Корейская эйфория
Чем оборачиваются поездки за заработком в чужую страну
Каждую неделю десятки жителей нашей республики отправляются на заработки в Южную Корею, которая слывет настоящим Клондайком. Это уже третья волна корейской иммиграции. О мифах и подводных камнях корейской жизни нам рассказал очевидец.
Мистер Ким из Бурятии
Своими впечатлениями от жизни в этой стране делится Цырен Очиров, который провел в Сеуле более 8 лет, но вернулся в Улан-Удэ с пустыми карманами.
В далекую неведомую Корею Цырен уехал в 2002 году. Тогда в эту маленькую азиатскую страну из Бурятии уезжали целыми деревнями, меняя родные фамилии на более благозвучные для корейского уха – Ли или Ким. Так же поступил и Цырен, который стал в Корее мистером Ким.
Вместе с молодым парнем в Сеул отправилась его двоюродная сестра Аюна. В столице им пришлось разделиться, Цырен вместе с другими мужчинами ушел на стройку, а сестренка переселилась в соседний город Пусан, где устроилась домработницей.
- Тогда Интернета не было, и о Корее я знал только по рассказам родственника, который уже уехал туда. В итоге поехали наобум как туристы, – вспоминает Цырен.
Кредитная болезнь до Улан-Удэ тогда еще не добралась, поэтому деньги на дорогу за границу родственники собрали, продав семейный автомобиль.
- Первое, что поразило в Корее, – это чистота и безопасность, - говорит улан-удэнец.
По словам Цырена, главное, с чего стоит начать, – это изучение языка. Даже пара десятков слов на первых порах сильно облегчили жизнь улан-удэнцу.
- Еще дома я купил русско-корейский разговорник. Язык несложный, всего 40 букв, а грамматика простая, как в английском. Кстати, большинство корейцев не владеет английским, разве что молодежь и то, в крупных городах типа Сеула и Пусана. Зато в метро и автобусах названия станций продублированы на английском, – отмечает парень.
Первое время Цырен вместе с другими бурятскими гастарбайтерами жил в общежитии. Вопрос питания буряты решали наугад, хотя попробовать что-нибудь кроме «доширака» первое время не решались.
- То, что корейская пища очень острая, – это не преувеличение. Я долго привыкал, а у моего знакомого через три месяца из-за этого случился аппендицит. Медицина здесь на высоком уровне, но и цены кусаются. За операцию он заплатил две месячные зарплаты, – говорит Цырен.
Психологические примочки
Первая работа, на которую взяли молодого парня из Бурятии, была самой примитивной – возьми здесь, отнеси туда, подержи тут, забей гвоздь.
- Смены разделяют на дневную «чуган» и ночную «яган», которая оплачивается выше раза в полтора. Некоторые работают только в яган, но это те, кто работает через самушили (посредников). Правда, стоит учесть, что на некоторых заводах дневная ставка небольшая, поэтому и яган выходит невысоким. Если кто-то пожелает работать на арбайтах (стройке), то стоит купить шимбали (строительные ботинки с металлическим носком), без них на многие заводы не возьмут, бэушные можно купить в секонд-хенде, – замечает Цырен.
Свободной земли в Корее очень мало, поэтому она стоит очень дорого. Из-за этого стройки в жилом секторе разворачивались на небольших участках.
- Помню, мы построили дом, который выходил впритык к дороге. А крыша уже свисала над трассой. В итоге приехала специальная городская комиссия, которая долго выясняла, не нарушил ли границы подрядчик. К законам в Корее относятся очень строго, – говорит улан-удэнец.
В один из дней строительную бригаду, где трудился Цырен, отвели для чего-то к большой глубокой яме.
- Потом по команде все рабочие приняли изо всех сил кричать в эту яму. Как позже объяснили мне, этот способ помогает рабочим снять психологическое напряжение. Вот так в Корее заботятся о психологическом комфорте своих рабочих, - объясняет собеседник.
Но несмотря на такой «релакс», междоусобные драки в бригаде случались нередко. Большую часть отрядов составляли индусы и узбеки, однако встречались и другие азиаты.
- Был у нас один мощный и наглый монгол, который постоянно издевался над молодым парнем из Малайзии. Это продолжалась целый год, потом они оба куда-то пропали. Я спросил у бригадира, оказалось, что малазиец уволился, забрал зарплату, после чего отыскал своего «врага» монгола и воткнул ему отвертку в глаз. И тут же сбежал, – вспоминает Цырен.
Домой в шлепанцах
За восемь лет на чужбине Цырен выучил язык, поднялся до должности бригадира, купил мотоцикл и обставил мебелью съемную квартиру. Надо сказать, что в Корее улан-удэнец был фактически нелегально, однако миграционные службы его почти не беспокоили. Все изменилось в 2010 году, когда к власти пришел новый премьер-министр. Из-за экономического кризиса власти усилили борьбу с нелегалами.
- Я сидел дома вечером, когда пришла полиция. Открываю дверь, меня в пол, надели наручники и увели в участок в одних шортах и шлепанцах, – рассказывает о печальном конце корейской эпопеи улан-удэнец.
В каталажке Цырен провел трое суток, где ему предложили купить билет домой. В итоге молодой парень из тюрьмы отправился в аэропорт, откуда улетел на родину. В Улан-Удэ он вернулся ни с чем, оставив в Корее все накопления.
- Самое интересное, что там я ни разу не болел за все 8 лет. А дома сразу обморозил пальцы в первую же зиму. Но я ни о чем не жалею, ведь есть о чем вспомнить, – подводит итоги Цырен.
Леонид Григорьев, «Номер один».
Мистер Ким из Бурятии
Своими впечатлениями от жизни в этой стране делится Цырен Очиров, который провел в Сеуле более 8 лет, но вернулся в Улан-Удэ с пустыми карманами.
В далекую неведомую Корею Цырен уехал в 2002 году. Тогда в эту маленькую азиатскую страну из Бурятии уезжали целыми деревнями, меняя родные фамилии на более благозвучные для корейского уха – Ли или Ким. Так же поступил и Цырен, который стал в Корее мистером Ким.
Вместе с молодым парнем в Сеул отправилась его двоюродная сестра Аюна. В столице им пришлось разделиться, Цырен вместе с другими мужчинами ушел на стройку, а сестренка переселилась в соседний город Пусан, где устроилась домработницей.
- Тогда Интернета не было, и о Корее я знал только по рассказам родственника, который уже уехал туда. В итоге поехали наобум как туристы, – вспоминает Цырен.
Кредитная болезнь до Улан-Удэ тогда еще не добралась, поэтому деньги на дорогу за границу родственники собрали, продав семейный автомобиль.
- Первое, что поразило в Корее, – это чистота и безопасность, - говорит улан-удэнец.
По словам Цырена, главное, с чего стоит начать, – это изучение языка. Даже пара десятков слов на первых порах сильно облегчили жизнь улан-удэнцу.
- Еще дома я купил русско-корейский разговорник. Язык несложный, всего 40 букв, а грамматика простая, как в английском. Кстати, большинство корейцев не владеет английским, разве что молодежь и то, в крупных городах типа Сеула и Пусана. Зато в метро и автобусах названия станций продублированы на английском, – отмечает парень.
Первое время Цырен вместе с другими бурятскими гастарбайтерами жил в общежитии. Вопрос питания буряты решали наугад, хотя попробовать что-нибудь кроме «доширака» первое время не решались.
- То, что корейская пища очень острая, – это не преувеличение. Я долго привыкал, а у моего знакомого через три месяца из-за этого случился аппендицит. Медицина здесь на высоком уровне, но и цены кусаются. За операцию он заплатил две месячные зарплаты, – говорит Цырен.
Психологические примочки
Первая работа, на которую взяли молодого парня из Бурятии, была самой примитивной – возьми здесь, отнеси туда, подержи тут, забей гвоздь.
- Смены разделяют на дневную «чуган» и ночную «яган», которая оплачивается выше раза в полтора. Некоторые работают только в яган, но это те, кто работает через самушили (посредников). Правда, стоит учесть, что на некоторых заводах дневная ставка небольшая, поэтому и яган выходит невысоким. Если кто-то пожелает работать на арбайтах (стройке), то стоит купить шимбали (строительные ботинки с металлическим носком), без них на многие заводы не возьмут, бэушные можно купить в секонд-хенде, – замечает Цырен.
Свободной земли в Корее очень мало, поэтому она стоит очень дорого. Из-за этого стройки в жилом секторе разворачивались на небольших участках.
- Помню, мы построили дом, который выходил впритык к дороге. А крыша уже свисала над трассой. В итоге приехала специальная городская комиссия, которая долго выясняла, не нарушил ли границы подрядчик. К законам в Корее относятся очень строго, – говорит улан-удэнец.
В один из дней строительную бригаду, где трудился Цырен, отвели для чего-то к большой глубокой яме.
- Потом по команде все рабочие приняли изо всех сил кричать в эту яму. Как позже объяснили мне, этот способ помогает рабочим снять психологическое напряжение. Вот так в Корее заботятся о психологическом комфорте своих рабочих, - объясняет собеседник.
Но несмотря на такой «релакс», междоусобные драки в бригаде случались нередко. Большую часть отрядов составляли индусы и узбеки, однако встречались и другие азиаты.
- Был у нас один мощный и наглый монгол, который постоянно издевался над молодым парнем из Малайзии. Это продолжалась целый год, потом они оба куда-то пропали. Я спросил у бригадира, оказалось, что малазиец уволился, забрал зарплату, после чего отыскал своего «врага» монгола и воткнул ему отвертку в глаз. И тут же сбежал, – вспоминает Цырен.
Домой в шлепанцах
За восемь лет на чужбине Цырен выучил язык, поднялся до должности бригадира, купил мотоцикл и обставил мебелью съемную квартиру. Надо сказать, что в Корее улан-удэнец был фактически нелегально, однако миграционные службы его почти не беспокоили. Все изменилось в 2010 году, когда к власти пришел новый премьер-министр. Из-за экономического кризиса власти усилили борьбу с нелегалами.
- Я сидел дома вечером, когда пришла полиция. Открываю дверь, меня в пол, надели наручники и увели в участок в одних шортах и шлепанцах, – рассказывает о печальном конце корейской эпопеи улан-удэнец.
В каталажке Цырен провел трое суток, где ему предложили купить билет домой. В итоге молодой парень из тюрьмы отправился в аэропорт, откуда улетел на родину. В Улан-Удэ он вернулся ни с чем, оставив в Корее все накопления.
- Самое интересное, что там я ни разу не болел за все 8 лет. А дома сразу обморозил пальцы в первую же зиму. Но я ни о чем не жалею, ведь есть о чем вспомнить, – подводит итоги Цырен.
Леонид Григорьев, «Номер один».
