Отказавшись дать взятку, житель Бурятии обрек себя на 16 лет тюрьмы
Мужчину обвинили в убийстве, которого он не совершал
Текст: Газета
Жизнь полна сюрпризов. Для 34-летнего юриста частного лесоперерабатывающего предприятия в Прибайкальском районе Евгения Патрушева пикник с членами трудового коллектива закончился совершенно не так, как он мог предположить даже в самом дурном сне. Как гласит народная мудрость, человек оказался не в том месте и не в тот час.
Как известно, в Улан-Удэ предприниматели обычно избегают брать на работу ранее судимых. Это, конечно, дискриминация, но люди боятся рецидивов. А в Прибайкальском районе Бурятии трудовая сила, ранее не соприкасавшаяся с УК, – в дефиците. И в лесной отрасли приходится работать с тем, кто есть на местах.
Евгений Патрушев, юрист семейной лесопилки, работал также и кадровиком, и мастером, улаживал конфликты между членами бригады, которые, как на подбор, прошли все ступени криминального образования. Так случилось и 28 марта 2015 года, когда в субботу, после трудового дня он вместе с членами бригады демократично выехал на пикник возле села Турунтаево.
По пути они заехали за мясом, купили спиртного, Евгений позвонил знакомому Брюхову, чтобы тот взял с собой сетку для жарки, разделочную доску и нож. Через некоторое время подошли другие жители села и в итоге на горе Сопка любви кушала шашлыки компания из десятка человек. Евгений Патрушев несколько раз ездил в село за водкой, привезя напоследок двух жителей села, в том числе и Волкова.
Наколки как повод
Дело в том, что пока рабочие были трезвы, они держали себя в рамках. Включение в компанию Волкова сразу же не понравилось бригадиру, ранее судимому Савостееву. Член бригады, также ранее сидевший Улукшанов позже на суде даст показания, которые подтвердили многие свидетели, что конфликт между бригадиром Савостеевым и Волковым вспыхнул практически сразу же, поскольку речь зашла о наколках. Савостеев относил себя к «блатным», поскольку в колонии открыто противостоял лагерной администрации. И полагал, что Волков, который, судя по всему, сотрудничал с администрацией, не имел права носить «звезды».
Выяснение тонких тюремных различий привело к драке между Савостеевым и Волковым. Евгений Патрушев бросился разнимать и в результате получил удар от Волкова. Он ответил. Вскоре конфликт прекратился, народ выпил «за дружбу». Однако Волков вновь вспомнил обиду и ударил Савостеева. Снова началась драка, которую разняли. Так продолжалось несколько раз.
Сам Евгений к этому времени едва стоял на ногах от усталости и выпитого. Он был очень расстроен тем, что ему не удалось развести конфликтующие стороны. Патрушев постарался загладить вину перед Волковым, дал ему умыться и попросил Савостеева извиниться. Последний же заявил, что «в авторитете», а Волков пусть сам повинится перед ним «по понятиям». Для Патрушева, который больше всего боялся, что уголовники подожгут ему лесопилку, было важно закончить дело миром.
Как говорят свидетели, он сразу же поехал к местному «решале», пригласив его «разрулить» ситуацию на месте. Но последний отказался. Евгений снова приехал к месту пикника и увидел, что Волкова опять побили. И тут он полностью потерял контроль, и когда прозвучало предложение Савостеева ехать в баню в Покровку, он безропотно подчинился бригадиру и они вчетвером направились туда. Выпивший Патрушев доверил Савостееву руль «уазика». В дороге Евгения разморило от выпитого, и он уснул.
Между тем ссора между уголовниками продолжилась. Савостеев свернул к Селенге и предложил выйти. Затем он вместе с Улукшановым снова начал избивать Волкова, требуя, чтобы он извинился «по понятиям». Тот снова уперся. Что стоило ему жизни. Савостеев, как следует из материалов дела, перерезал горло Волкову, а потом уголовники сбросили последнего в реку.
В это время Патрушев лежал на сиденье и просыпался лишь для того, чтобы ответить на многочисленные звонки бригады, которые просили привезти им водки. Он смутно помнит, как в машину сели Савостеев с Улукшановым, а Волкова не было. Лишь наутро они признались ему, что Волкова нет в живых. Он посоветовал им идти в полицию, но те отказались. Здесь Патрушев совершил ошибку – не сдал членов своей бригады. Видимо, испугался.
Полицейский разворот
Родственники Волкова подняли тревогу и, поскольку видеокамера, установленная на магазине, зафиксировала всю компанию, начались обыски. Двое улан-удэнских оперативников, пройдя в дом Патрушева, заглянули в сейф. В нем лежало оружие и весьма крупная сумма. Патрушев рассказывает, что оперативники просто «прикипели» к сейфу, наполненному ценностями. По его словам, один из них сообщил, что он тоже охотник и ему нужен квадроцикл.
На суде Евгений заявит, что ему поступил намек передать 500 тысяч. Он мог бы пойти как свидетель... Однако Евгений, видимо, забыл, в какой стране он живет, поскольку поспешил отказаться: я же не виновен!
Что тут удивляться, когда Савостеев, чтобы выгородить себя, вдруг достаточно путанно дает показания, что убить Волкова им якобы приказал... Патрушев! Перед этим и с Улукшановым, судя по всему, оперативники также провели «жесткую беседу». Впрочем, об этом чуть позже.
Но поскольку абсурдная новая версия о главаре Патрушеве и его подельниках, судя по всему, была на ходу сшита белыми нитками, противоречия стали видны невооруженным глазом. Савостеев в ходе показаний в качестве подозреваемого ни слова не говорит, что Патрушев что-то им приказывал. Про нож тоже ни слова. Лишь заявит, что Патрушев якобы помогал тащить Волкова к полынье. Что, кстати, противоречило первоначальным показаниям Улукшанова, который заявил оперативникам, что тело тащили он и Савостеев. Позже, на суде, Улукшанов заявит, что пьяный Патрушев спал в машине. И таких нестыковок в деле масса. Например, свидетель Брюхов говорит, что нож с пикника он унес с собой, другого не было. Но в деле странным образом из ниоткуда появляется нож, который Савостеев якобы закопал в лесу.
Один из оперативников потом заявит, что он его нашел в одном месте (с понятыми), а другой оперативник возразит, мол, он сам нашел нож. То есть главную улику «нашли» при взаимоисключающих обстоятельствах. Участникам процесса найденное орудие так и не показали, мол, «ведется экспертиза». В суде выяснилось, что у Патрушева ножа с собой в тот день не было, а вменялось ему в вину то, что он якобы передал свой нож и приказал убить Волкова.
Разборки в песочнице
Теперь самое главное: каков был мотив Патрушева, если верить тому, какую роль приписали ему в этом сомнительном деле? Если первоначальная версия о конфликте вокруг «понятий» была ясна и понятна, то затем главным мотивом указали... «детские обиды». Якобы в детстве Волков пытался отобрать у Патрушева мопед. Даже если бы это было и так (а ГИББД не зафиксировала факт владения Патрушевыми мотосредствами), вряд ли это повод идти на такое преступление. Они бы еще ссору в песочнице приплели в качестве мотива для убийства. Причем Верховный суд РБ с подобным объяснением мотива соглашается!
– У подзащитного не было ни умысла, ни мотива в организации столь жестокого и спланированного преступления, – уверены защитники Патрушева. – Тут даже обывателю, а не юристу, очевидно, что при наличии кучи свидетелей, да еще «засветившись» на камеру, совершить убийство мог бы только неадекватный человек. Кстати, материалы дела изучила экспертная организация Москвы, которая подтвердила, что Патрушев не мог идти на немотивированное жестокое преступление.
Теперь о физическом и психическом давлении, которое оказывалось, как заявили на суде Улукшанов и Савостеев, на них в ходе следствия. Это подтвердил и специалист АНО «Научно-исследовательский институт судебных экспертиз» Боргоякова, проведя исследование видеозаписи допроса подозреваемых Савостеева и Улукшанова.
Вывод: «Со стороны участников следственного мероприятия содержатся фразы давления». Иначе говоря, подозреваемые давали показания под диктовку. Причем одна видеозапись следственного мероприятия прерывается, что недопустимо. Можно предположить, что в ходе процесса подозреваемый отклонился от текста, и тогда пришлось «напомнить ему содержание».
Суд признал, что следствие нарушило право на защиту Патрушева. Так, нанятых им адвокатов, приехавших в полицию и предъявивших ордера, к подзащитному не допустили. Вместо них был вызван так называемый «адвокат по вызову». Которых, как это нередко случается в практике, интересы подзащитных интересуют меньше гонорара, который им платит государство.
Эти показания Патрушева суду пришлось признавать недопустимым доказательством! Таким образом, все обвинения в отношении Евгения Патрушева строились на показаниях Савостеева и Улукшанова, которые участвовали в убийстве Волкова. Причем Савостеев, как следует из материалов дела, готов был подписаться под чем угодно, признаться во всем и даже ходатайствовал о выделении его дела в отдельное производство и в рассмотрении в упрощенном порядке. Лишь бы получить срок поменьше.
Однако из-за болезни Савостеев умер в ходе процесса и почему-то оказался непричастен к убийству. Соответственно, оставшийся участник преступления стал все валить на него и Патрушева. В итоге суд приговорил Евгения Патрушева к 16 годам лишения свободы, а Александра Улукшанова – к 17 годам.
Адвокаты Патрушева заявили, что приговор будет обжалован в Верховном суде РФ, где предстоит доказывать непричастность Евгения. Причем приговор был в марте, а заверенные протоколы судебного заседания стороне защиты до сих пор не выдали. И они не могут получить копию протокола, в выдаче которого им отказывают.
В Бурятии все чаще мы сталкиваемся с растущим числом дел с искалеченными судьбами людей. Очевидно, что причиной этого является установка на раскрываемость преступлений любой ценой. И это приводит не только к ошибкам. Так, в 2016 году в Улан-Удэ не выдержал пыток и скончался на допросе 17-летний Никита Кобелев.
Создается впечатление, что любого человека, оказавшегося не в том месте и не в тот час, в Бурятии могут определить преступником и бросить за решетку на долгий срок. Главное –получить показания по известной формуле Вышинского «признательные показания – царица доказательства». И получение «признательных показаний» зачастую идет в ущерб установлению личности настоящих преступников.
Станислав Сергеев, «Номер один».
Фото: russianstock.ru
Как известно, в Улан-Удэ предприниматели обычно избегают брать на работу ранее судимых. Это, конечно, дискриминация, но люди боятся рецидивов. А в Прибайкальском районе Бурятии трудовая сила, ранее не соприкасавшаяся с УК, – в дефиците. И в лесной отрасли приходится работать с тем, кто есть на местах.
Евгений Патрушев, юрист семейной лесопилки, работал также и кадровиком, и мастером, улаживал конфликты между членами бригады, которые, как на подбор, прошли все ступени криминального образования. Так случилось и 28 марта 2015 года, когда в субботу, после трудового дня он вместе с членами бригады демократично выехал на пикник возле села Турунтаево.
По пути они заехали за мясом, купили спиртного, Евгений позвонил знакомому Брюхову, чтобы тот взял с собой сетку для жарки, разделочную доску и нож. Через некоторое время подошли другие жители села и в итоге на горе Сопка любви кушала шашлыки компания из десятка человек. Евгений Патрушев несколько раз ездил в село за водкой, привезя напоследок двух жителей села, в том числе и Волкова.
Наколки как повод
Дело в том, что пока рабочие были трезвы, они держали себя в рамках. Включение в компанию Волкова сразу же не понравилось бригадиру, ранее судимому Савостееву. Член бригады, также ранее сидевший Улукшанов позже на суде даст показания, которые подтвердили многие свидетели, что конфликт между бригадиром Савостеевым и Волковым вспыхнул практически сразу же, поскольку речь зашла о наколках. Савостеев относил себя к «блатным», поскольку в колонии открыто противостоял лагерной администрации. И полагал, что Волков, который, судя по всему, сотрудничал с администрацией, не имел права носить «звезды».
Выяснение тонких тюремных различий привело к драке между Савостеевым и Волковым. Евгений Патрушев бросился разнимать и в результате получил удар от Волкова. Он ответил. Вскоре конфликт прекратился, народ выпил «за дружбу». Однако Волков вновь вспомнил обиду и ударил Савостеева. Снова началась драка, которую разняли. Так продолжалось несколько раз.
Сам Евгений к этому времени едва стоял на ногах от усталости и выпитого. Он был очень расстроен тем, что ему не удалось развести конфликтующие стороны. Патрушев постарался загладить вину перед Волковым, дал ему умыться и попросил Савостеева извиниться. Последний же заявил, что «в авторитете», а Волков пусть сам повинится перед ним «по понятиям». Для Патрушева, который больше всего боялся, что уголовники подожгут ему лесопилку, было важно закончить дело миром.
Как говорят свидетели, он сразу же поехал к местному «решале», пригласив его «разрулить» ситуацию на месте. Но последний отказался. Евгений снова приехал к месту пикника и увидел, что Волкова опять побили. И тут он полностью потерял контроль, и когда прозвучало предложение Савостеева ехать в баню в Покровку, он безропотно подчинился бригадиру и они вчетвером направились туда. Выпивший Патрушев доверил Савостееву руль «уазика». В дороге Евгения разморило от выпитого, и он уснул.
Между тем ссора между уголовниками продолжилась. Савостеев свернул к Селенге и предложил выйти. Затем он вместе с Улукшановым снова начал избивать Волкова, требуя, чтобы он извинился «по понятиям». Тот снова уперся. Что стоило ему жизни. Савостеев, как следует из материалов дела, перерезал горло Волкову, а потом уголовники сбросили последнего в реку.
В это время Патрушев лежал на сиденье и просыпался лишь для того, чтобы ответить на многочисленные звонки бригады, которые просили привезти им водки. Он смутно помнит, как в машину сели Савостеев с Улукшановым, а Волкова не было. Лишь наутро они признались ему, что Волкова нет в живых. Он посоветовал им идти в полицию, но те отказались. Здесь Патрушев совершил ошибку – не сдал членов своей бригады. Видимо, испугался.
Полицейский разворот
Родственники Волкова подняли тревогу и, поскольку видеокамера, установленная на магазине, зафиксировала всю компанию, начались обыски. Двое улан-удэнских оперативников, пройдя в дом Патрушева, заглянули в сейф. В нем лежало оружие и весьма крупная сумма. Патрушев рассказывает, что оперативники просто «прикипели» к сейфу, наполненному ценностями. По его словам, один из них сообщил, что он тоже охотник и ему нужен квадроцикл.
На суде Евгений заявит, что ему поступил намек передать 500 тысяч. Он мог бы пойти как свидетель... Однако Евгений, видимо, забыл, в какой стране он живет, поскольку поспешил отказаться: я же не виновен!
Что тут удивляться, когда Савостеев, чтобы выгородить себя, вдруг достаточно путанно дает показания, что убить Волкова им якобы приказал... Патрушев! Перед этим и с Улукшановым, судя по всему, оперативники также провели «жесткую беседу». Впрочем, об этом чуть позже.
Но поскольку абсурдная новая версия о главаре Патрушеве и его подельниках, судя по всему, была на ходу сшита белыми нитками, противоречия стали видны невооруженным глазом. Савостеев в ходе показаний в качестве подозреваемого ни слова не говорит, что Патрушев что-то им приказывал. Про нож тоже ни слова. Лишь заявит, что Патрушев якобы помогал тащить Волкова к полынье. Что, кстати, противоречило первоначальным показаниям Улукшанова, который заявил оперативникам, что тело тащили он и Савостеев. Позже, на суде, Улукшанов заявит, что пьяный Патрушев спал в машине. И таких нестыковок в деле масса. Например, свидетель Брюхов говорит, что нож с пикника он унес с собой, другого не было. Но в деле странным образом из ниоткуда появляется нож, который Савостеев якобы закопал в лесу.
Один из оперативников потом заявит, что он его нашел в одном месте (с понятыми), а другой оперативник возразит, мол, он сам нашел нож. То есть главную улику «нашли» при взаимоисключающих обстоятельствах. Участникам процесса найденное орудие так и не показали, мол, «ведется экспертиза». В суде выяснилось, что у Патрушева ножа с собой в тот день не было, а вменялось ему в вину то, что он якобы передал свой нож и приказал убить Волкова.
Разборки в песочнице
Теперь самое главное: каков был мотив Патрушева, если верить тому, какую роль приписали ему в этом сомнительном деле? Если первоначальная версия о конфликте вокруг «понятий» была ясна и понятна, то затем главным мотивом указали... «детские обиды». Якобы в детстве Волков пытался отобрать у Патрушева мопед. Даже если бы это было и так (а ГИББД не зафиксировала факт владения Патрушевыми мотосредствами), вряд ли это повод идти на такое преступление. Они бы еще ссору в песочнице приплели в качестве мотива для убийства. Причем Верховный суд РБ с подобным объяснением мотива соглашается!
– У подзащитного не было ни умысла, ни мотива в организации столь жестокого и спланированного преступления, – уверены защитники Патрушева. – Тут даже обывателю, а не юристу, очевидно, что при наличии кучи свидетелей, да еще «засветившись» на камеру, совершить убийство мог бы только неадекватный человек. Кстати, материалы дела изучила экспертная организация Москвы, которая подтвердила, что Патрушев не мог идти на немотивированное жестокое преступление.
Теперь о физическом и психическом давлении, которое оказывалось, как заявили на суде Улукшанов и Савостеев, на них в ходе следствия. Это подтвердил и специалист АНО «Научно-исследовательский институт судебных экспертиз» Боргоякова, проведя исследование видеозаписи допроса подозреваемых Савостеева и Улукшанова.
Вывод: «Со стороны участников следственного мероприятия содержатся фразы давления». Иначе говоря, подозреваемые давали показания под диктовку. Причем одна видеозапись следственного мероприятия прерывается, что недопустимо. Можно предположить, что в ходе процесса подозреваемый отклонился от текста, и тогда пришлось «напомнить ему содержание».
Суд признал, что следствие нарушило право на защиту Патрушева. Так, нанятых им адвокатов, приехавших в полицию и предъявивших ордера, к подзащитному не допустили. Вместо них был вызван так называемый «адвокат по вызову». Которых, как это нередко случается в практике, интересы подзащитных интересуют меньше гонорара, который им платит государство.
Эти показания Патрушева суду пришлось признавать недопустимым доказательством! Таким образом, все обвинения в отношении Евгения Патрушева строились на показаниях Савостеева и Улукшанова, которые участвовали в убийстве Волкова. Причем Савостеев, как следует из материалов дела, готов был подписаться под чем угодно, признаться во всем и даже ходатайствовал о выделении его дела в отдельное производство и в рассмотрении в упрощенном порядке. Лишь бы получить срок поменьше.
Однако из-за болезни Савостеев умер в ходе процесса и почему-то оказался непричастен к убийству. Соответственно, оставшийся участник преступления стал все валить на него и Патрушева. В итоге суд приговорил Евгения Патрушева к 16 годам лишения свободы, а Александра Улукшанова – к 17 годам.
Адвокаты Патрушева заявили, что приговор будет обжалован в Верховном суде РФ, где предстоит доказывать непричастность Евгения. Причем приговор был в марте, а заверенные протоколы судебного заседания стороне защиты до сих пор не выдали. И они не могут получить копию протокола, в выдаче которого им отказывают.
В Бурятии все чаще мы сталкиваемся с растущим числом дел с искалеченными судьбами людей. Очевидно, что причиной этого является установка на раскрываемость преступлений любой ценой. И это приводит не только к ошибкам. Так, в 2016 году в Улан-Удэ не выдержал пыток и скончался на допросе 17-летний Никита Кобелев.
Создается впечатление, что любого человека, оказавшегося не в том месте и не в тот час, в Бурятии могут определить преступником и бросить за решетку на долгий срок. Главное –получить показания по известной формуле Вышинского «признательные показания – царица доказательства». И получение «признательных показаний» зачастую идет в ущерб установлению личности настоящих преступников.
Станислав Сергеев, «Номер один».
Фото: russianstock.ru
Теги
происшествия
