Две войны Алексея Строева
Отправляя в июне 1941 года сына в гости к родной сестре в Орловскую область, мать Алексея Строева и не подозревала, что через несколько дней на страну обрушится страшное известие о начале войны с фашистской Германией.
С того момента, как они вместе с мужем посадили 14-летнего подростка в поезд, родители ничего не знали о судьбе сына долгих два года. Никто и не мог предположить, что уже через несколько месяцев после начала войны фашисты придут на Орловщину, в тот самый колхоз, где и гостил Алексей Строев. В тот момент, прощаясь на вокзале, мальчик не знал, что совсем скоро ему придется стать свидетелем расправы над родной теткой, которую повесили фашисты, прятаться от фрицев по подвалам односельчан, скрываясь от преследования. Он не знал, что найдет пристанище в партизанском отряде, где сначала станет связным, добывая информацию для партизан, а потом и подрывником-самоучкой, который пустил под откос не один эшелон с немецким оружием и техникой.
Казнь родни и партизанский отряд
— Жизнь прошла, как один день, — утверждает, вздыхая, ветеран Великой Отечественной войны Алексей Антонович Строев. Между тем, этот легендарный человек — яркий пример того, насколько невероятно много самых насыщенных по накалу событий может вместить судьба одного человека. Событий, которых бы с лихвой хватило на несколько жизней.
В этом году ему исполнилось 80 лет, но до сих пор в его памяти живы воспоминания о событиях военных лет. Он помнит все до мельчайших подробностей. И как впервые увидел фашистов, которые въехали в село на мотоциклах и тут же начали палить по домам. И как арестовали его тетку — учительницу сельской школы. Ее муж, председатель колхоза, увел большинство людей, в основном женщин и детей, в лес, а ее взяли в плен, чтобы выпытать, где прячется супруг. Несмотря на истязания, она так ничего и не сказала.
Алексей видел, как казнили сестру его матери. Видел, как горел ее дом. Видел, как один из местных жителей указал пальцем на него, и сообщил немцам, что он — родной племянник председателя, а значит, поможет выйти на родственника. Алексею удалось сбежать.
Несколько недель соседи прятали его то в одном, то в другом погребе, где было холодно и сыро. Через пару недель в селе появилась его двоюродная сестра, которая пришла в качестве связной из партизанского отряда, который за это время смог организовать вчерашний председатель сельского совета — Семен Строев. Она и проводила растерянного Алексея к родственникам, которые скрывались в это время в лесах Орловщины.
Страха не было, был азарт
— Когда сестра привела меня в лес, я не мог понять, где же живут люди, — вспоминает сегодня Алексей Антонович. — Все так тщательно замаскировали, что не было видно даже землянок. Сколько немцы ни пытались нас найти — так и не смогли.
Странно, но страха или каких-то мыслей о смерти не было. Просто было непреодолимое желание избавить родную землю от нечисти, которая протянула к ней свои грязные руки. Сначала мне запрещали куда-либо ходить, не всегда походы связных заканчивались благополучно. Не все ведь выбрали судьбу защитника отечества. Было много предателей, которые пособничали фашистам и зачастую вычисляли партизан среди жителей села.
Однажды решили, что все-таки детям ходить в соседние села за информацией куда проще, чем взрослому человеку. Я лично прикидывался попрошайкой, ходил, клянчил хлебушек, а сам в это время подмечал и запоминал, где техника немецкая стоит, где у них штаб расположился, кто из русских в полицаи записался. Иногда удавалось родственникам, оставшимся в селах, записки от партизан передавать. В общем, страха не было. Даже наоборот — азарт какой-то разбирал.
Повзрослеть в четырнадцать
Через несколько месяцев Алексей настолько освоился на местности, что его начали отправлять на разведку к железнодорожному полотну, которое находилось в паре километров от места дислокации партизанского отряда. По железной дороге в направлении Курска постоянно проходили составы с немецкой техникой. Алексею поручали наблюдать за немецкими часовыми, которые стояли в карауле вдоль всего полотна. Задача была не из легких, но Строев быстро стал с ней справляться на отлично.
Незаметно для себя самого он стал участником отряда подрывников, которые несколько раз в неделю делали вылазку к железной дороге, чтобы провести очередную операцию по уничтожению немецких составов с оружием и техникой. В течение нескольких месяцев отряд, в котором еще недавно насчитывалось 12 подрывников, лишился основного состава. Оставшиеся в живых два специалиста начали обучать молодежь, среди которой оказался и Алексей Строев. В 14 лет он впервые самостоятельно подорвал немецкий эшелон.
— Я помню, как мне дали такой небольшой чемоданчик, с ручкой, который я закинул на плечи и пошел ночью к железной дороге, — рассказывает Алексей Антонович. — Чтобы перебраться незамеченным, надо было пройти через болото, причем не по кочкам, а под водой. Я сорвал тростинку потолще, чтобы можно !k+. дышать под водой, и пополз. На другом берегу установил под рельсами взрывчатку, размотал провод и тем же способом — обратно.
Дождался, когда пойдет состав, и дернул ручку. Вы не поверите, сколько эмоций я получил, наблюдая за тем, как вагоны, груженные немецкими танками, падали один за другим в воду. Я весь поезд подчистую под воду спустил. Потом был состав с артиллерией, он тоже отправился под откос и был полностью уничтожен. И третий поезд постигла та же участь. Вся техника направлялась к Курску, где в 1942 году шли тяжелые бои.
Орден Красного Знамени в 15 лет
Когда Алексею Строеву исполнилось 15 лет, он был приставлен к первой в своей жизни награде — ордену Красного Знамени. Его стали отправлять и на более сложные задания. Например, однажды ему поручили взорвать мост, по которому шли эшелоны с немецкой техникой. Никто не сомневался, что мальчишка успешно справиться с поручением командования партизанского отряда.
Взрывчатку, которая шла на подрывные работы, партизаны делали сами. В лесу, который то и дело подвергался бомбежке, люди находили неразорвавшиеся снаряды. Они аккуратно разбирали их, доставая необходимый материал, который шел на изготовление взрывчатки.
В 1943 году с Алексеем произошла еще одна знаменательная история, которая закончилась очередным представлением к награде.
— Немцы запустили на железнодорожное полотно бронепоездпризрак, на котором были установлены орудия, — продолжает свой рассказ Алексей Антонович. — Его не могли обнаружить несколько недель. В дневное время немцы его прятали и даже покрывали зеленой травой в качестве маскировки часть железнодорожной ветки, по которой он передвигался. А ночью он выезжал из укрытия и начинал палить по лесу, где находился партизанский отряд. Мне командир отряда дал задание найти это бронепоезд. Даже авиацию подключали к его поискам, и все безрезультатно.
Пришлось, конечно, побегать, поискать, но все-таки я его рассекретил. Доложил об этом своему дяде Семену Степановичу. Уничтожить этот бронепоезд тоже поручили мне. Я подобрался к нему, прицепил ко дну магнитную мину и поторопился скрыться. Минут через сорок за моей спиной раздался оглушительный взрыв. Огонь был таким большим, что его было видно за километр. Оказалось, что на бронепоезде было много снарядов, поэтому раскаты взрывов были слышны еще долгое время.
После того, как русские войска отстояли Орловско-Курскую дугу, нас в 1943 году освободила 13-я армия. Так как мне было всего 15 лет, в войска меня не взяли. Выписали справку, что я был участником партизанского отряда.
Возвращение
Через несколько недель добрался до родины и появился на пороге отчего дома. Стоит ли говорить, сколько эмоций было, когда родители увидели меня живым и здоровым, да еще с орденами на груди. Кроме ордена Красного Знамени, меня представили еще к двум наградам — медалям "За отвагу" и "За боевые заслуги перед Отечеством". Так для меня закончилась война.
Когда пришло известие о взятии Берлина, капитуляции фашисткой Германии, слезы были на глазах у всех.
Секретная война в Корее
Алексей Антонович Строев был уверен, что войны в его жизни больше никогда не будет. Он и не думал, как ошибался. В 1949 году шел набор в армию. Все сверстники Алексея получили повестки в военкомат. Все, кроме Строева. Уже на следующий день он прибыл в военный комиссариат за разъяснениями.
— Мне сказали, что раз я был в партизанском отряде, то в армии могу не служить. Я выразил свое несогласие и попросил призвать меня, как и всех остальных. Уже через пару месяцев меня, как и моих сослуживцев, доставили в Иркутск, где была сформирована новая зенитная дивизия. На 70% дивизия состояла из якутов, тувинцев, татар и хакасов. Русских было лишь 30%.
В 1951 году мы были на боевых учениях, когда вдруг пришел приказ командования свернуть их. Была объявлена боевая тревога, мы погрузили орудия на платформы, потом сели сами, и нас в срочном порядке доставили в Китай.
Нас, китайских добровольцев, бомбили американцы
Там отдали приказ снять советскую форму и надеть обмундирование китайской армии. Мы и мои сослуживцы поехали китайскими добровольцами в Корею. И там два года провоевали. В нашей батарее было 120 человек, 52 из них не вернулись домой. Естественно, родные ничего не знали о том, где мы проходим службу. А в это время мы сидели на китайско-корейской границе, и нас бомбили американские самолеты. Вот так.
Многие из тех, по словам Алексея Антоновича, кто погиб при бомбежке, так и не были доставлены на Родину. Вместо сырой земли их вечным пристанищем стало Японское море.
— Часто так было. Погибнут ребята — три-четыре человека, приедет машина их забирать, а гроб один. В Корее ведь с лесом всегда плохо было. Там, где мы дислоцировались, на километры не было видно ни одного хорошего дерева типа сосны. Поэтому тех, кого не в чем было доставлять, просто спускали в Японское море. А родным сообщали, что, дескать, погиб смертью храбрых, защищая Родину.
Когда нас спустя два года вывозили из этого ада, на нашем счету было 24 сбитых американских самолета — это очень много. Тогда, помню, с меня, и со всех, кто служил со мной, взяли подписку о неразглашении информации относительно места нашей службы и действий сроком на 25 лет.
Теперь об этом можно говорить, хотя не всегда хочется вспоминать страшные годы Великой Отечественной войны и "службу" в Корее. Самое обидное, что могло произойти со мной в этом иностранном государстве, так это то, что при очередной бомбежке снаряд попал в нашу землянку и уничтожил все мои вещи. Среди них были и мои боевые награды — орден и две медали. Жаль, что их не вернуть, но с этим уже ничего не поделаешь...