«Умер по собственному желанию»

Погибшего Максима Батуева хотят сделать виноватым и в собственной смерти, и в поджоге магазина
A- A+

Прошло почти полгода с момента трагедии, произошедшей в магазине DNS. Тогда из-за пожара в магазине погиб 26-летний парень Максим Батуев, который оказался запертым в огненной ловушке. По сей день виновников происшедшего не нашли, а ход расследования, по мнению родственников умершего, трудно назвать объективным и полным. Да и сроки по расследованию дела оказались слишком затянуты, в чем откровенно признались в Следственном управлении.

Судите сами, согласно сегодняшним выводам следствия, внутри магазина были запасные ключи от дверей. Но молодой человек к ним не прикоснулся и по собственной воле предпочел умереть в огненной ловушке. Где логика? Есть и много других вопросов без ответа.

Именно по этой причине 14 июля в Улан-Удэ прошел митинг в поддержку требования справедливого расследования гибели Максима Батуева. Акция протеста была санкционированной.

На митинге были и друзья, и родственники, и даже те улан-удэнцы, которые никогда не были знакомы с погибшим парнем. Участники митинга держали в руках плакаты с гневными лозунгами: «5 месяцев – ни одного виновного», «Бизнес на крови», «Кто ответит за гибель Максима?», «Мы добьемся правды!», «Не дадим свалить вину на Максима». В завершение митинга в память о Максиме прошла минута молчания.

Следствие ведут пострадавшие

Вспомним, как это было. Трагедия произошла вечером 1 февраля. Продавец DNS 26-летний Максим Батуев остался в магазине после смены, чтобы немного подзаработать. В торговом зале нужно было покрасить стены. За работу обещали 5000 рублей.

Старший продавец, согласно его показаниям, закрыл парня на ключ, по всей видимости, чтобы тот ничего не украл. Открыть Максима должна была кассир, которая живет неподалеку. Но спустя двадцать минут после закрытия начался пожар, горела крыша магазина. И только через час пожарные вынесли тело Максима. Что происходило в те минуты внутри DNS, никто с уверенностью сказать не может. Тем не менее следствие и сотрудники МЧС уже сделали свои выводы. Как поясняют пожарные и следователи, «возгорание возникло внутри магазина из открытых источников огня и там же, на месте, обнаружены следы легковоспламеняющихся жидкостей». А это значит, что, по официальной версии, Максим сам поджег магазин.

Снежина Дашибалова попыталась самостоятельно восстановить истинную картину случившегося. Сегодня она открыто говорит о многочисленных несовпадениях официальной версии пожара и той картины, которая была, по ее мнению, на самом деле.
 
– В техническом заключении по исследованию пожара эксперт утверждает, что, исходя из того что Максима закрыли в 19.25, а первой пламя заметила очевидец в 19.45 (когда уже крыша здания вовсю полыхала), пожарные пришли к выводу, что время распространения пожара составило менее 20 минут. То есть практически сразу после закрытия. Но в 19.36 мне пришла СМС от Макса, что он задержится. В 19.41 Максим отвечал другу в соцсети и не подозревал о пожаре. В 19.45 уже вовсю полыхала кровля. И только в 19.50 Макс позвонил управляющему магазина, сказав, что пытается тушить пожар. Если бы пожар начался внутри помещения из-за открытого огня, даже с воспламенением лакокрасочных веществ, как указано экспертом, то Максим бы знал о пожаре гораздо раньше, – выстраивает хронологическую и логическую цепочку Снежина.  

К слову, краска, которой красил Максим, разбавляется водой и относится к классу слабогорючих материалов. Сотрудники магазина на следствии также поясняют, что на месте пожара растворителей и обычной горючей краски не было и быть не могло.

Пожар из-за проводки?

Девушка изучила также многочисленные фото очевидцев.
 
– В заключении указано, что ввод электричества в здание проходит с юго-западного угла, с жилого дома. Но на фото до пожара видно, что кабели с многоэтажки проведены с юго-восточного угла, именно там, где началось горение кровли. В заключении по проводке указано, что два фрагмента – с признаками вторичного замыкания и один – без признаков замыкания. То есть в помещении часть проводки замкнула от пожара, часть просто сгорела и не замкнула. Но не указано, откуда именно, с каких точек взяты фрагменты. Возможно, они были взяты не из очага пожара, а в очаге проводка не сохранилась вообще. Либо ее намеренно не взяли, чтобы подогнать версию под отсутствие первичного замыкания. Просто указано, что они взяты с Ключевской, 8а, никаких точных мест взятия проб нет. Вообще во всем заключении нет ни одной схемы помещений и здания, только примерные описания места очага пожара.

Все это время, пока шел пожар, парень пытался выбраться. Это подтверждает сотрудница Сбербанка, которая поясняет, что в банке слышали удары наверху примерно в 19.50, как будто кто-то пытался выбить двери.

– Мы уверены, что пожар начался не внутри помещения. Горела в основном кровля. Именно этим объясняется то, что Максима вынесли без следов обгорания, и одежда на нем также была абсолютно целой, хотя, по версии эксперта, он был обнаружен практически в очаге возгорания. Есть показания сотрудницы DNS и Сбербанка, которые утверждают, что в здании из-за проблем с электричеством иногда не было света, очень часто пахло горелой проводкой, – говорит Снежина.
 
По ее мнению, в данном случае о возгорании, которое началось внутри магазина из-за открытого огня, не может быть и речи:
 
– Я считаю, что гореть начала именно проводка или силовой кабель. Скорее всего, между перекрытиями, там имелся доступ кислорода под крышей и поэтому пожар так быстро распространился по кровле. На фото и видео это видно. Максим находился в противоположной стороне, он красил в торговом зале возле главного входа и не мог знать о пожаре, поскольку горела в основном кровля и угол в подсобке. Он узнал о пожаре, только когда дым проник внутрь.

И если бы пожар начался от открытого огня внутри, могло ли пламя практически мгновенно вырваться наружу?
 
Кроме того, невеста погибшего парня узнала о том, что записи с камер магазина в режиме онлайн просматривались в Иркутском филиале:

– Сотрудник DNS мне рассказала, что им часто звонили из Иркутска и ругались, например, почему на месте нет управляющего или почему продавец не подходит к покупателю вовремя. За работниками наблюдают по камерам в режиме онлайн.

Таким образом, несмотря на сгоревшие камеры внутри, был шанс, что записи сохранились где-то еще. Но соответствующих запросов следствие сразу не сделало. Также не были запрошены записи с видеокамер соседних организаций. Зато собственником уже заново перестроено здание, которое само по себе являлось важным вещественным доказательством. К чему такая спешка?
 
– После получения уведомления о митинге сначала позвонили из приемной полпреда президента Российской Федерации, обещали личный контроль. При этом попросили, чтобы мы отменили митинг. Потом позвонили из Следственного управления. На встрече они признались, что допустили по делу некоторую волокиту, показали заключения эксперта. Нам обещали ускорить расследование, выслушать наше мнение по ходу следствия и также просили отменить митинг, – рассказывает Снежина.

Поменяли показания
 
Не прояснили ситуацию и сами сотрудники, бывшие коллеги Максима.

– Когда родители приехали на пожар, кассирша DNS сообщила им, что внутри оставался запертым Максим, и она должна была его открыть. Она плакала, очень переживала. Сейчас она поменяла показания и утверждает, что таких слов не говорила. А если и говорила, то сказался, наверное, шок, она могла что-то напутать. По новой версии, которую сейчас повторяют все сотрудники DNS, у Максима якобы был комплект ключей, которым он по непонятным причинам не воспользовался, – говорит Снежина.

Правда, неизвестно каким образом эти ключи, по сути важное вещественное доказательство, потом испарились с места происшествия. Они так и не были найдены. По одной из версий, они сгорели. Хотя, как связка из шести металлических ключей могла исчезнуть в пламени совсем бесследно, непонятно. Непонятно и то, как телефон Максима, где были сохранены все переписки и звонки коллегам, также таинственным образом исчез без следа. В то время как тело молодого человека и его одежда были совершенно не тронуты огнем.

Более того, по информации нашего источника, в торговом зале, где находился Максим, не были тронуты огнем картонные упаковки от мобильных телефонов и даже (!) бумажные ценники. Почему огонь бушевал так выборочно, что уничтожил без следа железные ключи и мобильник, но в то же время абсолютно не тронул бумагу, остается только догадываться.

– 16 июля состоялась очная ставка родителей Максима и двоих сотрудников DNS. Сейчас они утверждают, что в магазине имелись запасные ключи. Также сотрудница DNS отрицает, что на месте пожара она говорила родителям обратное – будто должна была его открыть. Проходить детектор лжи она отказалась, – замечает Снежина. – Оба сотрудника пришли с адвокатами, предоставленными им DNS. У родителей адвоката нет, мы можем рассчитывать только на свои силы. Но мы согласны пройти проверку показаний на детекторе лжи и подтвердить, что действительно слышали первоначальное признание сотрудницы.

От проверки на детекторе отказались и остальные сотрудники магазина. Абсолютно все.

Как считает девушка, сейчас сотрудникам магазина уже сказали, как и что нужно говорить. И отходить от заученной версии они уже не станут, выгораживая свое руководство. Остаться без работы или быть хоть как-то причастными к смерти человека никто из них не хочет.
 
Кстати, сразу после выхода в свет нашей первой публикации на эту тему представители магазина дали понять настойчивой девушке, что в ответ на ее шумиху в прессе они «тоже будут действовать». В качестве первой «ответочки» юристы DNS сообщили, что готовы подать заявление о возбуждении уголовного дела в отношении Максима.

– Дело расследуется так, что Максима хотят обвинить, якобы он сам устроил этот пожар и сам виноват в своей смерти. Любым путем хотят оправдать саму компанию и владельца здания, ответственного за пожарную безопасность, депутата, бизнесмена Вячеслава Покацкого, – говорит Снежина Дашибалова. – И мой долг – сделать все, чтобы виновные в этой трагедии были найдены, чтобы имя Максима было полностью отмыто от этой грязи.

Сейчас на руках у Снежины достаточный объем фактов, доказательств, показаний свидетелей. И она готова сотрудничать со следствием. Только услышат ли ее?

– Я понимаю, что для всех жителей Бурятии все это уже не новость. Прошло полгода, все забылось. Но мы не оправимся от этого горя никогда. Через месяц после смерти Максима умерла его бабушка, не смогла пережить горя. Мама уже совсем без сил. А мне каждую ночь он снится. Недавно приснилось, что он рассказывает мне о пожаре, как будто он успел выбраться и спасся. И в такие моменты не хочется просыпаться вовсе, – плачет Снежина.

Василиса Шишкина, «Номер один»
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.