Мертвые села
В Бурятии предлагают «великое переселение» деревень
Большинство малых сел Бурятии сегодня не имеют добрых перспектив. Даже в «тучные» годы не смогли решить вопрос. Люди уезжали из мелких сел постоянно. Итог печален.
Укрупнение без толка
Что делается с малыми селами сейчас? Несколько лет подряд число сельских поселений неуклонно сокращается. Созданные в малых селах, сливаются с поселениями, которые созданы в селах покрупнее. Бестолковая административная возня.
Чиновники надеются, что малое село начнет развиваться за счет крупного. Это фантазия и самообман. Единственный плюс – в малом упраздняют свои органы управления, появляется экономия бюджета. Но административное слияние мелкого села и побольше – это слияние ради слияния. Процесс ради процесса. Проблемы-то в малом селе остаются нерешенными. Это - имитация решения проблем. Жизнь в малых селах Бурятии замирает, независимо от того, являются они самостоятельными сельскими поселениями или уже влились в состав поселения покрупней.
Никакой разницы, в какой административно-структурной конфигурации живет малое село, нет, потому что убогое содержание жизни мелкого села остается убогим, в какую бы административно-структурную форму его ни «одевали»… В большинстве малых сел жизнь еле теплится, а ликвидация самостоятельности - это всего лишь дополнительный толчок к смерти, а не к спасению.
Если вхождение в состав более крупного сельского поселения не приносит значимых изменений мелкому, оно остается на своем месте без развития, ждет помощи, вливаний, тогда что делать?
«Великое переселение»
Теперь села уже предлагают укрупнять не только структурно, но и физически.
«Я был свидетелем, когда малые села ликвидировались, объединялись. Едешь по любому району, где малое село, там на окнах кресты – все, люди уезжают. Молодежь не удержишь. Клуба нет, того нет. В лучшем случае до 8-го класса дотянул - и в город. Город обрастает домами, все сюда, а здесь тоже рабочих мест почти нет…» -- говорит о былом и настоящем Леонид Белых, управляющий директор ОАО «Улан-Удэнский авиационный завод».
Известный бизнесмен считает, что малые села республики бесперспективны, и надо повторить шаги советской власти.
«Я думаю, должна быть политика переселения, объединения, чтобы и Дом культуры был, и все прочее. Если мы это не сделаем, то малые села все равно умрут, - убежден он. - Никто там жить не останется. Это села «на умирание». Мы же пережили это 40 лет назад – малые села объединились с большими. Нормально получалось».
Кстати, небольшая справка - более половины малых сел составляют села, в которых проживают триста и менее человек.
Перевозить «под дулом автомата»?
Однако скопировать советское переселение сельчан из мелких сел в средние и крупные не получится, считают другие.
«Ситуация совсем другая. Если переселять, то нужны финансы, госпрограмма с огромными средствами. Сегодня, считаю, это невозможно. Но даже если найдем деньги, существует другая сторона», - отмечает Баир Гармаев, зампред «аграрного» комитета Народного Хурала Бурятии.
Загвоздка не только в финансах. В СССР мелкие села переселяли в принудительном порядке. Жители были вынуждены беспрекословно подчиниться решениям власти. В наше время надо учитывать мнение граждан.
Баир Гармаев приводит случай, имевший место на севере республики. В Баунтовском районе есть поселение, где проживают примерно 17 семей. У них ни света, ни дороги, ничего. Предлагали переехать а Багдарин. Провели сход, но люди ответили «нет».
«И мы здесь ничего не можем сделать. Они там родились и говорят «и помирать будем здесь». Не хотят переселяться, вот в чем вопрос. Что делать? Мы не можем заставлять и «под дулом автомата» вывозить людей», - констатирует он.
Властям остается по-прежнему поддерживать село, и ждать, пока оно не обезлюдеет по причине смерти всех его жителей. И потом просто упразднить населенный пункт.
В прошлом году республиканские власти ликвидировали два таких населенных пункта в Муйском районе. Они вымирали медленно.
«В итоге там остались две семьи. Они согласились переехать. И все, ликвидировали… Но это очень долгий процесс», - вспоминает депутат, знакомый с этим вопросом.
Малые села в двояком положении: насильственно переселить нельзя, а нормальных денег, чтобы значительно поднять уровень малого села – нет. Приходится ждать, пока там не останется живых людей.
Несколько лет назад в Бурятии была принята обширная Программа сохранения и развития малых сел (электрификация, решение вопросов с водоснабжением, дорогами и т.д.). Сейчас она уже сошла на нет. Третий год нет денег – нет реализации программы. Как удержать прежних жителей и привлечь новых?
Когда Программа начиналась, средства закладывали небольшие. Хотели со временем раскрутить маховик, направить уже крупные средства, но вышло по-другому. С малым же финансированием, разумеется, деградация малых сел Бурятии не остановлена. Всем по чуть-чуть, и нет результата. В идеале Программе полагалось бы иметь крупные вложения и срок действия лет 10, минимум. А полумерами прорыв вперед не сделать.
«При дефиците в три миллиарда рублей выделить большие средства для развития малых сел невозможно. К сожалению, ситуация с малыми селами пойдет «самотеком», -- говорит зампред «аграрного» комитета Хурала.
Мал да удал
По мнению Виктора Аюшеева, экс-главы Закаменского района, советский опыт укрупнения малых сел повторять не надо.
«В Закаменском районе 9 малых сел, и народ живет там. У нас традиционно животноводство. И, например, там количество скота на одного жителя больше, чем в больших селах. Народ живет по своим традициям, свой менталитет, отношение друг к другу. Молодежь, конечно, уезжает, но и остается тоже. Существуют малые села, у которых есть будущее», - говорит он.
Как видим, единого мнения нет. Но делать что-то необходимо.
Можно разделить малые села на села с надеждой на выживание и без оного, как бы это цинично ни звучало. Первых поддерживать активно. Жителей вторых уговаривать переселиться. Ну а если мелкое село ползет на кладбище, самое время подумать, как организовать в том месте жизнь после смерти.
Многие малые села вымрут. Некому будет водить на пастбище маленькую отару, косить сено, садить картошку. А что делать, например, с пастбищами мертвых деревень? Кого пасти, кому, как? Раз местных нет ни овец, ни жителей, должны появиться временные. Не пропадать же пастбищному ресурсу.
Есть мнение, что на «выморочных» пастбищах Бурятии надо будет использовать «вахтовый метод». Пригонять на лето отару, собирать временные загоны, пасти, стричь, отстреливаясь от волков. В теплый сезон работают бригады пастухов, сменяя друг друга в вагончиках, юртах с солнечными батареями. С холодами все понемногу сворачивается, загоны разбираются, а отара перегоняется в сторону большого села.
Жизнь после смерти возможна. Кто будет заниматься вахтовым методом, разбираться с собственностью на «выморочные» угодья и прочим, - непонятно. Но другого выхода, похоже, просто нет.
Петр Санжиев, «Номер один».
Укрупнение без толка
Что делается с малыми селами сейчас? Несколько лет подряд число сельских поселений неуклонно сокращается. Созданные в малых селах, сливаются с поселениями, которые созданы в селах покрупнее. Бестолковая административная возня.
Чиновники надеются, что малое село начнет развиваться за счет крупного. Это фантазия и самообман. Единственный плюс – в малом упраздняют свои органы управления, появляется экономия бюджета. Но административное слияние мелкого села и побольше – это слияние ради слияния. Процесс ради процесса. Проблемы-то в малом селе остаются нерешенными. Это - имитация решения проблем. Жизнь в малых селах Бурятии замирает, независимо от того, являются они самостоятельными сельскими поселениями или уже влились в состав поселения покрупней.
Никакой разницы, в какой административно-структурной конфигурации живет малое село, нет, потому что убогое содержание жизни мелкого села остается убогим, в какую бы административно-структурную форму его ни «одевали»… В большинстве малых сел жизнь еле теплится, а ликвидация самостоятельности - это всего лишь дополнительный толчок к смерти, а не к спасению.
Если вхождение в состав более крупного сельского поселения не приносит значимых изменений мелкому, оно остается на своем месте без развития, ждет помощи, вливаний, тогда что делать?
«Великое переселение»
Теперь села уже предлагают укрупнять не только структурно, но и физически.
«Я был свидетелем, когда малые села ликвидировались, объединялись. Едешь по любому району, где малое село, там на окнах кресты – все, люди уезжают. Молодежь не удержишь. Клуба нет, того нет. В лучшем случае до 8-го класса дотянул - и в город. Город обрастает домами, все сюда, а здесь тоже рабочих мест почти нет…» -- говорит о былом и настоящем Леонид Белых, управляющий директор ОАО «Улан-Удэнский авиационный завод».
Известный бизнесмен считает, что малые села республики бесперспективны, и надо повторить шаги советской власти.
«Я думаю, должна быть политика переселения, объединения, чтобы и Дом культуры был, и все прочее. Если мы это не сделаем, то малые села все равно умрут, - убежден он. - Никто там жить не останется. Это села «на умирание». Мы же пережили это 40 лет назад – малые села объединились с большими. Нормально получалось».
Кстати, небольшая справка - более половины малых сел составляют села, в которых проживают триста и менее человек.
Перевозить «под дулом автомата»?
Однако скопировать советское переселение сельчан из мелких сел в средние и крупные не получится, считают другие.
«Ситуация совсем другая. Если переселять, то нужны финансы, госпрограмма с огромными средствами. Сегодня, считаю, это невозможно. Но даже если найдем деньги, существует другая сторона», - отмечает Баир Гармаев, зампред «аграрного» комитета Народного Хурала Бурятии.
Загвоздка не только в финансах. В СССР мелкие села переселяли в принудительном порядке. Жители были вынуждены беспрекословно подчиниться решениям власти. В наше время надо учитывать мнение граждан.
Баир Гармаев приводит случай, имевший место на севере республики. В Баунтовском районе есть поселение, где проживают примерно 17 семей. У них ни света, ни дороги, ничего. Предлагали переехать а Багдарин. Провели сход, но люди ответили «нет».
«И мы здесь ничего не можем сделать. Они там родились и говорят «и помирать будем здесь». Не хотят переселяться, вот в чем вопрос. Что делать? Мы не можем заставлять и «под дулом автомата» вывозить людей», - констатирует он.
Властям остается по-прежнему поддерживать село, и ждать, пока оно не обезлюдеет по причине смерти всех его жителей. И потом просто упразднить населенный пункт.
В прошлом году республиканские власти ликвидировали два таких населенных пункта в Муйском районе. Они вымирали медленно.
«В итоге там остались две семьи. Они согласились переехать. И все, ликвидировали… Но это очень долгий процесс», - вспоминает депутат, знакомый с этим вопросом.
Малые села в двояком положении: насильственно переселить нельзя, а нормальных денег, чтобы значительно поднять уровень малого села – нет. Приходится ждать, пока там не останется живых людей.
Несколько лет назад в Бурятии была принята обширная Программа сохранения и развития малых сел (электрификация, решение вопросов с водоснабжением, дорогами и т.д.). Сейчас она уже сошла на нет. Третий год нет денег – нет реализации программы. Как удержать прежних жителей и привлечь новых?
Когда Программа начиналась, средства закладывали небольшие. Хотели со временем раскрутить маховик, направить уже крупные средства, но вышло по-другому. С малым же финансированием, разумеется, деградация малых сел Бурятии не остановлена. Всем по чуть-чуть, и нет результата. В идеале Программе полагалось бы иметь крупные вложения и срок действия лет 10, минимум. А полумерами прорыв вперед не сделать.
«При дефиците в три миллиарда рублей выделить большие средства для развития малых сел невозможно. К сожалению, ситуация с малыми селами пойдет «самотеком», -- говорит зампред «аграрного» комитета Хурала.
Мал да удал
По мнению Виктора Аюшеева, экс-главы Закаменского района, советский опыт укрупнения малых сел повторять не надо.
«В Закаменском районе 9 малых сел, и народ живет там. У нас традиционно животноводство. И, например, там количество скота на одного жителя больше, чем в больших селах. Народ живет по своим традициям, свой менталитет, отношение друг к другу. Молодежь, конечно, уезжает, но и остается тоже. Существуют малые села, у которых есть будущее», - говорит он.
Как видим, единого мнения нет. Но делать что-то необходимо.
Можно разделить малые села на села с надеждой на выживание и без оного, как бы это цинично ни звучало. Первых поддерживать активно. Жителей вторых уговаривать переселиться. Ну а если мелкое село ползет на кладбище, самое время подумать, как организовать в том месте жизнь после смерти.
Многие малые села вымрут. Некому будет водить на пастбище маленькую отару, косить сено, садить картошку. А что делать, например, с пастбищами мертвых деревень? Кого пасти, кому, как? Раз местных нет ни овец, ни жителей, должны появиться временные. Не пропадать же пастбищному ресурсу.
Есть мнение, что на «выморочных» пастбищах Бурятии надо будет использовать «вахтовый метод». Пригонять на лето отару, собирать временные загоны, пасти, стричь, отстреливаясь от волков. В теплый сезон работают бригады пастухов, сменяя друг друга в вагончиках, юртах с солнечными батареями. С холодами все понемногу сворачивается, загоны разбираются, а отара перегоняется в сторону большого села.
Жизнь после смерти возможна. Кто будет заниматься вахтовым методом, разбираться с собственностью на «выморочные» угодья и прочим, - непонятно. Но другого выхода, похоже, просто нет.
Петр Санжиев, «Номер один».
