Подвиг матери
Ивана Третьякова призвали в армию в 1994 году. Поначалу он служил в Кяхте, а потом родители получили от него письмо с надписью на конверте — Ханкала. Что это за город, родные тогда еще не знали.
— В феврале 1996 года меня вызвали в военкомат, — рассказывает Ольга Ивановна. — Начали расспрашивать, где Иван. Служит, говорю, недавно от него письмо пришло, через два месяца у него демобилизация. А они мне: "Ваш сын дезертир". Поверить в это я не могла.
В военкомате матери шепнули, что найти сына ей могут помочь в Комитете солдатских матерей Бурятии. Ольга Ивановна отыскала его председателя Ольгу Ганичеву, та попыталась искать Ивана по своим каналам, но безуспешно. Сделали запрос в часть, в которой он служил, — тишина. Живой Иван или нет, неизвестно. Вдруг звонок из Комитета матерей Якутии, в разговоре выяснилось, что одна из матерей ездила в Чечню, нашла в плену своего сына, и вспомнила, что вместе с ее сыном у боевиков находился парень из Бурятии. Уточнили часть: действительно Иван.
— В тот день мы ломали полы на дачах на дрова, как вдруг забежали боевики, силой посадили всех в "таблетку" и увезли, — вспоминает Иван. — Жили в адских условиях. Мы были живым товаром — за нескольких пленных давали мешок муки. Каждый день нас могли убить: если у какого-нибудь боевика убивали родственника, в ответ они убивали кого-то из пленных. Моему товарищу голову отрубили, двоих живыми закопали. Двоих расстреляли. Убежать оттуда было нереально — неизвестно, в какую сторону бежать.
А в это время мама Ивана думала о том, как вызволить сына из плена. На поездку в Чечню и возможный выкуп нужны были немалые деньги. Сначала обратилась к односельчанам, помогли кто чем. В итоге насобирали, по тем деньгам, порядка 10 миллионов (сегодняшние 10 тысяч). За помощью Ольга Третьякова и Ольга Ганичева обратились в УБОП МВД по РБ.
— Приходят ко мне однажды три женщины, — рассказывает бывший заместитель начальника УБОП Николай Рогалев, а ныне замдиректора ЧОП "Дельта", — журналист с телевидения, Ольга Ганичева и еще одна неизвестная мне женщина. Она оказалась матерью попавшего в плен солдата. Попросили помощи у нас. Идея поначалу показалась мне фантастической. Как наше ведомство могло помочь женщине? А потом подумал: а почему бы и не попробовать?
Собрали 50 миллионов
Николай Рогалев связался с местной диаспорой чеченцев, с предпринимателями, те согласились помочь. Откликнулся предприниматель Шамхан Абдулхамидов, сказал, что может поехать с Ольгой в Чечню. Шамхан через своих родственников и земляков мог найти способ выйти на боевиков. Но для поездки, по его расчетам, было необходимо как минимум 30 миллионов рублей. На помощь матери пришел еще один предприниматель — Баир Тушемилов, который дал на поездку 40 миллионов. Через два дня деньги были собраны. Ольга Ивановна с 50 миллионами в простенькой женской сумочке, Шамхан и его друг, настоятель Тамчинского монастыря Агван Белигто вылетели в Чечню.
— По приезду в Курчалой мы остановились у родителей Шамхана, — рассказывает мать бывшего пленника. — И каждый день ездили по боевикам. За любую информацию, даже самую незначительную, приходилось платить. Помню, однажды за записочку два миллиона отдала. Где бы я у боевиков в горах ни была, они мне сразу говорили: "Мать, если Иван у нас, мы тебе его сразу отдадим, у нас пленных кормить нечем". Вообще, надо сказать, хорошие мне люди там попадались, помогали во всем.
Когда у родственника Шамхана сломалась машина, пришлось нанимать частников. За каждую поездку платили от миллиона до двух. Когда мать с провожатыми объездила в поисках сына почти всех боевиков, водитель такси Адлан рассказал, что есть еще одна база, но, как попасть к ним, не знал. Помог счастливый случай. Однажды на КПП в Ханкале Ольга Ивановна встретилась с матерью солдата, который служил с Иваном (ее сына боевики живьем закопали, когда поняли, что он хотел сбежать). Она и рассказала, что знает, где располагается лагерь боевиков.
Злые и добрые
— Мы поехали туда, — вспоминает мать. — Нас с трудом пропустили через блокпост, по тропочке провели через мины к лагерю. Боевикам там, что интересно, было лет по 15—16. Старший позвонил их командиру, Доку Умарову, кажется. Пока ждали, к нам подошла чеченка и начала нас срамить, дескать, наши дети их детей убивают. Тут и я не сдержалась, говорю, что ж они сами, что ли, сюда воевать приехали, их послали на войну.
Командир боевиков узнал по фотографии своего пленника, но вдруг сообщил: домой Иван не поедет, дескать, хочет остаться здесь. Мать не поверила: "Почему это ты так решил? Ты мне его покажи, а там видно будет". В итоге боевик назначил встречу на завтра, пообещав, что отдаст пленника. Но когда мать на следующий день приехала в лагерь, сына отдавать ей не захотели. Заломили за него выкуп в 50 миллионов. Таких денег у матери не было.
— Я говорю, ваш командир ведь сказал, что отдаст, а они мне: мало ли кто что сказал, — говорит мать. — А потом вывели ко мне сына, показать, что он живой. Он вышел — и у меня чуть земля из-под ног не ушла. Я отдала ему все гостинцы, а боевики смотрели на нас со стороны, проверяли, мать ли я ему. Как я тогда поняла, боевики, они все разные: кто-то злой, кто-то добрый.
"Сына бесплатно отдадим"
Денег, чтобы выкупить Ивана, не было, Шамхан решил ехать в Бурятию за недостающей суммой. А 6 августа в том районе начались боевые действия. Боевики покинули свой лагерь, связь с Иваном прервалась. Ольга Ивановна вместе с отцом Шамхана вновь начала поиски. Рассудили, что боевики наверняка спустились с гор в долину. Так оно и было. Обосновались они в здании бывшего военкомата.
— Я в ворота захожу, и тут навстречу мне выходит тот самый боевик, что деньги за сына просил, — вспоминает мать. — Ой, говорю, ты живой, что ли? Ну, живи тогда сто лет. Спрашиваю, где Ваня. А он мне в ответ: "Ты про деньги, что мы просили за него, никому не говори, сына мы тебе бесплатно отдадим". Крикнул парней, вышли мой сын, а с ним его друзья Артур, Олег Чемизов и Лешка Пономарев. Они так обрадовались мне! Артур говорит: "Тетя Оля, забери меня с собой!" Я говорю, если отпустят, всех увезу. А за него просили выкуп в сто миллионов, мать уехала в Ростов-на-Дону деньги собирать.
А отец Олега Чемизова в то время находился в Чечне. Иркутская область выдала ему 200 миллионов на выкуп сына, об этом узнали боевики, и на отца из-за этих денег началась настоящая охота, поэтому поиски сына были затруднены. Об этом Ольга Ивановна рассказала Олегу, а на следующий день рано утром уже приехала за сыном.
— Приехали, а навстречу нам Доку Умаров, — рассказывает мать. — Ему, видимо, стыдно стало за то, что тогда сына мне не отдали, он отвернулся и говорит: "Ивана мы тебе отдадим, только ты привези сегодня же корреспондентов с телевидения и офицеров". Момент передачи пленных должен был быть зафиксирован.
"Летела как на крыльях"
Ольга Ивановна примчалась в Грозный. Вспоминает, что дорога, по которой они ехали, была сплошь усыпана стреляными гильзами, на обочинах стояли сгоревшие БТР. Нашли журналистов. Приехали в назначенное место у развилки, на бывший цементный завод, установили аппаратуру.
— Я как на крыльях тогда летала, ничего не боялась, — говорит Ольга Ивановна. — Мимо боевики на "пазиках" проезжали с автоматами, а мне не страшно. Наконец, приехал командир боевиков. Потом привезли всех пленных ребят. После съемок я подошла а командиру, попросила забрать с собой всех ребят, он разозлился. Ты, говорит, лучше печалься, как своего отсюда забрать. Кто знает, что у него в голове, может, и моего бы не отдал.
В деревне Курчалой русскую мать, так долго искавшую сына, уже ждали. Все жители деревни высыпали на улицу, приветствуя счастливую женщину. Родные Шамхана устроили для гостей застолье. На следующий день Ольга Ивановна с сыном решили срочно ехать домой. Сегодня в деревне мир, а завтра могут снова начаться боевые действия. На автобусе они доехали до КПП Ханкалы, там в воинской части родители рассказали, что нашли своих сыновей.
— Нам навстречу выбежали матери, которые тоже приехали на поиски своих детей, показывали фотографии, спрашивали, видели ли мы их сыновей, — вспоминает мама Ивана. — Говорят, немало матерей потерялось на той войне, и лишь какая-то часть вернулась домой с сыновьями.
Счастливая пятница, 13
Вечером 11 сентября репортаж о том, как чеченский командир передал Ольге Ивановне сына, показали в "Вестях". А 13 сентября Третьяковы и Чемизовы получили предписание вылететь на вертолете в Дагестан. На дорогу денег почти не оставалось, и тогда командиры части выписали улетающим по четыре миллиона рублей.
— Мы должны были лететь в пятницу, 13, — говорит Ольга Ивановна. — Время уже пять часов, темно, а вертолета нет и, говорят, не будет, но я верила, что мы улетим. Вдруг на небе появляется "корова" ("МИ-26"), и мы улетели. Теперь, когда мне говорят, что пятница, 13 — несчастливый день, я говорю, это ерунда.
В Дагестане наняли летчика и улетели до Минеральных Вод. Переночевали в гостинице, а утром побежали брать билеты. Билеты были только на 16 сентября до Красноярска. Но решили не рисковать и ближайшим рейсом улетели в Москву.
— В Москве билетов до Улан-Удэ не было, решили лететь до Иркутска, от Иркутска до дома я готова была хоть по шпалам идти, — вспоминает Ольга Ивановна. — В Иркутске через полчаса сели на поезд и прямо до дома доехали. Соседи тогда все вышли нас встречать, от счастья люди плакали.
В декабре Иван женился на Анжеле, с которой дружил до армии. Через год у Третьяковых родился первенец Роман. Еще через год — дочка Мария. Работы в селе тогда не было, Иван выучился на водителя, потом устроился на работу охранником. Сейчас он работает сварщиком на ЛВРЗ. Четыре года назад в семье родилась еще одна дочь, которую в честь бабушки назвали Ольгой.
— Опасность была, конечно, большая, — говорит Ольга Ивановна. — Была б я там одна, может, и не вернулась бы. Спасибо всем тем, кто помог мне найти сына! Я верила, что сын жив — эта вера и спасла его.