Бурятский разведчик дружил с Мао Цзе-Дуном
Несколько номеров назад "Номер один" рассказал о жизни нашего земляка Георгия Мордвинова, уроженца Тарбагатайского района. Практически неизвестный на своей малой Родине, Мордвинов был выдающимся разведчиком, долгое время работавшим во внешней разведке. Вскоре после выхода публикации выяснилось, что сегодня в Улан-Удэ живут родственники Георгия Ивановича Мордвинова. Мы встретились с его приемной дочерью Надеждой Георгиевной, которая рассказала кое-что новое и интересное о разведчике.
Мордвинов любил ватрушки с черемухой
Сегодня ей восемьдесят пять лет. Пожилая улан-удэнка была очень тронута, что отца вспомнили, рассказали о нем на страницах газеты. Она живет в п. Восточный в небольшом частном доме. Несмотря на почтенный возраст, целыми днями хлопочет по хозяйству, занимается огородом, домашними делами.
— Когда меня удочерили, мне было лет 10—11. Помню, тогда я его увидела в первый раз. Вообще, мы были с ним не чужие люди, родственники. Мать Георгия Ивановича — сестра моему родному отцу. Георгий Иванович разыскал нас, родню, в Пестерево (Тарбагатайский район). Семья у нас большая была, часто есть нечего было. Георгий Иванович меня поэтому и удочерил, я всю жизнь папой его называла. Он приехал к нам, зашел с отцом в хату в такой длинной шинели, наган, шашка, на шинели какие-то нашивки. Взрослые о чем-то говорили. Мы, дети, сидели на печи. А я, видимо, понравилась ему. Он меня снял с печки и говорит: "А вот эту черненькую я с собой увезу". Стала жить в новой семье. И когда потом его отправили в командировку в Монголию, то мы поехали всей семьей.
Рассказывая о жизни отца, радушная хозяйка, несмотря на наши возражения, собирает на стол угощение. Вытаскивает из печи только что испеченные булочки, пирожки с черемухой, малосольные огурчики с собственного огорода, варенье...
— Отец очень любил ватрушки с черемухой, — вспоминает она, разливая по стаканам чай. Дом ее отца тоже отличался хлебосольством. У ним постоянно кто-то жил, заходил в гости. Обедать садились человек 15—18! Разведчик не пользовался своим положением, связями, чтобы добиться каких-то благ, льгот. Всегда учил детей быть честными, учил трудиться. И его дети стали хорошими людьми.
Как Георгий Иванович спас китайчонка
Георгий Мордвинов работал на восточном направлении в очень сложные послевоенные годы. Гитлер был разбит, но у дальневосточных границ разворачивались события мирового масштаба. Восточная Азия бурлила. В Китае, избавившемся от японцев, развернулась кровопролитная гражданская война. Через несколько лет Мао Дзе-Дун провозгласит образование Китайской Народной Республики, но пока в стране шли бои.
Вооруженные столкновения шли между китайскими коммунистами и гоминьдановцами. Жизнь человека, как всегда на войне, страшно обесценилась. Шла борьба не на жизнь, а на смерть. Мордвинов, отсидев несколько лет в турецкой тюрьме, теперь работал по своей линии в Китае. Разведчика после перенесенных жизненных тягот и лишений стало подводить здоровье. Чета Мордвиновых в ближайшее время намеревалась выехать в СССР, когда к ним неожиданно обратилась знакомая китаянка. Женщина была членом компартии и собиралась вместе с частями Народно-освободительной армии Китая идти в бой. Враги убили всю ее семью: за два месяца до рождения Ми Ми гоминдановцы убили ее мужа, тоже коммуниста, и двух старших сыновей. На руках у женщины оставался последний сын.
Чтобы спасти того от смерти, она, завернув полуторагодовалого малыша в одеяло, принесла его в русскую семью и попросила Георгия Ивановича и его жену Лидию Августовну вывезти ребенка за рубеж. Мордвиновы, жившие тогда в Харбине, дружили с погибшей семьей и не могли отказать в такой просьбе. Еще женщина оставила для сына письмо, которое попросила передать Ми Ми, когда подрастет.
Китайский мальчуган стал Мишей Мордвиновым. Ми Ми жил в своей новой семье очень долго. С приемными родителями приехал в Москву, учился в школе, увлекался спортом. Мордвинов, завершивший карьеру разведчика, ничего не знал о судьбе матери Ми Ми и полагал, что она погибла, когда в один из летних вечеров Женя (так ее звали на русский манер) вдруг пришла к ним домой. Ми Ми тогда был на даче, его привезли. Встреча сына и матери, которую он знал лишь по рассказам, наконец-то состоялась.
Выяснилось, что Женя участвовала в упорных боях, была несколько раз ранена. А однажды даже осталась в живых после расстрела. Выжила чудом, из последних сил выбралась из мелкой, наспех вырытой могилы и уползла в лес. После войны работала на заводе, вошла в руководство Общества китайско-советской дружбы и отыскала Ми Ми.
"Она обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой забрать сына в Китай, — вспоминает Надежда Мордвинова. — Ей разрешили, и Женя увезла его с собой. В знак благодарности она добавила в имя сына еще один иероглиф, обозначавший Мордвиновых. Мы очень часто писали друг другу. Ми Ми писал, что мечтает приехать повидать приемных родителей, друзей, что не успел вступить в Москве в комсомол, но вступил в китайский комсомол в Пекине. А потом переписка резко оборвалась".
Никто не знал, что с воспитанником. В КНР разразилась "культурная революция", и бывший разведчик опасался за жизнь Ми Ми. В советской печати по линии ТАСС сообщили, что Ми Ми и его мать были арестованы и расстреляны. Но потом появились данные, что статья о смерти матери и сына была запущена специально, чтобы попытаться запутать китайские спецслужбы. В конце восьмидесятых сын Георгия Ивановича решил найти китаянку Женю и Ми Ми, которого знал с детства.
Он обратился за помощью к журналистам. Ответа долго не было. Когда уже и не надеялись, пришло письмо от китайской журналистки Чжао Шу-лянь. Она рассказала, что во время "культурной революции" Лю Цзинь (Женя) пережила времена травли. Их с сыном назвали советскими шпионами. Мать много лет провела в тюрьме. А самого Ми Ми, который учился в авиационном институте, довели до того, что он покончил жизнь самоубийством. Потом ее реабилитировали, она даже занимала ответственный пост на радио. Ми Ми (Лю Цзинь-Мо) реабилитировали посмертно.
Как написала китайская журналистка, Женя живет с приемным сыном и внуком (как оказалось, рядом с домом самой журналистки). Пожилая женщина редко выходит в город, много времени проводит в доме отдыха в Пекине, в хороших условиях. Вот так и закончилась история с воспитанником бурятского разведчика.
Мао рассказывал о китайской школе
"Я хорошо помню, как нам на квартиру, к отцу приезжал Мао Дзе-Дун, — вспоминает Надежда Мордвинова. — Мы тогда жили в Москве за Белорусским вокзалом, на Беговой. Это напротив ипподрома. Мао был в Москве, он тогда был вождем в Китае, но зашел в гости как друг. Год точно уже не помню, но это было. Отец писал материалы о Китае, они разговаривали на эту тему. После чаепития Мао Дзе-Дун рассказывал нам, детям, о правилах учебы в китайской школе".
Все родные дети Мордвинова носили революционные имена. Qтаршая дочь — Майя. Сын Баррикадо был назван в честь баррикад Парижской коммуны. С именем еще одного сына, Феликса, связана целая история. В тот день Георгий Мордвинов на юбилейном торжественном собрании в Москве в Колонном зале делал доклад о Феликсе Дзержинском. И тут ему подали телеграмму о том, что у него родился сын. Разведчик, стоя на трибуне, сделал неожиданное: попросил собравшихся разрешения назвать новорожденного в честь основателя ВЧК СССР. Собравшиеся, конечно, разрешили.
"Детьми мы мало видели отца, — вспоминает Надежда Мордвинова. — Он много ездил по загранкомандировкам. Даже когда вся семья жила в Монголии, мы учились в школе в Улан-Баторе, а родители жили и работали в Гоби. Порой даже раз в полгода не встречались. Но когда отец был дома, то уделял нам массу времени. Помню, как мы, не зная монгольского, ходили в магазины. Продавцы запускали нас за прилавок, мы набирали все, что было надо, а потом выходили и расплачивались".
Главным исследователем жизни отца является его сын Баррикадо. Много документов он сдал в московские архивы. В свое время он приезжал в Улан-Удэ, чтобы сдать материалы в музей истории Бурятии. Но еще масса документов осталась у него в домашнем архиве. Все потомки разведчика прожили достойную жизнь. Баррикадо, например, стал ученым, кандидатом наук, исследователем спутниковой связи и навигации, автором монографий. Вся его жизнь связана с морем, он много раз бывал в экспедициях, награжден орденами. Наша героиня, Надежда Георгиевна, закончила сельскохозяйственный техникум, работала агрономом, овощеводом, имеет много грамот. Майя работала в редакции газеты "Труд". Феликс — химик.
"Отец, — говорит наша собеседница, — навещал меня, когда я училась в техникуме. Куда на практику уеду, то и там найдет меня. Однажды была на практике в Бронницах, под Москвой, он мне велосипед привез. У отца было очень много знакомых по работе. Сергей Лазо работал с отцом. Многих репрессировали. Дядю Женю расстреляли в 1937. В Улан-Удэ в честь него назвали улицу Лебедева. Отец за него заступался, писал письма".
Разведчик ценил родную кровь
Георгий Мордвинов — выходец из семейских. Надежда Георгиевна достает из семейного альбома старую фотографию. На ней мужчина и женщина в традиционной одежде семейских.
Одна из дальних родственниц вспоминает, как "дядя Гоша" нашел ее в другом городе, в общежитии института, где та училась. Георгий Иванович организовал целый вечер. Неожиданно пришел, тут же был накрыт стол для всех живших в комнате. Завели пластинки, устроили танцы, Мордвинов танцевал с каждой девушкой вальс. Шел оживленный разговор об учебе, о преподавателях, о самих девушках. Студентки и сами не поняли, как все рассказали о себе, не узнав ничего о дяде Гоше.
Наверное, в чужих краях разведчик сильно скучал по своим. Приезжая в родные места, Мордвинов заходил в гости ко всем родственникам, и близким, и дальним. Со всеми разговаривал, даже с детьми. Спрашивал, что их интересует, кем мечтают стать. Сейчас, став пожилыми людьми, они тоже с удивлением понимают, что дядя Гоша, которого считали просто военнослужащим, всегда выспрашивал, но ухитрялся ничего не рассказывать о своей жизни! И еще — он никогда ничего не забывал. Мог узнать в многомиллионном городе, подойти, заговорить о детских годах, поинтересоваться жизнью друзей и т.д. Это всех поражало.
Георгий Мордвинов был жизнелюб, человек широкой души, любил женское общество. Ничего не боялся, хотя было много ситуаций, когда он мог погибнуть. В Китае в него часто стреляли, но судьба его хранила. Еще разведчик любил танцевать. Надежда Мордвинова рассказывает:
"И умер тоже на танцах. Отец с мамой отдыхали в санатории, и на вечере он танцевал с какой-то женщиной. Когда музыка кончилась, он отвел партнершу на место, подошел к жене, сел, потянулся в карман за валидолом и умер. Красиво жил, красиво умер".
Похоронен наш земляк на знаменитом Новодевичьем кладбище в Москве, месте, где похоронено много почетных людей. На могиле родственниками посажен сибирский багульник.
P.S. Кроме родственников разведчика, в редакцию обратились и ветераны ВЧК-КГБ-ФСБ Бурятии с просьбой посодействовать сбору материалов о Георгии Мордвинове для музея. Вполне возможно, что в скором времени в музее ФСБ откроется стенд Георгия Мордвинова.
Сегодня ей восемьдесят пять лет. Пожилая улан-удэнка была очень тронута, что отца вспомнили, рассказали о нем на страницах газеты. Она живет в п. Восточный в небольшом частном доме. Несмотря на почтенный возраст, целыми днями хлопочет по хозяйству, занимается огородом, домашними делами.
— Когда меня удочерили, мне было лет 10—11. Помню, тогда я его увидела в первый раз. Вообще, мы были с ним не чужие люди, родственники. Мать Георгия Ивановича — сестра моему родному отцу. Георгий Иванович разыскал нас, родню, в Пестерево (Тарбагатайский район). Семья у нас большая была, часто есть нечего было. Георгий Иванович меня поэтому и удочерил, я всю жизнь папой его называла. Он приехал к нам, зашел с отцом в хату в такой длинной шинели, наган, шашка, на шинели какие-то нашивки. Взрослые о чем-то говорили. Мы, дети, сидели на печи. А я, видимо, понравилась ему. Он меня снял с печки и говорит: "А вот эту черненькую я с собой увезу". Стала жить в новой семье. И когда потом его отправили в командировку в Монголию, то мы поехали всей семьей.
Рассказывая о жизни отца, радушная хозяйка, несмотря на наши возражения, собирает на стол угощение. Вытаскивает из печи только что испеченные булочки, пирожки с черемухой, малосольные огурчики с собственного огорода, варенье...
— Отец очень любил ватрушки с черемухой, — вспоминает она, разливая по стаканам чай. Дом ее отца тоже отличался хлебосольством. У ним постоянно кто-то жил, заходил в гости. Обедать садились человек 15—18! Разведчик не пользовался своим положением, связями, чтобы добиться каких-то благ, льгот. Всегда учил детей быть честными, учил трудиться. И его дети стали хорошими людьми.
Как Георгий Иванович спас китайчонка
Георгий Мордвинов работал на восточном направлении в очень сложные послевоенные годы. Гитлер был разбит, но у дальневосточных границ разворачивались события мирового масштаба. Восточная Азия бурлила. В Китае, избавившемся от японцев, развернулась кровопролитная гражданская война. Через несколько лет Мао Дзе-Дун провозгласит образование Китайской Народной Республики, но пока в стране шли бои.
Вооруженные столкновения шли между китайскими коммунистами и гоминьдановцами. Жизнь человека, как всегда на войне, страшно обесценилась. Шла борьба не на жизнь, а на смерть. Мордвинов, отсидев несколько лет в турецкой тюрьме, теперь работал по своей линии в Китае. Разведчика после перенесенных жизненных тягот и лишений стало подводить здоровье. Чета Мордвиновых в ближайшее время намеревалась выехать в СССР, когда к ним неожиданно обратилась знакомая китаянка. Женщина была членом компартии и собиралась вместе с частями Народно-освободительной армии Китая идти в бой. Враги убили всю ее семью: за два месяца до рождения Ми Ми гоминдановцы убили ее мужа, тоже коммуниста, и двух старших сыновей. На руках у женщины оставался последний сын.
Чтобы спасти того от смерти, она, завернув полуторагодовалого малыша в одеяло, принесла его в русскую семью и попросила Георгия Ивановича и его жену Лидию Августовну вывезти ребенка за рубеж. Мордвиновы, жившие тогда в Харбине, дружили с погибшей семьей и не могли отказать в такой просьбе. Еще женщина оставила для сына письмо, которое попросила передать Ми Ми, когда подрастет.
Китайский мальчуган стал Мишей Мордвиновым. Ми Ми жил в своей новой семье очень долго. С приемными родителями приехал в Москву, учился в школе, увлекался спортом. Мордвинов, завершивший карьеру разведчика, ничего не знал о судьбе матери Ми Ми и полагал, что она погибла, когда в один из летних вечеров Женя (так ее звали на русский манер) вдруг пришла к ним домой. Ми Ми тогда был на даче, его привезли. Встреча сына и матери, которую он знал лишь по рассказам, наконец-то состоялась.
Выяснилось, что Женя участвовала в упорных боях, была несколько раз ранена. А однажды даже осталась в живых после расстрела. Выжила чудом, из последних сил выбралась из мелкой, наспех вырытой могилы и уползла в лес. После войны работала на заводе, вошла в руководство Общества китайско-советской дружбы и отыскала Ми Ми.
"Она обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой забрать сына в Китай, — вспоминает Надежда Мордвинова. — Ей разрешили, и Женя увезла его с собой. В знак благодарности она добавила в имя сына еще один иероглиф, обозначавший Мордвиновых. Мы очень часто писали друг другу. Ми Ми писал, что мечтает приехать повидать приемных родителей, друзей, что не успел вступить в Москве в комсомол, но вступил в китайский комсомол в Пекине. А потом переписка резко оборвалась".
Никто не знал, что с воспитанником. В КНР разразилась "культурная революция", и бывший разведчик опасался за жизнь Ми Ми. В советской печати по линии ТАСС сообщили, что Ми Ми и его мать были арестованы и расстреляны. Но потом появились данные, что статья о смерти матери и сына была запущена специально, чтобы попытаться запутать китайские спецслужбы. В конце восьмидесятых сын Георгия Ивановича решил найти китаянку Женю и Ми Ми, которого знал с детства.
Он обратился за помощью к журналистам. Ответа долго не было. Когда уже и не надеялись, пришло письмо от китайской журналистки Чжао Шу-лянь. Она рассказала, что во время "культурной революции" Лю Цзинь (Женя) пережила времена травли. Их с сыном назвали советскими шпионами. Мать много лет провела в тюрьме. А самого Ми Ми, который учился в авиационном институте, довели до того, что он покончил жизнь самоубийством. Потом ее реабилитировали, она даже занимала ответственный пост на радио. Ми Ми (Лю Цзинь-Мо) реабилитировали посмертно.
Как написала китайская журналистка, Женя живет с приемным сыном и внуком (как оказалось, рядом с домом самой журналистки). Пожилая женщина редко выходит в город, много времени проводит в доме отдыха в Пекине, в хороших условиях. Вот так и закончилась история с воспитанником бурятского разведчика.
Мао рассказывал о китайской школе
"Я хорошо помню, как нам на квартиру, к отцу приезжал Мао Дзе-Дун, — вспоминает Надежда Мордвинова. — Мы тогда жили в Москве за Белорусским вокзалом, на Беговой. Это напротив ипподрома. Мао был в Москве, он тогда был вождем в Китае, но зашел в гости как друг. Год точно уже не помню, но это было. Отец писал материалы о Китае, они разговаривали на эту тему. После чаепития Мао Дзе-Дун рассказывал нам, детям, о правилах учебы в китайской школе".
Все родные дети Мордвинова носили революционные имена. Qтаршая дочь — Майя. Сын Баррикадо был назван в честь баррикад Парижской коммуны. С именем еще одного сына, Феликса, связана целая история. В тот день Георгий Мордвинов на юбилейном торжественном собрании в Москве в Колонном зале делал доклад о Феликсе Дзержинском. И тут ему подали телеграмму о том, что у него родился сын. Разведчик, стоя на трибуне, сделал неожиданное: попросил собравшихся разрешения назвать новорожденного в честь основателя ВЧК СССР. Собравшиеся, конечно, разрешили.
"Детьми мы мало видели отца, — вспоминает Надежда Мордвинова. — Он много ездил по загранкомандировкам. Даже когда вся семья жила в Монголии, мы учились в школе в Улан-Баторе, а родители жили и работали в Гоби. Порой даже раз в полгода не встречались. Но когда отец был дома, то уделял нам массу времени. Помню, как мы, не зная монгольского, ходили в магазины. Продавцы запускали нас за прилавок, мы набирали все, что было надо, а потом выходили и расплачивались".
Главным исследователем жизни отца является его сын Баррикадо. Много документов он сдал в московские архивы. В свое время он приезжал в Улан-Удэ, чтобы сдать материалы в музей истории Бурятии. Но еще масса документов осталась у него в домашнем архиве. Все потомки разведчика прожили достойную жизнь. Баррикадо, например, стал ученым, кандидатом наук, исследователем спутниковой связи и навигации, автором монографий. Вся его жизнь связана с морем, он много раз бывал в экспедициях, награжден орденами. Наша героиня, Надежда Георгиевна, закончила сельскохозяйственный техникум, работала агрономом, овощеводом, имеет много грамот. Майя работала в редакции газеты "Труд". Феликс — химик.
"Отец, — говорит наша собеседница, — навещал меня, когда я училась в техникуме. Куда на практику уеду, то и там найдет меня. Однажды была на практике в Бронницах, под Москвой, он мне велосипед привез. У отца было очень много знакомых по работе. Сергей Лазо работал с отцом. Многих репрессировали. Дядю Женю расстреляли в 1937. В Улан-Удэ в честь него назвали улицу Лебедева. Отец за него заступался, писал письма".
Разведчик ценил родную кровь
Георгий Мордвинов — выходец из семейских. Надежда Георгиевна достает из семейного альбома старую фотографию. На ней мужчина и женщина в традиционной одежде семейских.
Одна из дальних родственниц вспоминает, как "дядя Гоша" нашел ее в другом городе, в общежитии института, где та училась. Георгий Иванович организовал целый вечер. Неожиданно пришел, тут же был накрыт стол для всех живших в комнате. Завели пластинки, устроили танцы, Мордвинов танцевал с каждой девушкой вальс. Шел оживленный разговор об учебе, о преподавателях, о самих девушках. Студентки и сами не поняли, как все рассказали о себе, не узнав ничего о дяде Гоше.
Наверное, в чужих краях разведчик сильно скучал по своим. Приезжая в родные места, Мордвинов заходил в гости ко всем родственникам, и близким, и дальним. Со всеми разговаривал, даже с детьми. Спрашивал, что их интересует, кем мечтают стать. Сейчас, став пожилыми людьми, они тоже с удивлением понимают, что дядя Гоша, которого считали просто военнослужащим, всегда выспрашивал, но ухитрялся ничего не рассказывать о своей жизни! И еще — он никогда ничего не забывал. Мог узнать в многомиллионном городе, подойти, заговорить о детских годах, поинтересоваться жизнью друзей и т.д. Это всех поражало.
Георгий Мордвинов был жизнелюб, человек широкой души, любил женское общество. Ничего не боялся, хотя было много ситуаций, когда он мог погибнуть. В Китае в него часто стреляли, но судьба его хранила. Еще разведчик любил танцевать. Надежда Мордвинова рассказывает:
"И умер тоже на танцах. Отец с мамой отдыхали в санатории, и на вечере он танцевал с какой-то женщиной. Когда музыка кончилась, он отвел партнершу на место, подошел к жене, сел, потянулся в карман за валидолом и умер. Красиво жил, красиво умер".
Похоронен наш земляк на знаменитом Новодевичьем кладбище в Москве, месте, где похоронено много почетных людей. На могиле родственниками посажен сибирский багульник.
P.S. Кроме родственников разведчика, в редакцию обратились и ветераны ВЧК-КГБ-ФСБ Бурятии с просьбой посодействовать сбору материалов о Георгии Мордвинове для музея. Вполне возможно, что в скором времени в музее ФСБ откроется стенд Георгия Мордвинова.