Когда мать хуже зверя
В начале октября прошлого года восьмилетнего Сашу Жугдурова, который спал на улице, сотрудники милиции подобрали посреди ночи на рынке "Туяа" и привезли в отдел милиции. Зрелище оказалось не для слабонервных: ребенок был грязный, голодный, в старых кедах без носков, рваных брюках и тонкой кофте. Замерзший мальчик, стуча зубами от холода, пояснил, что мать избила его и выгнала из дома еще три дня назад, все это время он жил в торговом павильоне.
Саша жаловался, что очень боится матери из-за постоянных побоев, потому что она не кормит его и выгоняет из дому. Возвращаться к ней он отказался наотрез. В школу Саша ходил ровно неделю, показал себя способным учеником, однако со сверстниками не дружил в силу неадекватного воспитания. После этого из-за отсутствия одежды и школьных принадлежностей одноклассники были забыты. Что в итоге и привело несостоявшегося первоклассника на рыночную площадь в поисках пропитания. Саша Жугдуров был определен в городской социально-реабилитационный центр в Загорске, а инспекторы отдела по делам несовершеннолетних Октябрьского ОВД занялись установлением подробностей неимоверно тяжелой жизни мальчика. В отношении родительницы Саши Елены Жугдуровой было возбуждено уголовное дело, которое затем поступило в суд. Как явствует из судебного приговора, появление на свет мальчика для матери было делом совершенно не желанным. Неизвестно почему она не оставила его в больнице — судьба сына могла бы быть куда счастливей. Когда Елена еще работала, за Сашей ухаживала его престарелая прабабушка. После ее кончины молодая мамаша сильно пристрастилась к спиртному, в доме начались бесконечные возлияния с сомнительным контингентом. Пьяная родительница искренне полагала, что ее личная жизнь не сложилась именно из-за рождения сына. "Если бы не ты, я каталась бы как сыр в масле", — возмущалась она с тяжелого похмелья, не забывая при этом бить мальчика куда и чем попало. По решению Октябрьского суда Елена Жугдурова признана виновной в неисполнении обязанностей по воспитанию (статья 156 УК РФ) и истязании, то есть причинении физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев. Наказание в четыре с лишним года назначено условное.
— Сейчас мальчик находился на обследовании и лечении в республиканском психоневрологическом диспансере. Встреча a матерью или даже любые упоминания о ней вызывают у Саши неадекватную реакцию, психика его сильно травмирована. В ближайшее время он опять будет лечиться у психиатра, — перебирает кучи судебных приговоров заведующая социально-правовым отделением Татьяна Васильевна Нагаева.
Тяжелая Сашина судьба — далеко не исключение среди многих воспитанников Загорского приюта. Подавляющее большинство из них знакомы с суровым нравом своих родителей, аскетическим образом жизни, сами прикасались к рюмке или окурку. Начало их жизни ничем особым не отличается от малолетнего Саши Жугдурова.
— Почти всех их милиционеры подобрали из подвалов, колодцев рынков и доставили сюда. И одежда у детей явно не соответствующая сезону: зимой — в рваных тапочках, летом кое-кто — в валенках, — продолжает грустное повествование Татьяна Васильевна.
Независимо от возраста почти все дети абсолютно неграмотны. И даже несмотря на это, многие воспитанники, следуя чисто природному инстинкту, тянутся к родителям, от которых натерпелись всякого. С раннего детства они привыкают к определенному образу жизни, когда рядом взрослые пьют и бьют. И думают, что так и должно быть. Годам к десяти многие из них пропитание добывают попрошайничеством и воровством. Самой трудной задачей педагоги центра считают именно реабилитацию, исправление психологического состояния детей. Чем старше воспитанник, тем сильнее осложняется работа. Количество подлежащих исправлению в единственном в УланУдэ социально-реабилитационном центре переступило все допустимые пределы, а инспекторы по делам несовершеннолетних готовы направить сюда еще сотни детей. Мест хронически не хватает, детские дома и интернаты, куда должны быть определены дети после пребывания здесь, тоже переполнены. Биологические родители в центре появляются крайне редко, многие месяцами даже не подозревают, где находится их ребенок.
— Сейчас мальчик находился на обследовании и лечении в республиканском психоневрологическом диспансере. Встреча a матерью или даже любые упоминания о ней вызывают у Саши неадекватную реакцию, психика его сильно травмирована. В ближайшее время он опять будет лечиться у психиатра, — перебирает кучи судебных приговоров заведующая социально-правовым отделением Татьяна Васильевна Нагаева.
Тяжелая Сашина судьба — далеко не исключение среди многих воспитанников Загорского приюта. Подавляющее большинство из них знакомы с суровым нравом своих родителей, аскетическим образом жизни, сами прикасались к рюмке или окурку. Начало их жизни ничем особым не отличается от малолетнего Саши Жугдурова.
— Почти всех их милиционеры подобрали из подвалов, колодцев рынков и доставили сюда. И одежда у детей явно не соответствующая сезону: зимой — в рваных тапочках, летом кое-кто — в валенках, — продолжает грустное повествование Татьяна Васильевна.
Независимо от возраста почти все дети абсолютно неграмотны. И даже несмотря на это, многие воспитанники, следуя чисто природному инстинкту, тянутся к родителям, от которых натерпелись всякого. С раннего детства они привыкают к определенному образу жизни, когда рядом взрослые пьют и бьют. И думают, что так и должно быть. Годам к десяти многие из них пропитание добывают попрошайничеством и воровством. Самой трудной задачей педагоги центра считают именно реабилитацию, исправление психологического состояния детей. Чем старше воспитанник, тем сильнее осложняется работа. Количество подлежащих исправлению в единственном в УланУдэ социально-реабилитационном центре переступило все допустимые пределы, а инспекторы по делам несовершеннолетних готовы направить сюда еще сотни детей. Мест хронически не хватает, детские дома и интернаты, куда должны быть определены дети после пребывания здесь, тоже переполнены. Биологические родители в центре появляются крайне редко, многие месяцами даже не подозревают, где находится их ребенок.