«Бизнес – это радиола, которую надо настроить»
Улан-удэнец Тумур Дондуков планирует открыть сеть ночных клубов в Азии
Несмотря на кризис, предприниматели из Бурятии продвигают свой бизнес в другие регионы России. Известный ресторатор Тумур Дондуков пошел еще дальше и открыл на вьетнамском курорте ночной клуб, который пережил кризис и может стать первым в империи развлекательных заведений улан-удэнца в других странах.
Чем вьетнамский отдых отличается от нашего, как любят проводить время европейцы и почему бизнес похож на старую радиолу, мы узнали из интервью с успешным бизнесменом.
Кризис как стимул
История улан-удэнца, который в 2014 году открыл самый большой ночной клуб на популярном вьетнамском курорте Нячанг, облетела бурятский Интернет. Однако мало кто знает, что случилось дальше с Zima. В ноябре прошлого года рубль катастрофически упал, а вместе с ним и схлынул поток российских туристов из Вьетнама и Таиланда. По оценкам экспертов, в 2015 году во Вьетнам приехало в два раза меньше россиян, чем в 2014-м. Еще сильнее упал поток туристов в этом году.
– Я помню, как мы продавали билеты на новогоднюю вечеринку, и доллар скакнул до сотни. Все бросились забирать билеты и вернулись в Россию. Тогда мы были на грани закрытия, – вспоминает нелегкий год Тумур Дондуков.
Самой большой проблемой клуба, как ни странно, оказалось его «русскость». Если раньше Zima club был любимым место отдыха русских туристов, то теперь крики типа «Тагииил» только отпугивали иностранцев и самих вьетнамцев.
- Когда иностранцы узнавали, что клубом владеет россиянин, то сразу возникало отторжение. Поэтому мы очень сильно скорректировали имидж и ушли от всего русского – убрали наших официантов, диджеев и музыку. После этого наняли китайских и вьетнамских менеджеров, которые смогли создать entertainment, понятный азиатам. Не секрет, понятия о клубном отдыхе у россиян и у азиатов диаметрально противоположные, – говорит Тумур.
В итоге клуб поменял не только персонал и внутренний декор, но и само название. Прежнее название «Зима» осталось только в русскоязычном сегменте, для всех остальных клуб стал позиционироваться как «Z CLUB».
– Методом проб и ошибок мы нашли золотое сечение, когда в клубе нравится отдыхать и азиатам, и европейцам. Если французы или американцы приходят в клуб после 12 ночи, то китайцы в это время уже покидают клуб, – рассказывает о трудностях трансформации клуба предприниматель.
Думать, как азиаты
История экспансии бурятского ресторатора во Вьетнам началась в 2012 году, когда Тумур с другом приехали впервые в эту страну. «Когда мы попали во Вьетнам, то столкнулись с тем, что там российскому туристу сходить отдохнуть некуда. Турпоток-то большой создали, а о развлечениях не подумали. Поэтому возникла идея, лучше быть в первой пятерке во Вьетнаме, чем в сотне в Таиланде», - говорит предприниматель.
Первым испытанием стал поиск помещения, эту проблему предприниматели буквально рожали 9 месяцев. В конце концов Тумуру показали черновой зал в новостройке.
– Мы построили второй этаж и всю инфраструктуру с нуля. Потом нам пришлось делать редизайн, ведь у нас более европейские понятия о прекрасном. А у азиатов в интерьере больше стекла, зеркала и много всего блестящего. Когда мы начали работать на эту аудиторию, нам пришлось перестроить мозги и думать, как азиаты,– рассказывает владелец клуба.
Еще одной сложностью адаптации стал местный язык и менталитет.
– Вьетнамский язык очень сложный. Одно и то же слово, произнесенное разным тоном, значит абсолютно разное. Даже переводчик доносит информацию через свою призму. Плюс к нам как к иностранцам было совсем другое отношение, каждый считал своим долгом задрать для нас цену в три раза, – говорит Тумур.
По его словам, Нячанг – это крупный популярный курорт, который можно сравнить с российским Сочи.
– Туда приезжают богатые китайцы и вьетнамцы, которые готовы тратить хорошие деньги. Но им в клубе нужно совсем не то, что нам. Если мы, как и европейцы, вечером сидим в ресторане и кушаем, а потом к 12 едем тусить в клуб, то китайцы и вьетнамцы к полуночи уже выходят из клуба. Еще у азиатов напрочь отсутствует коктейльная культура, они берут бутылку дорогого алкоголя и пьют прямо на танцполе, – говорит о разнице культур Тумур Дондуков.
Сейчас доля русскоязычных клиентов в клубе снизилась до 30 процентов, по столько же здесь китайцев и вьетнамцев, а европейцы составляют лишь одну десятую посетителей. О том, чего стоило спасти клуб в эти два года, предприниматель говорит с неохотой.
– В какой-то момент просто руки опускались. Думал, что большие инвестиции уже не вернутся, но мой старший товарищ успокоил меня и сказал, что мы будем не мы, если не вытащим клуб. Я в эти два года дома почти не был. Сын фактически рос без меня… - говорит об обратной стороне бизнеса Тумур.
Экспансия в Азию
Опыт прохождения бизнеса через рифы кризиса у Тумура Дондукова большой. Свой первый рестобар он открыл вместе с братом в далеком 2009 году, хотя изначально планировали обычную бильярдную.
– Надеюсь, мы создали прецедент в ночной жизни Улан-Удэ, ведь «Че Гевара» – живой микс музыки, дискотеки, еды и при этом демократичности. Я был арт-директором, а брат отвечал за кухню и технические вопросы. Со временем стал интересоваться всеми сторонами этого бизнеса, – рассказывает улан-удэнец.
Интересно, что этого Тумур работал в торговле и прошел в «Снежном барсе» путь от продавца до директора департамента. Еще со школы он был технарем и учился в математической школе, где даже выиграл олимпиаду: «Умение проанализировать информацию и выстроить ее в теорию – это основной навык, которому учат математиков».
Другой стороной жизни Тумура была страсть к творчеству: «Я с детства занимался музыкой, скорее, бренькал на гитаре. В школе с одноклассниками купили по гитаре, которая была тогда дефицитом, на оптовке. Из нас только я не бросил играть и создал свою группу «Своим ходом», которой скоро будет 20 лет».
Техническая подготовка и творческая натура помогают Тумуру решать ежедневные задачи, которые возникают в общепите.
– Любой бизнес – это такая большая радиола с кучей ручек настройки. Они влияют на конечный звук из динамика. Вначале ловишь волну просто грубой настройкой, потом переходишь на более точную настройку, ищешь чистые басы, высокие нотки. Здесь то же самое. Провел тренинг персонала, сделал упор в рекламе на молодежь, музыку подобрал – и таких ручек настроек больше ста. Если овладеть ими, то и звук будет чистый, не фальшивый, а значит, и придет успех, – приводит сравнение предприниматель.
Сам Тумур не скрывает, что хотел бы перенести свой успешный вьетнамский опыт и на другие города и страны, в том числе и родной Улан-Удэ: «Очень жалко зарывать этот бесценный опыт, который мы наработали во Вьетнаме. Эти большие инвестиции были под угрозой невозврата. Это была настоящая бизнес-школа выживания. Учитывая тот опыт, который мы наработали, чешутся руки апробировать здесь. Я думаю, будет интересно показать улан-удэнцам абсолютно новый взгляд на клубную жизнь. Хочется еще где-то повторить этот опыт».
Лев Хандажапов, «Номер один».
Чем вьетнамский отдых отличается от нашего, как любят проводить время европейцы и почему бизнес похож на старую радиолу, мы узнали из интервью с успешным бизнесменом.
Кризис как стимул
История улан-удэнца, который в 2014 году открыл самый большой ночной клуб на популярном вьетнамском курорте Нячанг, облетела бурятский Интернет. Однако мало кто знает, что случилось дальше с Zima. В ноябре прошлого года рубль катастрофически упал, а вместе с ним и схлынул поток российских туристов из Вьетнама и Таиланда. По оценкам экспертов, в 2015 году во Вьетнам приехало в два раза меньше россиян, чем в 2014-м. Еще сильнее упал поток туристов в этом году.
– Я помню, как мы продавали билеты на новогоднюю вечеринку, и доллар скакнул до сотни. Все бросились забирать билеты и вернулись в Россию. Тогда мы были на грани закрытия, – вспоминает нелегкий год Тумур Дондуков.
Самой большой проблемой клуба, как ни странно, оказалось его «русскость». Если раньше Zima club был любимым место отдыха русских туристов, то теперь крики типа «Тагииил» только отпугивали иностранцев и самих вьетнамцев.
- Когда иностранцы узнавали, что клубом владеет россиянин, то сразу возникало отторжение. Поэтому мы очень сильно скорректировали имидж и ушли от всего русского – убрали наших официантов, диджеев и музыку. После этого наняли китайских и вьетнамских менеджеров, которые смогли создать entertainment, понятный азиатам. Не секрет, понятия о клубном отдыхе у россиян и у азиатов диаметрально противоположные, – говорит Тумур.
В итоге клуб поменял не только персонал и внутренний декор, но и само название. Прежнее название «Зима» осталось только в русскоязычном сегменте, для всех остальных клуб стал позиционироваться как «Z CLUB».
– Методом проб и ошибок мы нашли золотое сечение, когда в клубе нравится отдыхать и азиатам, и европейцам. Если французы или американцы приходят в клуб после 12 ночи, то китайцы в это время уже покидают клуб, – рассказывает о трудностях трансформации клуба предприниматель.
Думать, как азиаты
История экспансии бурятского ресторатора во Вьетнам началась в 2012 году, когда Тумур с другом приехали впервые в эту страну. «Когда мы попали во Вьетнам, то столкнулись с тем, что там российскому туристу сходить отдохнуть некуда. Турпоток-то большой создали, а о развлечениях не подумали. Поэтому возникла идея, лучше быть в первой пятерке во Вьетнаме, чем в сотне в Таиланде», - говорит предприниматель.
Первым испытанием стал поиск помещения, эту проблему предприниматели буквально рожали 9 месяцев. В конце концов Тумуру показали черновой зал в новостройке.
– Мы построили второй этаж и всю инфраструктуру с нуля. Потом нам пришлось делать редизайн, ведь у нас более европейские понятия о прекрасном. А у азиатов в интерьере больше стекла, зеркала и много всего блестящего. Когда мы начали работать на эту аудиторию, нам пришлось перестроить мозги и думать, как азиаты,– рассказывает владелец клуба.
Еще одной сложностью адаптации стал местный язык и менталитет.
– Вьетнамский язык очень сложный. Одно и то же слово, произнесенное разным тоном, значит абсолютно разное. Даже переводчик доносит информацию через свою призму. Плюс к нам как к иностранцам было совсем другое отношение, каждый считал своим долгом задрать для нас цену в три раза, – говорит Тумур.
По его словам, Нячанг – это крупный популярный курорт, который можно сравнить с российским Сочи.
– Туда приезжают богатые китайцы и вьетнамцы, которые готовы тратить хорошие деньги. Но им в клубе нужно совсем не то, что нам. Если мы, как и европейцы, вечером сидим в ресторане и кушаем, а потом к 12 едем тусить в клуб, то китайцы и вьетнамцы к полуночи уже выходят из клуба. Еще у азиатов напрочь отсутствует коктейльная культура, они берут бутылку дорогого алкоголя и пьют прямо на танцполе, – говорит о разнице культур Тумур Дондуков.
Сейчас доля русскоязычных клиентов в клубе снизилась до 30 процентов, по столько же здесь китайцев и вьетнамцев, а европейцы составляют лишь одну десятую посетителей. О том, чего стоило спасти клуб в эти два года, предприниматель говорит с неохотой.
– В какой-то момент просто руки опускались. Думал, что большие инвестиции уже не вернутся, но мой старший товарищ успокоил меня и сказал, что мы будем не мы, если не вытащим клуб. Я в эти два года дома почти не был. Сын фактически рос без меня… - говорит об обратной стороне бизнеса Тумур.
Экспансия в Азию
Опыт прохождения бизнеса через рифы кризиса у Тумура Дондукова большой. Свой первый рестобар он открыл вместе с братом в далеком 2009 году, хотя изначально планировали обычную бильярдную.
– Надеюсь, мы создали прецедент в ночной жизни Улан-Удэ, ведь «Че Гевара» – живой микс музыки, дискотеки, еды и при этом демократичности. Я был арт-директором, а брат отвечал за кухню и технические вопросы. Со временем стал интересоваться всеми сторонами этого бизнеса, – рассказывает улан-удэнец.
Интересно, что этого Тумур работал в торговле и прошел в «Снежном барсе» путь от продавца до директора департамента. Еще со школы он был технарем и учился в математической школе, где даже выиграл олимпиаду: «Умение проанализировать информацию и выстроить ее в теорию – это основной навык, которому учат математиков».
Другой стороной жизни Тумура была страсть к творчеству: «Я с детства занимался музыкой, скорее, бренькал на гитаре. В школе с одноклассниками купили по гитаре, которая была тогда дефицитом, на оптовке. Из нас только я не бросил играть и создал свою группу «Своим ходом», которой скоро будет 20 лет».
Техническая подготовка и творческая натура помогают Тумуру решать ежедневные задачи, которые возникают в общепите.
– Любой бизнес – это такая большая радиола с кучей ручек настройки. Они влияют на конечный звук из динамика. Вначале ловишь волну просто грубой настройкой, потом переходишь на более точную настройку, ищешь чистые басы, высокие нотки. Здесь то же самое. Провел тренинг персонала, сделал упор в рекламе на молодежь, музыку подобрал – и таких ручек настроек больше ста. Если овладеть ими, то и звук будет чистый, не фальшивый, а значит, и придет успех, – приводит сравнение предприниматель.
Сам Тумур не скрывает, что хотел бы перенести свой успешный вьетнамский опыт и на другие города и страны, в том числе и родной Улан-Удэ: «Очень жалко зарывать этот бесценный опыт, который мы наработали во Вьетнаме. Эти большие инвестиции были под угрозой невозврата. Это была настоящая бизнес-школа выживания. Учитывая тот опыт, который мы наработали, чешутся руки апробировать здесь. Я думаю, будет интересно показать улан-удэнцам абсолютно новый взгляд на клубную жизнь. Хочется еще где-то повторить этот опыт».
Лев Хандажапов, «Номер один».
