Вместо бедствующих людей квартиры получило начальство
С помощью мошенничества деньги получили "блатные"
В свое время разрез Хольбоджинский шахты Гусиноозерская осваивался очень активно, и в результате работ под землей образовалась огромная пустота. Когда шахту закрыли, пустота эта так и осталась. Шахтерский поселок, расположенный прямо над рудником, начал оседать, проваливаться под землю. Кто был на этих улицах, без труда мог видеть все разрушительные последствия процесса: стены домов растресканы, причем расщелины порой ужасающих размеров, во дворах и под строениями зияют провалы, из которых выходит ядовитый газ. Ни дать не взять преисподняя. Ясно, что в таких условиях обитать людям противоестественно. А потому из федеральной казны были выделены средства на расселения жителей аварийных домов в благоустроенные квартиры. Здесь-то и пошло-поехало. Как говорится, раззудись плечо, размахнись рука...
Была создана ликвидационная комиссия, которая должна определить списки аварийных домов, подлежащих расселению. Поступили деньги в Селенгинскую администрацию. Причем деньги немалые. А где немалые деньги, там и большой соблазн. И перед ним, как выяснилось позднее, начальники всех мастей не устояли. 13 ноября 2002 года было вынесено Постановление администрации Селенгинского района "О присвоении статуса нежилого помещения ветхому жилью". Как оказалось, квартирный вопрос испортил не только москвичей, но и чиновников небольшого города Cусиноозерск. Если коротко изложить суть дела, то в списки бедствующих вопреки всем законам попало начальство, никогда не жившее в проваливающемся под землю поселке.
Кому только не понадобилось срочно эвакуировать свои персоны. Прежде всего, деньги на новые квартиры получили те, от кого зависело их справедливое распределение, или их ближайшие родственники. Судите сами. В списках значились: член ликвидационной комиссии Н. А. Исаков, начальник БТИ Е. Д. Митыпова (которая непосредственно определяла степень аварийности жилья и оформляла документы на выселение), и заместитель начальника паспортного стола В. Ц. Ринчнова, проверяющая прописку (поэтому заветные штампы оказались у "блатных", а не у тех, кто действительно жил в аварийных домах). Кроме того, в кандидаты на новые квартиры попал и сын депутата Народного Хурала от района и управделами Селенгинского района Аверков и, наконец, Светлана Дугаржаповна Бадмаева, сестра главы администрации, который благополучно и завизировал этот документ. Не знать, в каких условиях жила сестра и жила ли она вообще в поселке, и соответственно имела ли право на переселение, родной брат Нима Дугаржапович Бадмаев не мог. Как не мог не знать, обитали ли когда-либо в аварийных домах "особы, приближенные к нему". Но подпись свою все-таки поставил.
Документы, подтверждающие проживание в аварийных домах всех вышеперечисленных "шахтеров", как это ни странно, имелись в наличии. Но зачастую не только люди эти никогда в поселке в действительности не жили, что может подтвердить любой старожил, но и даже самих домов зачастую не существовало в действительности. Как, к примеру, значащихся в списке подлежащих расселению домов по адресу: Запорожная, 37; Запорожная, 10 "а". Сестра главы района Бадмаева, вообще, согласно этим документам жила по адресу, по которому ничего кроме сарая не было. Понятно, что речь идет о беспрецедентной по масштабам и наглости афере.
Нуждающимся квартир не хватило
А теперь о самом главном. Примечательно, что самим бедствующим после такой щедрой раздачи оплаченных из государственной казны квартир не хватило.
Один из жителей, внесенных в перечень аварийных домов, который так до сих пор не получил квартиру, Петр Отто пытается найти правду вот уже несколько лет. Но правда оказалась запрятанной куда глубже, чем гусиноозерские шахты. А справедливость, по-видимому, и вовсе сгинула в руинах заброшенных рудников.
Петр Отто:
"Средства государственной поддержки были перечислены муниципалитету Селенгинского района и ликвидационной комиссии ОАО "Шахта Гусиноозерская". Однако, несмотря на то, что наша квартира была в списках домов, подлежащих отселению, моей семье отказались выделить денежные средства на приобретение благоустроенного жилья. Как это ни странно, сослались на то, что нам уже были выделены средства, на которые приобретена квартира в городе Гусиноозерск.
Естественно, никакой квартиры мы не приобретали, а денег в глаза не видели. В последствии выяснилось, что средства господдержки были выделены семье К., которая была прописана по нашему адресу. Мы вселились в этот дом, как только он был построен и никто кроме нас там никогда не жил. Как там оказались прописаны другие люди? На этот вопрос начальник паспортного стола Гусиноозерска майор Очиров и старший лейтенант Бурлакова отвечать отказались. При этом показали постановление Селенгинского района от 13 ноября 2002 года, где в списке квартир, подлежащих отселению, значился наш адрес, а напротив него стояла совсем другая фамилия — К. Когда мы пошли по адресу новой квартиры, оказалось, что семья К. живет там очень давно и никогда ни о каком постановлении не слышала".
Казалось бы, после того, как правда вышла наружу, члены комиссии и визировавший список глава района должны были в срочном порядке исправить ошибку. Не тут-то было. Заявление на имя главы администрации у Отто даже не приняли. Сколько раз пострадавший не обращался к властям, они придумывали все новые предлоги для бездействия. В основном сваливали все на ликвидационную комиссию: мол, они виноваты, что напутали и указали вместо Отто каких-то К.
Отговорка эта, естественно, не выдерживала никакой критики, ведь утверждал списки именно глава района. Однако администрация не только не исправила несправедливость, она пошла дальше.
Петр Отто: "Со стороны администрации на меня оказывали давление, запугивали, привлекали сотрудников милиции, выкручивали руки. Требовали, чтобы я никуда не писал и не обращался. Члены комиссии ни разу не приходили ни к нам, ни к соседям. Я обращался в администрацию, в ликвидационную комиссию, к начальнику БТИ. Безрезультатно. Начальник промышленного отдела угрожал мне и требовал замолчать. Также меня предупредил, что у меня есть дети. Наша семья до сих пор не получила ни денег, ни квартиры, мы даже не прописаны по собственному адресу и не можем пользоваться услугами поликлиники и т. д. Стали, можно сказать, бомжами. Я ведь изучил список и видел, что многие, не жившие никогда в аварийных домах чиновники, получили квартиры. Что глава администрации Бадмаев сделал своей сестре Светлане Дугаржаповне Бадмаевой квартиру. Начальник БТИ, член ликвидационной комиссии, тоже получила квартиру и многие другие начальники. Почему, несмотря на очевидные нарушения власти, глава района не понес наказание? Почему невозможно восстановить справедливость? Ведь таким образом обманули не только мою семью".
Преступление без наказания
Случай Петра Отто действительно поражает не только наглостью и бесцеремонностью обмана, но и отсутствием всякого результата его поисков справедливости. Его резонные вопросы "Почему нуждающиеся так и не получили квартиры, а власти не понесли наказание?" до сих пор остаются без ответа.
Справедливости ради стоит отметить, что расследования по фактам мошенничества с квартирами проводились. Сначала ФСБ, потом прокуратурой Селенгинского района. Факты подтвердились. Было возбуждено уголовное дело против председателя ликвидационной комиссии Распопина и начальника паспортного стола Митыповой. И так как факты были вопиющими, дело даже дошло до суда. Вышеозначенные люди получили сроки, которые тут же и были погашены. Но ситуация этим не исправлена — люди так и остались в аварийных домах. Еще один немаловажный вопрос: Распопин и Митыпова действительно в ответе за эти факты. Но утверждал списки и отвечал в конечном счете за расходование средств глава района Нима Бадмаев. То есть, как минимум, проявил халатность. А, учитывая тот факт, что списках, которые утверждал глава района, значилась родная сестра Бадмаева, дело попахивает и злоупотреблением служебным положением.
Почему к нему не возникло никаких вопросов у прокуратуры? Как не возникли они и по целому ряду других фактов нецелевого использования госсредств в период, о которых наша газета писала раньше. Возможно, это объясняется одной и той же причиной. Бадмаев в Селенгинском районе — фигура неприкосновенная? Но, думается, сколько веревочке не виться...