Улан-удэнцы увидели "Степь в крови"
Сам факт, что в наших театрах появляются новые спектакли, звучат молодые голоса, вообще очень радует. То, что уровень премьер растет, заметно невооруженным глазом. "Максар. Степь в крови" — новое тому подтверждение.
Прежде всего, нужно сказать об оформлении спектакля, настолько зрелищным и ярким он получился. В команде с режиссером Олегом Юмовым работали его давние соратники — художник-постановщик Мария Вольская и художник по свету Евгений Виноградов.
Пространство сцены решено просто, но в то же время многозначно: перед зрителем расстилается бескрайняя степь, пески уходят вдаль и сливаются с небом неопределенного цвета. Разбавляет пейзаж лишь сухое дерево. Настроение создается вполне определенное: где-то в степи, когда-то однажды. Сама сцена благодаря имитации холмов, заменившей традиционно ровный пол, и изогнутым линиям, плавно переходящим одна в другую, приобретает непривычный объем.
Игра света и красок расставляет дополнительные акценты. Так, убийство показано в жанре театра теней: на фоне белого полотнища — черные силуэты. И после — багровое зарево во всю стену как предвестие грядущих еще более страшных событий, словно не один человек убит, а действительно вся степь залита кровью. А убийца, отбрасывающий гигантскую черную тень, оправдывает данное ему имя Максар — повелитель ада, обладающий большим войском.
Отдельного упоминания стоит музыкальное сопровождение спектакля, над которым работал Сергей Страхов. И барабаны, и струнные — все это звучит вживую, создавая совершенно особенную атмосферу. А уж когда в напряженный барабанный рокот вплетается горловое пение, то ощущения трудно передать словами.
Как и говорил в интервью "Номер один" Олег Юмов ("Номер один", 44), жанр спектакля определить трудно. Это не трагедия в чистом виде, часто зал с удовольствием взрывается смехом, например, на старого хана трудно смотреть без улыбки, настолько ярко показаны его самодовольство, некоторая инфантильность, недалекость. А чего стоит неожиданная цитация знаменитого монолога Гамлета?
И, к сожалению, этого трудно избежать, — ложка дегтя. Премьера собрала полный зал зрителей — с цветами и... маленькими детьми. Возможно, это юные поклонники артистов театра бурятской драмы. Возможно, они очень любят читать шекспировские пьесы. Но звонкие голоса и гулкий топот бегающих между креслами малышей стали почему-то в наших театрах неотъемлемым звуковым сопровождением самых трагических сцен.
Как, в общем-то, и не выключенные мобильные телефоны. Сколько бы ни просили зрителей выключать аппараты на время представления — все равно лирические моменты то и дело перебиваются попсовыми мелодиями и переговорами яростным полушепотом. Все это мало вязалось с разворачивающимися на сцене событиями.