Дело — труба

По статье "Превышение служебных полномочий" осужден сотрудник милиции. Виновным себя он не считает, но доказать свою невиновность ему не удалось. Второй милиционер, проходивший по этому делу, покончил с собой. Дело о краже труб, послужившее поводом к преследованию милиционеров, так и осталось нераскрытым, а не без оснований подозреваемые в той краже лица ушли от какой-либо ответственности. "Знал бы, как печально закончится дело, ни за что бы не пошел тогда в милицию с заявлением. Да пропади пропадом они, эти трубы, из-за них человек умер", — говорит лишившийся своего добра Павел Преловский.
A- A+
Предыстория этого дела прозаична и по нынешним временам даже банальна. 23 марта этого года у жителя поселка Восточный Павла Преловского со двора украли одиннадцать труб. Его семья уже восемь лет самостоятельно строит коттедж на окраине поселка, жилье было практически готово. Оставалось только соорудить систему канализации, для чего семья и приобрела трубы. Но утром 23 марта дочь Преловского увидела с веранды, что незнакомые люди загружают на "КамАЗ" их добро. Номер машины она запомнила, но без родителей шум поднимать побоялась, о случившемся дочь сообщила вечером, когда те пришли с работы. На следующее утро отец пошел с заявлением в Загорское отделение милиции. Найти похитителей труб надежда была, ведь данные о грузовике у них имелись.
Прибывшие милиционеры обследовали место происшествия и возбудили уголовное дело. Вскоре установили организацию, которой принадлежал "КамАЗ", выяснили личность водителя, которым оказался некий Завьялов. Но в тот день за рулем находился другой человек — Ермолаев. Оба они были допрошены, однако о случившемся ничего внятного рассказать не могли. Дескать, это не мы, "какие такие трубы". Шло время, водители давали противоречивые показания, и 21 апреля следователь поручил участковому уполномоченному Евгению Малыгину доставить их для повторного допроса.
Допрашивали привезенных оперуполномоченный Игорь Морозов и участковый Малыгин. О том, что происходило, стороны на состоявшемся недавно суде рассказали следующее. Из показаний гражданина Завьялова: "В отделе стали допрашивать. Минут 30 Малыгин спрашивал про какие-то трубы, угрожал и требовал признания. Потом меня вывели из кабинета, и минут через 15—20 в отдел привезли Ермолаева. Мне сказали подождать, а Ермолаева завели в кабинет. Я слышал из кабинета крики, стоны, они продолжались 30—40 минут. Ермолаев кричал, что никаких труб он не трогал. Потом Ермолаев вышел бледный и сказал, что над ним издевались. После этого меня опять завели в кабинет, посадили на стул. Морозов пристегнул руки под стулом наручниками, надел на голову противогаз и стал пережимать трубку противогаза. Малыгин удерживал ноги и требовал признания в совершении кражи труб. От удушья я кратковременно терял сознание". В показаниях Ермолаева говорится примерно о том же: наручники, противогаз, потеря сознания, головокружение. Однако суд нашел много противоречий в его словах. На предварительном следствии он говорил, что наручники на него одевал Морозов, в ходе судебного заседания это действие отнес к Евгению Малыгину. Путаница и с противогазом — в одном случае одевал его Морозов, в другом — Малыгин. Кое-что непонятно насчет продолжительности допроса: если стоявший за дверью Завьялов слышал крики минут 30—40, то для Ермолаева все это тянулось 1,5—2 часа. Сам Ермолаев суду пояснил, что в первые дни находился в шоковом состоянии, хотел все скорее забыть, поэтому и запутался. Однако большое сомнение в этих показаниях вызывает один момент, записанный в судебном приговоре и не отрицаемый сторонами.
"После всего этого он (Ермолаев) предложил Малыгину и Морозову развезти их по домам. Морозова довезли до Верхней Березовки, а Малыгина до площади Советов".
Мог ли человек после таких испытаний сам предлагать услугу своим мучителям? Мог ли вообще самостоятельно вести машину? И почему по очереди стоявшие за дверью Завьялов и Ермолаев, слыша крики и стоны друг друга, не поспешили обратиться за помощью в находящуюся рядом дежурную часть или к другим милиционерам? Но самым удивительным для двух сотрудников милиции стал следующий день, когда Ермолаев и Завьялов после освидетельствования в медучреждении пришли с заявлением в прокуратуру. Мол, они нам угрожали и пытали нас. Через некоторое время после этого роли кардинально поменялись — подозреваемые в краже труб стали потерпевшими, а милиционеры — обвиняемыми в превышении полномочий.
Сотрудники Загорского отделения, ставшие свидетелями допроса, отрицают факт пыток. Но не спорят с тем, что наручники на Ермолаеве действительно были, поскольку тот вел себя довольно агрессивно и дерзко.
— Суд изначально настроен на обвинительный приговор, поэтому показания сотрудников особо не учитывались. Дескать, желание прикрыть коллегу, честь мундира и все такое", — объясняет Евгений Малыгин.
А тот факт, что Ермолаев на суде многое показал против него одного, теперь уже бывший участковый объясняет смертью Игоря Морозова. Оперативник, находясь в сильной депрессии, вызванной в том числе и данной историей, в сентябре добровольно ушел из жизни.
— Очень тяжело ему было в то время. В милиции ведь не существует выходных, праздников. Днем и ночью на ногах, надо срочно раскрыть преступления. При этом все процессуальные нормы соблюсти, чтобы не получить очередной выговор. А зарплата сами знаете, какая. Когда ему предъявили обвинение в превышении по этому делу, назавтра нашли умершим. Какой парень был... Он сам пошел в армию, чтобы потом работать в милиции. Год отработал в ППС, потом перевелся в уголовный розыск, о котором давно мечтал. Круглые сутки работал, на износ. А что в итоге? Никаких незаконных мер парни не применяли, а маскарад с освидетельствованием водители устроили для собственного прикрытия. Просто в очередной раз убеждаешься, как незащищен сотрудник от таких ударов, — говорят сотрудники милиции, по понятным причинам не пожелавшие называть своих имен.
По решению состоявшегося недавно суда Малыгин приговорен к условной мере наказания. В органы может вернуться через два года. Приговор он не стал обжаловать. Доказать свою невиновность ему сложно, тем более он теперь один. А возвращаться в милицию Евгений не собирается.
— Знал бы, как печально закончится дело, ни за что бы не пошел тогда в милицию с заявлением. Да пропади пропадом они, эти трубы. Люди ведь выполняли свою работу, по конкретным лицам и обстоятельствам, а теперь оказались сами виноватыми. Зная номер и цвет машины, я сначала хотел сам выяснить факт кражи. Но тогда это получился бы криминал с моей стороны. Вот и обратился в милицию. Теперь у меня вера в справедливость заметно уменьшилась, — говорит Павел Преловский. Канализацию к новому дому он так и не провел. Уголовное дело по факту кражи его труб приостановлено за неустановлением лиц, к ней причастных.
Фамилии и имена некоторых действующих лиц изменены.



© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.