Психушки Бурятии как ад для больных
О вымогательствах, антисанитарии и прочих «прелестях» жизни в психбольницах
Текст: Газета
«Не дай мне бог сойти с ума». Строки классика в наше время актуальны как никогда. Беспощадная статистика гласит, что в Бурятии с каждым годом увеличивается число психически нездоровых людей. Причины просты и банальны – неблагоприятная экономическая обстановка, социальная уязвимость, безработица, алкоголь и наркотики. В общем, все «по Чехову» – нищета и пьянство. И порой, после того как человек попадает в специализированное учреждение, ад на земле для него только начинается.
Каждый может стать
По данным министерства здравоохранения Бурятии за два года – с 2013-го по 2015-й – число психически больных выросло на пять процентов. То есть в республике из 100 тысяч человек более трех тысяч имеют соответствующий диагноз.
– Люди, страдающие психическими расстройствами, – это одна из самых уязвимых категорий населения. Они могут подвергаться различным видам бытовой дискриминации. Но медицинские и социальные профильные учреждения по сути являются режимными и малодоступными для общественного контроля. Пустить проверяющих или нет, зависит от компетентности, а порой и желания руководства и персонала учреждения, – констатирует уполномоченный по правам человека в Бурятии Юлия Жамбалова.
В Бурятии находятся пять учреждений соцобслуживания психоневрологического профиля и Республиканский психоневрологический диспансер, а также его филиал в селе Новая Брянь Заиграевского района.
В адрес уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой поступили жалобы на нарушения прав больных в психоневрологических диспансерах. И по месту назначения выехала проверка с омбудсменом, представителями Роспотребнадзора, минсоцзащиты, минздрава и Росздравнадзора по Бурятии. Подобная комплексная проверка проходила в республике впервые. Видимо, поэтому проверяющие на местах обнаружили «картину маслом – не ждали».
Четверть врача и физраствор «от сердца»
В Российской Федерации психиатрическую помощь людям гарантирует государство. И осуществляет ее на основе принципов законности, гуманности и соблюдения прав человека. Это закон. Но он так и остался на бумаге. По «оврагам» приходится ходить пациентам и медицинскому персоналу, которого в Бурятии не хватает.
Например, любое психоневрологическое учреждение обязано иметь в своем штате одного врача-психиатра на 50 больных. Однако в Бурятии работает «0,25 врача». Порой на три-четыре ставки. Ни о какой качественней медпомощи не может быть и речи.
Минздрав вряд ли чем-то может здесь помочь. Только в 16 районах республики работают врачи-психиатры, в остальных районах – медики по совместительству. Естественно, осмотр пациентов врачом-психиатром проводится один раз в три или пять месяцев. И это в лучшем случае. Например, в Баргузинском ПНИ профилактический осмотр узких специалистов проводился почти четыре года назад, в 2013 году.
Одним из сюрпризов для проверяющих стало отсутствие необходимых лекарств. Речь идет о медикаментах, которые используют в случае крайней необходимости. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что это все же частные случаи. Например, аптечки есть везде. И количество лекарственных препаратов в большинстве диспансеров соответствует перечню.
Неприятным и даже где-то вопиющим исключением стал Кяхтинский ПНИ. Запас лекарств там отсутствовал почти полностью. Так, в аптечке с надписью «инфаркт миокарда» сиротливо перекатывался пузырек физраствора. В Баргузинском ПНИ медикаменты, напротив, были. Правда, «подвели» давно истекшие сроки годности.
Еще одну неприятную картину зафиксировали в Республиканском психоневрологическом диспансере (РПНД). Там лечили детей, в том числе сильнодействующими препаратами, не ставя в известность родителей. Хотя никто из них не давал врачам согласие на медицинское вмешательство. А амбулаторные комиссионные судебно-психиатрические экспертизы делал врач-психиатр, который вообще не имел на это права.
Без права к передвижению
Среди людей с психическими расстройствами немало инвалидов, которые волею судьбы оказались не просто запертыми в психушке, но и обездвиженными. И обслуживать себя без коляски они просто не могут. Это стало основой для своеобразного «бизнеса». В Кяхтинском ПНИ за коляски надо было платить. Хочешь передвигаться – делись деньгами. Кресло для инвалидов сдавали «напрокат» за 45 рублей в сутки. Вот такие «щадящие» расценки.
К слову, «профит на колясках» – это еще не все. Пациенты Заиграевского филиала РПНД пожаловались, что их заставляют мыть унитазы и убирать территорию больницы. Сейчас эти жалобы проверяют.
Руководство других ПНИ, вероятно, решило, что любая работа пойдет пациентам на благо. И отправило своих подопечных на сельхозработы. Фермерскими замашками страдают Бабушкинский, Баргузинский, Кяхтинский и Мухоршибирский ПНИ. Видимо, бесплатная рабочая сила все еще в ходу. Ведь за работу пациентам психоневрологических диспансеров никто не платил. Лишь в Бабушкинском ПНИ «за труд на земле» выдавали сладости. Отрадно, что не бусы.
Хотя, по мнению уполномоченного, руководство учреждений могло подойти к этой ситуации грамотно. В стационарных учреждениях системы социальной защиты существует постоянная потребность ремонте зданий, мебели, кухонной утвари, белья и обуви.
– Можно было обучить молодых инвалидов профессиональным навыкам столяра, слесаря, штукатура, маляра, сапожника и швеи с последующим правом трудоустройства. Полагаю, что это положительно сказывалось бы на подопечных, – считает омбудсмен.
Комфорт? Не слышали
Одна из основных проблем для пациентов домов скорби – тотальная нехватка мест. Несчастные люди, наказанные судьбой и отечественной медициной, вынуждены жить как селедки в бочке.
В Баргузинском ПНИ по плану должно находиться не более 196 человек, фактически проживает более 220. Похожая картина – еще в двух интернатах республики. Кровати в коридоре здесь – дело обычное.
– Скученность проживания лиц, страдающих психическими заболеваниями, не соответствует реабилитационным целям, – резюмирует уполномоченный по правам человека в Бурятии.
Естественно, в таком тесном сообществе сложно говорить о соблюдении гигиены. Например, в РПНД в одной из палат, где лежат больные, персонал использовал их обеденный стол как склад для матрацев.
Прочие «мелочи жизни» делают жизнь пациентов еще тяжелее. Например, в Баргузинском ПНИ в санузлах облицовочная плитка разбита, раковины во всех туалетах без горячей воды, нет качественно работающей вытяжки. В итоге в отделении милосердия, находящемся поблизости, больной испытывает на себе не доброту сердечную, а невыносимый запах фекалий.
В плюсы можно записать то, что государство из благих побуждений оборудовало почти все интернаты тренажерными залами. Но, опять же, получилось все для галочки: больных туда просто не пускают. Например, в Кяхтинском ПНИ есть кабинет с велотренажером, беговыми дорожками и спортивным комплексом. Только инструктор находится на больничном с 2015 года.
Несите ваши денежки?
Забрать деньги у человека недееспособного, как выясняется, очень просто. Ни закон, ни государство не указ. Так, в Бабушкинском ПНИ денежные переводы, которые больным отправляли их родственники и опекуны, получал культработник. Никаких законных оснований на это у нее не было. Конечно, вели журнал учета денежных переводов, в который записывали информацию о передаче денег пациентам в присутствии двух свидетелей, работников того же учреждения. Ни одной подписи пациента о получении наличных в журнале не было. Прокурорская проверка установила, что около 250 денежных переводов на сумму более 200 тысяч рублей сотрудники передали лично в руки больным. Правда, впоследствии на эти деньги закупали продукты и мелкие бытовые товары для своих же подопечных. На счета пациентов не перевели ни копейки.
– По аналогичным нарушениям ненадлежащего учета денежных средств пациентов в Заиграевском филиале РПНД, а также по заявлениям пациентов об избиении, применении негуманных способов лечения, нахождения в нетрезвом состоянии руководящего медицинского работника мы инициировали проверки органами прокуратуры, правоохранительными органами, минздравом республики, – сообщила омбудсмен.
В итоге прокуратура выявила, что в Заиграевском филиале пенсия пациентов передавалась на ответственное хранение старшей медсестре лечебного отделения. И зачисляли ее на лицевой счет пациента в лучшем случае через месяц, а порой и через три. Правоохранители до сих пор проводят проверки.
В целом следует отметить, что в остальных случаях люди работают с большой душой и состраданием к проживающим. Если у социального работника, врача нет таких качеств, как доброта, милосердие, терпимость, они не смогут работать в психоневрологическом интернате, диспансере. Работники прилагают большие усилия, для того чтобы проживание людей с ограниченными возможностями было комфортным, по максимуму приближено к домашним условиям.
Учитывая все вышесказанное, страшно за тех людей, которые волею судьбы попадают в закрытые режимные учреждения. В народе бытует мнение, что нет хуже наказания свыше, чем лишиться разума. Но пока мало кто задумывается о людях, которым так не повезло в жизни. Судя по статистике заболеваемости, среди пациентов ПНД может оказаться если не каждый, то многие. К сожалению, это не страшилки, а сухая статистика и печальная действительность нашего времени.
Ирина Соколова, «Номер один»
Фото: pixabay.com
Каждый может стать
По данным министерства здравоохранения Бурятии за два года – с 2013-го по 2015-й – число психически больных выросло на пять процентов. То есть в республике из 100 тысяч человек более трех тысяч имеют соответствующий диагноз.
– Люди, страдающие психическими расстройствами, – это одна из самых уязвимых категорий населения. Они могут подвергаться различным видам бытовой дискриминации. Но медицинские и социальные профильные учреждения по сути являются режимными и малодоступными для общественного контроля. Пустить проверяющих или нет, зависит от компетентности, а порой и желания руководства и персонала учреждения, – констатирует уполномоченный по правам человека в Бурятии Юлия Жамбалова.
В Бурятии находятся пять учреждений соцобслуживания психоневрологического профиля и Республиканский психоневрологический диспансер, а также его филиал в селе Новая Брянь Заиграевского района.
В адрес уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой поступили жалобы на нарушения прав больных в психоневрологических диспансерах. И по месту назначения выехала проверка с омбудсменом, представителями Роспотребнадзора, минсоцзащиты, минздрава и Росздравнадзора по Бурятии. Подобная комплексная проверка проходила в республике впервые. Видимо, поэтому проверяющие на местах обнаружили «картину маслом – не ждали».
Четверть врача и физраствор «от сердца»
В Российской Федерации психиатрическую помощь людям гарантирует государство. И осуществляет ее на основе принципов законности, гуманности и соблюдения прав человека. Это закон. Но он так и остался на бумаге. По «оврагам» приходится ходить пациентам и медицинскому персоналу, которого в Бурятии не хватает.
Например, любое психоневрологическое учреждение обязано иметь в своем штате одного врача-психиатра на 50 больных. Однако в Бурятии работает «0,25 врача». Порой на три-четыре ставки. Ни о какой качественней медпомощи не может быть и речи.
Минздрав вряд ли чем-то может здесь помочь. Только в 16 районах республики работают врачи-психиатры, в остальных районах – медики по совместительству. Естественно, осмотр пациентов врачом-психиатром проводится один раз в три или пять месяцев. И это в лучшем случае. Например, в Баргузинском ПНИ профилактический осмотр узких специалистов проводился почти четыре года назад, в 2013 году.
Одним из сюрпризов для проверяющих стало отсутствие необходимых лекарств. Речь идет о медикаментах, которые используют в случае крайней необходимости. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что это все же частные случаи. Например, аптечки есть везде. И количество лекарственных препаратов в большинстве диспансеров соответствует перечню.
Неприятным и даже где-то вопиющим исключением стал Кяхтинский ПНИ. Запас лекарств там отсутствовал почти полностью. Так, в аптечке с надписью «инфаркт миокарда» сиротливо перекатывался пузырек физраствора. В Баргузинском ПНИ медикаменты, напротив, были. Правда, «подвели» давно истекшие сроки годности.
Еще одну неприятную картину зафиксировали в Республиканском психоневрологическом диспансере (РПНД). Там лечили детей, в том числе сильнодействующими препаратами, не ставя в известность родителей. Хотя никто из них не давал врачам согласие на медицинское вмешательство. А амбулаторные комиссионные судебно-психиатрические экспертизы делал врач-психиатр, который вообще не имел на это права.
Без права к передвижению
Среди людей с психическими расстройствами немало инвалидов, которые волею судьбы оказались не просто запертыми в психушке, но и обездвиженными. И обслуживать себя без коляски они просто не могут. Это стало основой для своеобразного «бизнеса». В Кяхтинском ПНИ за коляски надо было платить. Хочешь передвигаться – делись деньгами. Кресло для инвалидов сдавали «напрокат» за 45 рублей в сутки. Вот такие «щадящие» расценки.
К слову, «профит на колясках» – это еще не все. Пациенты Заиграевского филиала РПНД пожаловались, что их заставляют мыть унитазы и убирать территорию больницы. Сейчас эти жалобы проверяют.
Руководство других ПНИ, вероятно, решило, что любая работа пойдет пациентам на благо. И отправило своих подопечных на сельхозработы. Фермерскими замашками страдают Бабушкинский, Баргузинский, Кяхтинский и Мухоршибирский ПНИ. Видимо, бесплатная рабочая сила все еще в ходу. Ведь за работу пациентам психоневрологических диспансеров никто не платил. Лишь в Бабушкинском ПНИ «за труд на земле» выдавали сладости. Отрадно, что не бусы.
Хотя, по мнению уполномоченного, руководство учреждений могло подойти к этой ситуации грамотно. В стационарных учреждениях системы социальной защиты существует постоянная потребность ремонте зданий, мебели, кухонной утвари, белья и обуви.
– Можно было обучить молодых инвалидов профессиональным навыкам столяра, слесаря, штукатура, маляра, сапожника и швеи с последующим правом трудоустройства. Полагаю, что это положительно сказывалось бы на подопечных, – считает омбудсмен.
Комфорт? Не слышали
Одна из основных проблем для пациентов домов скорби – тотальная нехватка мест. Несчастные люди, наказанные судьбой и отечественной медициной, вынуждены жить как селедки в бочке.
В Баргузинском ПНИ по плану должно находиться не более 196 человек, фактически проживает более 220. Похожая картина – еще в двух интернатах республики. Кровати в коридоре здесь – дело обычное.
– Скученность проживания лиц, страдающих психическими заболеваниями, не соответствует реабилитационным целям, – резюмирует уполномоченный по правам человека в Бурятии.
Естественно, в таком тесном сообществе сложно говорить о соблюдении гигиены. Например, в РПНД в одной из палат, где лежат больные, персонал использовал их обеденный стол как склад для матрацев.
Прочие «мелочи жизни» делают жизнь пациентов еще тяжелее. Например, в Баргузинском ПНИ в санузлах облицовочная плитка разбита, раковины во всех туалетах без горячей воды, нет качественно работающей вытяжки. В итоге в отделении милосердия, находящемся поблизости, больной испытывает на себе не доброту сердечную, а невыносимый запах фекалий.
В плюсы можно записать то, что государство из благих побуждений оборудовало почти все интернаты тренажерными залами. Но, опять же, получилось все для галочки: больных туда просто не пускают. Например, в Кяхтинском ПНИ есть кабинет с велотренажером, беговыми дорожками и спортивным комплексом. Только инструктор находится на больничном с 2015 года.
Несите ваши денежки?
Забрать деньги у человека недееспособного, как выясняется, очень просто. Ни закон, ни государство не указ. Так, в Бабушкинском ПНИ денежные переводы, которые больным отправляли их родственники и опекуны, получал культработник. Никаких законных оснований на это у нее не было. Конечно, вели журнал учета денежных переводов, в который записывали информацию о передаче денег пациентам в присутствии двух свидетелей, работников того же учреждения. Ни одной подписи пациента о получении наличных в журнале не было. Прокурорская проверка установила, что около 250 денежных переводов на сумму более 200 тысяч рублей сотрудники передали лично в руки больным. Правда, впоследствии на эти деньги закупали продукты и мелкие бытовые товары для своих же подопечных. На счета пациентов не перевели ни копейки.
– По аналогичным нарушениям ненадлежащего учета денежных средств пациентов в Заиграевском филиале РПНД, а также по заявлениям пациентов об избиении, применении негуманных способов лечения, нахождения в нетрезвом состоянии руководящего медицинского работника мы инициировали проверки органами прокуратуры, правоохранительными органами, минздравом республики, – сообщила омбудсмен.
В итоге прокуратура выявила, что в Заиграевском филиале пенсия пациентов передавалась на ответственное хранение старшей медсестре лечебного отделения. И зачисляли ее на лицевой счет пациента в лучшем случае через месяц, а порой и через три. Правоохранители до сих пор проводят проверки.
В целом следует отметить, что в остальных случаях люди работают с большой душой и состраданием к проживающим. Если у социального работника, врача нет таких качеств, как доброта, милосердие, терпимость, они не смогут работать в психоневрологическом интернате, диспансере. Работники прилагают большие усилия, для того чтобы проживание людей с ограниченными возможностями было комфортным, по максимуму приближено к домашним условиям.
Учитывая все вышесказанное, страшно за тех людей, которые волею судьбы попадают в закрытые режимные учреждения. В народе бытует мнение, что нет хуже наказания свыше, чем лишиться разума. Но пока мало кто задумывается о людях, которым так не повезло в жизни. Судя по статистике заболеваемости, среди пациентов ПНД может оказаться если не каждый, то многие. К сожалению, это не страшилки, а сухая статистика и печальная действительность нашего времени.
Ирина Соколова, «Номер один»
Фото: pixabay.com
Теги
Общество
