«Моя хата с краю»
РСТ пытается то ли оправдаться, то ли запутать жителей, объясняя причины высоких тарифов
Вопреки фактам и цифрам Республиканская служба по тарифам упорно настаивает на том, что тарифы в Бурятии не высокие, что семейные связи МРСК Сибири и правительства не влияли на рост доходов этой компании. Что в бардаке, который происходит на рынке энергетики, они не виноваты. Мы проанализировали ее доводы и сделали собственные выводы о роли РСТ в том, что происходит на энергетическом рынке республики.
Спрятаться за Путиным
Недавно «Номер один» в очередной раз на страницах газеты разбирался в высоких тарифах на электричество. Изучая запрос депутатов горсовета, мы пытались понять, почему выручка МРСК Сибири выросла на миллиарды, а работать они больше и лучше не стали. Почему именно их затраты занимают большую часть тарифа. И как связаны между собой экс-зампред правительства Бурятии Николай Зубарев, курирующий энергетику, подконтрольные ему в недавнем прошлом ведомства, такие как Минтранс и Республиканская служба по тарифам и МРСК Сибири, где на посту топ-менеджера трудится родной сын бывшего зампреда Игорь Зубарев.
В итоге мы пришли к выводу, что борьба за снижение тарифа, которая происходила в последние годы, скорее напоминает фикцию. С чем не согласилась Республиканская служба по тарифам Бурятии.
«РСТ РБ поясняет, что, начиная с 2010 года на федеральном уровне ежегодно принимаются решения по снижению стоимости электрической энергии для потребителей Республики Бурятия. Если бы данные решения не принимались, то в настоящее время цена на электроэнергию в республике была бы выше существующей в два раза», – пугает ведомство.
Заметьте: решения принимаются именно на федеральном уровне, и если бы Москва не следила за нами, то цена была бы еще выше. Спрашивается: чем занимается непосредственно РСТ, раз на местном уровне не было ни одной попытки снизить тариф?
Видимо, речь идет о поручениях Путина и вице-премьера Дворковича, которые, впрочем, так и не были выполнены. А именно – один из пунктов гласил, что необходимо снижать расходы на передачу электричества по сетям. Чем и занимается в Бурятии МРСК Сибири.
У других – хуже
Конечно, монополиста трогать не стали. Энергетики в голос говорят, что сетевая составляющая у нас доходит до 70 процентов. Однако в РСТ другого мнения.
«Министр энергетики РФ А.В. Новак в рамках правительственного часа на заседании Совета Федерации, состоявшемся 12 апреля 2017 года, сообщил, что тариф на услуги по передаче электрической энергии в Бурятии не превышает 50 процентов от общей стоимости электрической энергии», – пишет РСТ.
Любопытно, что служба, которая по логике должна виртуозно владеть всеми цифрами и выкладками, ссылается не на собственные расчеты, а на цитату федерального чиновника. Который, к слову, владеет информацией хуже, чем местные специалисты, день за днем занимающиеся только одним: расчетами тарифов в Бурятии.
Дальше служба по своему обыкновению рассказывает, что у нас еще не все так плохо, что в других регионах еще хуже, что они ни при чем: тарифы регулирует ФАС России, и выше их потолка не прыгнешь. Преуменьшая собственное влияние на тарифное регулирование, ведомство, видимо, пытается снять с себя ответственность за происходящее.
Да и затраты МРСК Сибири тоже утверждает ФАС, уверяет РСТ. Но умалчивает, что цифры в ФАС отправляют их специалисты. Иначе зачем вообще держать здесь эту службу.
Не вся правда
Кстати о затратах. Мы писали о том, что выручка МРСК Сибири за несколько лет выросла примерно на миллиард. Причем неоправданно. Ведь сетей у компании больше не стало.
«С 2011 года, за семь лет, рост затрат «Бурятэнерго» (филиал МРСК Сибири. – Прим. авт.) составил всего 20 процентов», – уверяет РСТ.
Здесь, конечно, произошла нестыковка. Если считать с 2011 года, то все верно. Но если считать с 2009-го, то картинка совсем другая. Официальные данные из отчетов МРСК Сибири гласят: выручка компании с 2011-го по 2015-й выросла на 80 процентов: с 1,5 миллиарда до 2,7 миллиарда. Спрашивается: что за затраты покрывал монополист в эти годы?
Причем самый сильный рост как раз приходится на период с 2009-го до 2011 года. В тот же период тариф на услуги по передаче электричества по сетям вырос до 131 копейки за киловатт-час, хотя в среднем по филиалам компании в других регионах составлял 61 копейку. Почему-то об этом РСТ предпочла умолчать.
Также мы в прошлой публикации рассказали, как и почему РСТ «зажимает» мелкие сетевые компании, повышая объемы затрат МРСК Сибири. Служба отреагировала и на это: по версии ведомства, у монополиста более высокие затраты на содержание сетей, из-за того что он обслуживает сети высокого напряжения, что у него есть многочисленные диспетчерские службы, и прочее.
Но и тут нестыковка: выручка МРСК Сибири растет из года в год, но почему-то уменьшаются капитальные вложения. Для примера: в 2013 году – 521 миллион, в 2015 году – 351 миллион. Зато растут расходы на выплату зарплат (не исключено, что рост в основном касается руководства). За два года фонд оплаты труда вырос на 11 процентов.
Ловкость рук
Кроме прочего, РСТ заявляет, что исключила из заявок всех сетевых компаний Бурятии необоснованные расходы на семь миллиардов рублей. Какова здесь доля МРСК Сибири, можно только догадываться. Хотя, если прикинуть, что монополист забирает почти 80 процентов всей выручки по Бурятии, то выходит, что он предъявляет более пяти миллиардов необоснованных затрат. Правда, и этот факт вовсе не доказывает, что все расходы МРСК Сибири оправданы.
«Снижение стоимости электроэнергии для прочих потребителей Республики Бурятия, а это промышленность, малый и средний бизнес, возможно только за счет снижения неконтролируемой цены покупки электроэнергии на оптовом рынке», – бескомпромиссно заявляет РСТ.
Давайте сравним Россию и другие страны. Оптовая цена электричества у нас ниже. В 2012 году она составляла 41 евро за мегаватт-час, в среднем по Европе – 53 евро. Зато услуги по передаче энергии у нас выше, притом сильно. Доля сетевой составляющей в Германии – 8,2 процента, в Англии – 6 процентов, во Франции – 13,5 процента. У МРСК Сибири – примерно половина.
То есть РСТ и здесь лукавит, пытаясь найти резервы для снижения тарифа там, где их нет или очень мало.
И после всего этого ведомство пытается нас убедить, что никаких особых взаимоотношений у них с МРСК Сибири нет, что они ничего не решают, а решают федералы (хотя тут же пишет о том, как исключает необоснованные затраты у сетевых компаний). Не совсем понятно, чего именно хочет служба по тарифам: оправдаться или запутать.
В любом случае мы еще больше утвердились во мнении, что в Бурятии нужна экспертная оценка тарифных решений РСТ с привлечением сторонних специалистов из других регионов. Только так мы сможем увидеть действительно объективную картину происходящего на энергетическом рынке республики.
Артем Самсонов, «Номер один».
Спрятаться за Путиным
Недавно «Номер один» в очередной раз на страницах газеты разбирался в высоких тарифах на электричество. Изучая запрос депутатов горсовета, мы пытались понять, почему выручка МРСК Сибири выросла на миллиарды, а работать они больше и лучше не стали. Почему именно их затраты занимают большую часть тарифа. И как связаны между собой экс-зампред правительства Бурятии Николай Зубарев, курирующий энергетику, подконтрольные ему в недавнем прошлом ведомства, такие как Минтранс и Республиканская служба по тарифам и МРСК Сибири, где на посту топ-менеджера трудится родной сын бывшего зампреда Игорь Зубарев.
В итоге мы пришли к выводу, что борьба за снижение тарифа, которая происходила в последние годы, скорее напоминает фикцию. С чем не согласилась Республиканская служба по тарифам Бурятии.
«РСТ РБ поясняет, что, начиная с 2010 года на федеральном уровне ежегодно принимаются решения по снижению стоимости электрической энергии для потребителей Республики Бурятия. Если бы данные решения не принимались, то в настоящее время цена на электроэнергию в республике была бы выше существующей в два раза», – пугает ведомство.
Заметьте: решения принимаются именно на федеральном уровне, и если бы Москва не следила за нами, то цена была бы еще выше. Спрашивается: чем занимается непосредственно РСТ, раз на местном уровне не было ни одной попытки снизить тариф?
Видимо, речь идет о поручениях Путина и вице-премьера Дворковича, которые, впрочем, так и не были выполнены. А именно – один из пунктов гласил, что необходимо снижать расходы на передачу электричества по сетям. Чем и занимается в Бурятии МРСК Сибири.
У других – хуже
Конечно, монополиста трогать не стали. Энергетики в голос говорят, что сетевая составляющая у нас доходит до 70 процентов. Однако в РСТ другого мнения.
«Министр энергетики РФ А.В. Новак в рамках правительственного часа на заседании Совета Федерации, состоявшемся 12 апреля 2017 года, сообщил, что тариф на услуги по передаче электрической энергии в Бурятии не превышает 50 процентов от общей стоимости электрической энергии», – пишет РСТ.
Любопытно, что служба, которая по логике должна виртуозно владеть всеми цифрами и выкладками, ссылается не на собственные расчеты, а на цитату федерального чиновника. Который, к слову, владеет информацией хуже, чем местные специалисты, день за днем занимающиеся только одним: расчетами тарифов в Бурятии.
Дальше служба по своему обыкновению рассказывает, что у нас еще не все так плохо, что в других регионах еще хуже, что они ни при чем: тарифы регулирует ФАС России, и выше их потолка не прыгнешь. Преуменьшая собственное влияние на тарифное регулирование, ведомство, видимо, пытается снять с себя ответственность за происходящее.
Да и затраты МРСК Сибири тоже утверждает ФАС, уверяет РСТ. Но умалчивает, что цифры в ФАС отправляют их специалисты. Иначе зачем вообще держать здесь эту службу.
Не вся правда
Кстати о затратах. Мы писали о том, что выручка МРСК Сибири за несколько лет выросла примерно на миллиард. Причем неоправданно. Ведь сетей у компании больше не стало.
«С 2011 года, за семь лет, рост затрат «Бурятэнерго» (филиал МРСК Сибири. – Прим. авт.) составил всего 20 процентов», – уверяет РСТ.
Здесь, конечно, произошла нестыковка. Если считать с 2011 года, то все верно. Но если считать с 2009-го, то картинка совсем другая. Официальные данные из отчетов МРСК Сибири гласят: выручка компании с 2011-го по 2015-й выросла на 80 процентов: с 1,5 миллиарда до 2,7 миллиарда. Спрашивается: что за затраты покрывал монополист в эти годы?
Причем самый сильный рост как раз приходится на период с 2009-го до 2011 года. В тот же период тариф на услуги по передаче электричества по сетям вырос до 131 копейки за киловатт-час, хотя в среднем по филиалам компании в других регионах составлял 61 копейку. Почему-то об этом РСТ предпочла умолчать.
Также мы в прошлой публикации рассказали, как и почему РСТ «зажимает» мелкие сетевые компании, повышая объемы затрат МРСК Сибири. Служба отреагировала и на это: по версии ведомства, у монополиста более высокие затраты на содержание сетей, из-за того что он обслуживает сети высокого напряжения, что у него есть многочисленные диспетчерские службы, и прочее.
Но и тут нестыковка: выручка МРСК Сибири растет из года в год, но почему-то уменьшаются капитальные вложения. Для примера: в 2013 году – 521 миллион, в 2015 году – 351 миллион. Зато растут расходы на выплату зарплат (не исключено, что рост в основном касается руководства). За два года фонд оплаты труда вырос на 11 процентов.
Ловкость рук
Кроме прочего, РСТ заявляет, что исключила из заявок всех сетевых компаний Бурятии необоснованные расходы на семь миллиардов рублей. Какова здесь доля МРСК Сибири, можно только догадываться. Хотя, если прикинуть, что монополист забирает почти 80 процентов всей выручки по Бурятии, то выходит, что он предъявляет более пяти миллиардов необоснованных затрат. Правда, и этот факт вовсе не доказывает, что все расходы МРСК Сибири оправданы.
«Снижение стоимости электроэнергии для прочих потребителей Республики Бурятия, а это промышленность, малый и средний бизнес, возможно только за счет снижения неконтролируемой цены покупки электроэнергии на оптовом рынке», – бескомпромиссно заявляет РСТ.
Давайте сравним Россию и другие страны. Оптовая цена электричества у нас ниже. В 2012 году она составляла 41 евро за мегаватт-час, в среднем по Европе – 53 евро. Зато услуги по передаче энергии у нас выше, притом сильно. Доля сетевой составляющей в Германии – 8,2 процента, в Англии – 6 процентов, во Франции – 13,5 процента. У МРСК Сибири – примерно половина.
То есть РСТ и здесь лукавит, пытаясь найти резервы для снижения тарифа там, где их нет или очень мало.
И после всего этого ведомство пытается нас убедить, что никаких особых взаимоотношений у них с МРСК Сибири нет, что они ничего не решают, а решают федералы (хотя тут же пишет о том, как исключает необоснованные затраты у сетевых компаний). Не совсем понятно, чего именно хочет служба по тарифам: оправдаться или запутать.
В любом случае мы еще больше утвердились во мнении, что в Бурятии нужна экспертная оценка тарифных решений РСТ с привлечением сторонних специалистов из других регионов. Только так мы сможем увидеть действительно объективную картину происходящего на энергетическом рынке республики.
Артем Самсонов, «Номер один».
