дети элементарно чего-то не умеют делать, демонстрируют какое-то необычное поведение. Например, ребенок может накинуться на майонез, буквально есть его ложками, до тошноты. И не потому, что он никогда его не ел, просто он ему нравится, но у него никогда не было доступа к нему, не было возможности свободно им пользоваться.
Обращению с деньгами ребенок из детдома не обучен. У него никогда не было карманных денег, если он не научился отбирать их у одноклассников, то он не увидит их до 18 лет. Для него в порядке вещей встать после обеда и уйти – потому что за ним всегда убирали. Он может зайти домой в обуви, но не потому, что такой грязнуля. Просто он так привык в казенном учреждении.
Поэтому, решаясь взять ребенка на воспитание из детского дома, будущие родители должны прекрасно осознавать, что их ждет. Знать, что это будет ребенок, который уже имеет свой определенный багаж и, как правило, негативный опыт.
– А ведь некоторые из родителей этого не понимают и грешат на плохую генетику.
– Да, первая ошибка, которую допускают приемные родители, – начинают кивать на генетику. Если малыш как-то не так себя ведет, не слушается, то «виноваты, конечно же, его гены». Нет. Генетика здесь, как правило, бывает ни при чем. Просто он так уже научился себя вести. Это кивание на гены может зайти далеко и привести к печальным последствиям – к возврату ребенка в детдом.
Нужно знать, что ребенку от родителей передается тип нервной системы – возбудимый или тормозимый. Иными словами, то, как нервные импульсы проходят по нервным волокнам. Генов, которые отвечают за любовь к чистоте или аккуратности, нет.
– Между тем это очень устойчивый стереотип.
– Если мы ждем, что ребенок будет плохо себя вести, то он так и будет делать. Если мы ожидаем, что приемный сын будет вором, пьяницей и хулиганом, и к тому же постоянно говорим об этом вслух, то, безусловно, он им и станет. Мы сами сформировали такой тип личности. Все эти вышеозвученные особенности детей необходимо учитывать и знать, для того чтобы понимать, как с ними работать и жить. Но главная наша задача – любить ребенка и принимать таким, какой он есть, а не стремиться сделать из него того, кем он не является.
Беседовала Любовь Ульянова, «Номер один».
Вопросы психологу вы можете задать по адресу: pismo77@inbox.ru
Фото: pixabay.com
«Развитие и личность детей из группы риска и детей, которые воспитываются в детдомах, значительно отличается от личности детей, выросших в семьях», – констатирует психолог Игорь Бадиев.
Младенческая депрессия
– Игорь Валерьевич, продолжая тему семьи, хотелось бы поговорить о детях, которые либо вообще лишены семьи, либо стали сиротами при живых родителях. Каковы особенности их психологического развития?
– Дети-сироты и дети, которые живут в неблагополучных семьях или чьи родители лишены родительских прав, это те люди, которые развиваются в условиях депривации, то есть когда они лишены возможности удовлетворить свои базовые потребности. Например, для новорожденного наличие матери является необходимой потребностью для его благополучного развития. В противном случае он оказывается в условиях материнской депривации, у таких детей наблюдается младенческая депрессия.
Понятно, что в условиях «лишения» личность не может развиваться оптимальным образом. Развитие происходит с каким-то искажением. Поэтому, когда мы говорим о депривированных детях, мы должны прекрасно сознавать, что их развитие и их личность значительно отличаются от детей, воспитывающихся в семьях.
Все начинается еще с развития познавательной сферы. Ребенок, воспитывающийся в условиях депривации, начинает физически и интеллектуально отставать от своих сверстников, потому что его базовые потребности не удовлетворяются. Он элементарно недоедает и недосыпает.
Страдает и умственное развитие. С таким ребенком никто специально не занимается, сказки не читает, не развивает, никто ему ничего не объясняет. В познавательном плане он предоставлен сам себе. Особенно ярко это начинает проявляться в условиях школы. Здесь ребенок сильно отличается от своих одноклассников даже внешне – он меньше. Сверстники усваивают материал легче и быстрее, и ребенок постепенно оказывается все хуже и хуже. И если педагог не предпринимает специальных мер к такому ребенку, то он постепенно превращается в закоренелого двоечника на задней парте.
Взрослые дети
Такой ребенок знает меньше, уровень его интеллекта ниже, чем у сверстников. Однако по жизненному опыту он опережает своих сверстников на много, много лет вперед. Так, 15-летний подросток из группы риска по своему житейскому опыту приближается к 30 годам, хотя в интеллектуальном плане он находится на уровне 10–12 лет.
Так происходит потому, что этим детям постоянно приходится выживать. В прямом смысле этого слова. В борьбе за свою жизнь ребенок-выживальщик вынужден жертвовать рядом функций, которые несет в себе детство, и брать на себя не свойственные ему функции, которые выполняют взрослые – добывать себе еду, зарабатывать, заботиться о своих родителях-алкоголиках.
Порой, наблюдая за такими детьми, удивляешься, насколько они могут быть приспособленными к жизни, насколько легко и быстро они могут найти свою выгоду и, одновременно, насколько они оказываются не приспособленными к жизни в социуме.
– Почему они при всей своей мудрости не приспособлены к социуму?
– Потому что они не знают правил, которые приняты в нормальном, благополучном обществе. Они жили по другим законам, и многие вещи, которые нам кажутся естественными, которые мы выполняем автоматически, для них оказываются из ряда вон выходящими.
Например, мы похвалим какого-то ребенка за то, что он хорошо справился с заданием. Как он отреагирует? Скажет «спасибо, я старался». Для детей из группы риска такая похвала будет значить совершенно иное – как сигнал о том, что от него что-то хотят. Он не получал похвалы в среде, в которой вырос, поэтому и получать ее он не умеет и относится к ней настороженно.
Эмоциональная сфера у депривированных детей очень бедна. Диапазон эмоций, который они умеют испытывать и распознавать, более ограничен по сравнению со сверстниками. Как правило, эти эмоции по большей части окрашены негативными красками и более импульсивные, взрывные. Потому что они не умеют управлять своими эмоциями, их никто этому не учил. Если они выросли в среде, где орать друг на друга и швыряться стульями было нормой, то чего стоит ожидать от них?
Слабость и сила сироты
– Если говорить о сиротах, которые вообще не видели своих родителей, каковы особенности их развития?
– Дети, которые с раннего детства воспитывались в детских домах, имеют много общих черт с детьми из группы риска. Ребенок, воспитываясь в учреждении, априори является депривированным. На сегодняшний день общепризнанной является точка зрения о том, что никакое, даже самое хорошее, учреждение не может заменить ребенку семью.
– Почему?
– Здесь начинает работать так называемая социальная депривация. Ребенок оказывается не интегрированным в общественную систему, и социальные роли, которые он усваивает, совершенно иные. В детском доме нет мамы и папы, а ведь это те первые роли, которые усваивает ребенок. Однако у малышей в детдомах концепт родителей присутствует – они знают, кто такие родители, и начинают очень активно их искать. Поэтому если вы придете в детдом, дети бросятся вам навстречу, предполагая, что именно вы – мама.
В раннем возрасте для развития ребенка очень важно эмоциональное общение. У детей из детдома обмена эмоциями с взрослым человеком не происходит. Какими бы хорошими ни были сотрудники детдома, они никогда не смогут дать ребенку то, что может дать мать.
Именно в семье устанавливаются так называемые границы семьи – кто свой, а кто чужой, кому можно доверять, а кому нет. У детей из детдома нет понятия «свой-чужой». До подросткового возраста, когда они начинают образовывать свои группы, все взрослые для них – свои. И это, конечно, создает благоприятную почву для злоупотреблений. Был случай, когда педофил долгое время развратничал у детского дома.
– Почему они доверяют всем подряд взрослым?
– Число взрослых, которые мелькают в детдоме, запредельно высоко для одного ребенка. Нянечки, уборщицы, повара, дворники, волонтеры. И всем этим людям он может доверять. Для него в порядке вещей, если незнакомая тетя в детдоме скажет – «разденься».
У детей, воспитывающихся в учреждении, часто оказываются несформированными элементарные бытовые навыки. Ребенок не умеет мыть посуду, готовить, не умеет убрать за собой. Он всю жизнь ходит в столовую строем, кушает то, что ему дают в столовой согласно меню, у него нет возможности выбора. Это ребенок, которому всегда говорили – «подчиняйся, слушайся, не перечь». Он всегда живет по правилам.
Генетика ни при чем
Для семей, которые берут детей из детдома, первое время бывает большим шоком, что дети элементарно чего-то не умеют делать, демонстрируют какое-то необычное поведение. Например, ребенок может накинуться на майонез, буквально есть его ложками, до тошноты. И не потому, что он никогда его не ел, просто он ему нравится, но у него никогда не было доступа к нему, не было возможности свободно им пользоваться.
Обращению с деньгами ребенок из детдома не обучен. У него никогда не было карманных денег, если он не научился отбирать их у одноклассников, то он не увидит их до 18 лет. Для него в порядке вещей встать после обеда и уйти – потому что за ним всегда убирали. Он может зайти домой в обуви, но не потому, что такой грязнуля. Просто он так привык в казенном учреждении.
Поэтому, решаясь взять ребенка на воспитание из детского дома, будущие родители должны прекрасно осознавать, что их ждет. Знать, что это будет ребенок, который уже имеет свой определенный багаж и, как правило, негативный опыт.
– А ведь некоторые из родителей этого не понимают и грешат на плохую генетику.
– Да, первая ошибка, которую допускают приемные родители, – начинают кивать на генетику. Если малыш как-то не так себя ведет, не слушается, то «виноваты, конечно же, его гены». Нет. Генетика здесь, как правило, бывает ни при чем. Просто он так уже научился себя вести. Это кивание на гены может зайти далеко и привести к печальным последствиям – к возврату ребенка в детдом.
Нужно знать, что ребенку от родителей передается тип нервной системы – возбудимый или тормозимый. Иными словами, то, как нервные импульсы проходят по нервным волокнам. Генов, которые отвечают за любовь к чистоте или аккуратности, нет.
– Между тем это очень устойчивый стереотип.
– Если мы ждем, что ребенок будет плохо себя вести, то он так и будет делать. Если мы ожидаем, что приемный сын будет вором, пьяницей и хулиганом, и к тому же постоянно говорим об этом вслух, то, безусловно, он им и станет. Мы сами сформировали такой тип личности. Все эти вышеозвученные особенности детей необходимо учитывать и знать, для того чтобы понимать, как с ними работать и жить. Но главная наша задача – любить ребенка и принимать таким, какой он есть, а не стремиться сделать из него того, кем он не является.
Беседовала Любовь Ульянова, «Номер один».
Вопросы психологу вы можете задать по адресу: pismo77@inbox.ru
Фото: pixabay.com
Теги
Общество
