Без омуля и леса
Крупнейший лесоперерабатывающий поселок Бурятии на грани закрытия
На карте Бурятии появляется еще один проблемный «моногород». Речь идет о крупнейшем в регионе лесоперерабатывающем поселке Усть-Баргузин. Он находится в центральной экологической зоне Байкала, где сегодня запрещаются не только рубки (даже санитарные), но и лесопереработка. В результате супержестких действий контролирующих ведомств по проверке и подаче исковых заявлений в суды ранее эффективно работающие в поселке предприятия могут быть ликвидированы. И безработными останутся тысячи людей, что поставит крест на Усть-Баргузине и превратит его в территорию бедствия.
Все, чтобы выжить
Если буквально исполнять федеральное экологическое законодательство, то на Байкале ничего делать нельзя. И усердие контролирующих ведомств сегодня наиболее серьезно отражается на рабочем поселке Усть-Баргузин. Который в 90-е и «нулевые» годы пережил несколько запретов и ударов и еще тогда должен был быть уничтожен реформаторами.
Напомним, что в 90-е годы в этом поселке, расположенном в устье одноименной реки, функционировал крупный рыбоперерабатывающий завод. Затем переработку уничтожили. Далее последовательно запретили вылов нерпы, а затем и омуля. Пришлось населению, проживающему на Байкале, заняться сбором дикоросов и лесозаготовками, чтобы хоть как-то выжить.
Затем власти пошлинами на кругляк запретили вывоз. И предприниматели организовали лесопереработку, создав в поселке свыше 50 крупных пилорам. Два года назад возникло новое требование - опилки и обрезки надо перерабатывать промышленным способом. Иначе разорительные штрафы.
Сказано - сделано. Предприниматели вложились в новые производства по переработке опилок в экологически чистое топливо - пеллеты и древесные гранулы.
Так, в Усть-Баргузине сформировался довольно крепкий средний класс, который обеспечивает стабильно высокий спрос на товары и услуги не только в районе, но и в Улан-Удэ. Добавим, что свыше 80% всех налогов в Баргузинском районе собирается сегодня в работающем Усть-Баргузине.
Но сегодня поселок получил удар, который отправит его в глубокий нокдаун. Ведь все, что ранее там делалось, сегодня фактически объявлено вне закона. Как говорят в поселке, сегодня лесозаготовки под любым видом запрещены. А предпринимателям предлагается покинуть территорию, поскольку, согласно новым трактовкам Закона «О Байкале» и запретам на осуществление отдельных видов деятельности в границах центральной экологической зоны, там можно заниматься только туризмом.
Нет опилок, нет и работы
- В ноябре я запускаю завод по переработке опилок в топливные брикеты, но пока особой перспективы не вижу, потому что если не будет заготовки древесины, то не будет и сырья - опилок и срезок, - сетует директор ООО «Байкаллес» Александр Сосновский. - Ведь имеющиеся отходы лесопиления можно переработать за год-два.
По его словам, предприятию сегодня запрещают наращивать сырьевую базу и производить рубку леса, хотя сплошные рубки его предприятие не ведет, а только санитарные. Речь идет о технологичном прореживании леса, когда слишком частый древостой в условиях нехватки света и влаги вырастает тонким и больным.
Именно поэтому мировая практика лесодобычи давно идет по пути прореживания леса, а не сплошных рубок. В последнем случае лес восстанавливается в несколько раз медленнее, чем при рубках санитарных и ухода. По словам Сосновского, у природоохранной прокуратуры и лесников сегодня сформировалась супержесткая позиция, которую они отстаивают в судах, о том, что те же санитарные рубки должны проводить только государственные структуры. Но у них сегодня нет ни техники, ни людей на эти цели. Процесс расторжения договоров аренды лесных участков набирает обороты.
В итоге лесодобыче и лесопереработке в Усть-Баргузине приходит конец. Катастрофичность ситуации сегодня признают и местные власти.
- Сегодня ставится вопрос ребром о полном запрете аренды лесных массивов в 50-километровой зоне Байкала, - говорит глава Баргузинского района Михаил Мишурин. – Соответственно, речь идет о возможной ликвидации промышленного потенциала Усть-Баргузина, где в этой сфере официально работает свыше 350 человек. Других источников доходов там практически нет. Неофициально, включая семью, это решение негативно отразится на 2000 человек, а с торговлей еще больше.
Местные власти опасаются обвального падения доходов и смежных отраслей - торговли и услуг, а также поступлений от налогов. Соответственно, вырастут безработица и преступность.
В Хурале Бурятии проблему знают, но выхода не видят.
- Крупные предприятия могут перебазироваться за 50-километровую зону и там получить в аренду лесные участки, а вот более мелким лесопереработчикам придется тяжело, - отмечает депутат от Баргузина Матвей Гершевич. - Мы трижды проводили совещания по данному вопросу, а решения пока нет. Но федеральное законодательство надо неукоснительно соблюдать.
Шли бы вы лесом
Сами лесозаготовители перебазирование считают утопией.
- Нам никто ничего не предлагает, просто говорят, идите за 50 километров в лес, - возмущается предприниматель. - Но для того, чтобы начать работу на новом месте, необходимо затратить 4 млн рублей на проект освоения лесного массива плюс траты на межевание. И после того, как мы сформируем объект и потратимся, его выставляют на аукцион. И никто не дает гарантий, что мы получим в аренду этот участок, а не какая-то там фирма со стороны, которая просто придет на все готовое.
К тому же перебазироваться далеко в горы, где нет дорог, непосильная задача для бизнеса, который и так обложили со всех сторон. Между тем жесткость федерального законодательства ранее всегда микшировалась мягкостью его исполнения. Главное, найти возможности, а они есть.
- Многое зависит от позиции местных властей и от лоббистских возможностей депутатов Госдумы от региона, - говорит известный ученый, член ОП РБ Евгений Кислов. Смогли же депутаты Госдумы от Иркутска протащить поправку в нормативное законодательство с тем, чтобы отменить запрет и официально признать забор воды из открытого Байкала экологически чистым производством.
По словам ученого, Бурятию, в отличие от Иркутской области, фактически лишили возможности разливать байкальскую воду на экспорт. Поскольку у нас берег пологий и необходимо бурить скважины, а они запрещены экологическим законодательством. У иркутян все нормально работает. Таким образом, Бурятия изначально находится в менее выгодном положении, нежели наши более успешные соседи. Хотя закон, казалось бы, един для всех. Можем ли мы подходить к его исполнению менее строго – вопрос непростой. Но серьезно задуматься над ним стоит.
Дмитрий Родионов, «Номер один».
Все, чтобы выжить
Если буквально исполнять федеральное экологическое законодательство, то на Байкале ничего делать нельзя. И усердие контролирующих ведомств сегодня наиболее серьезно отражается на рабочем поселке Усть-Баргузин. Который в 90-е и «нулевые» годы пережил несколько запретов и ударов и еще тогда должен был быть уничтожен реформаторами.
Напомним, что в 90-е годы в этом поселке, расположенном в устье одноименной реки, функционировал крупный рыбоперерабатывающий завод. Затем переработку уничтожили. Далее последовательно запретили вылов нерпы, а затем и омуля. Пришлось населению, проживающему на Байкале, заняться сбором дикоросов и лесозаготовками, чтобы хоть как-то выжить.
Затем власти пошлинами на кругляк запретили вывоз. И предприниматели организовали лесопереработку, создав в поселке свыше 50 крупных пилорам. Два года назад возникло новое требование - опилки и обрезки надо перерабатывать промышленным способом. Иначе разорительные штрафы.
Сказано - сделано. Предприниматели вложились в новые производства по переработке опилок в экологически чистое топливо - пеллеты и древесные гранулы.
Так, в Усть-Баргузине сформировался довольно крепкий средний класс, который обеспечивает стабильно высокий спрос на товары и услуги не только в районе, но и в Улан-Удэ. Добавим, что свыше 80% всех налогов в Баргузинском районе собирается сегодня в работающем Усть-Баргузине.
Но сегодня поселок получил удар, который отправит его в глубокий нокдаун. Ведь все, что ранее там делалось, сегодня фактически объявлено вне закона. Как говорят в поселке, сегодня лесозаготовки под любым видом запрещены. А предпринимателям предлагается покинуть территорию, поскольку, согласно новым трактовкам Закона «О Байкале» и запретам на осуществление отдельных видов деятельности в границах центральной экологической зоны, там можно заниматься только туризмом.
Нет опилок, нет и работы
- В ноябре я запускаю завод по переработке опилок в топливные брикеты, но пока особой перспективы не вижу, потому что если не будет заготовки древесины, то не будет и сырья - опилок и срезок, - сетует директор ООО «Байкаллес» Александр Сосновский. - Ведь имеющиеся отходы лесопиления можно переработать за год-два.
По его словам, предприятию сегодня запрещают наращивать сырьевую базу и производить рубку леса, хотя сплошные рубки его предприятие не ведет, а только санитарные. Речь идет о технологичном прореживании леса, когда слишком частый древостой в условиях нехватки света и влаги вырастает тонким и больным.
Именно поэтому мировая практика лесодобычи давно идет по пути прореживания леса, а не сплошных рубок. В последнем случае лес восстанавливается в несколько раз медленнее, чем при рубках санитарных и ухода. По словам Сосновского, у природоохранной прокуратуры и лесников сегодня сформировалась супержесткая позиция, которую они отстаивают в судах, о том, что те же санитарные рубки должны проводить только государственные структуры. Но у них сегодня нет ни техники, ни людей на эти цели. Процесс расторжения договоров аренды лесных участков набирает обороты.
В итоге лесодобыче и лесопереработке в Усть-Баргузине приходит конец. Катастрофичность ситуации сегодня признают и местные власти.
- Сегодня ставится вопрос ребром о полном запрете аренды лесных массивов в 50-километровой зоне Байкала, - говорит глава Баргузинского района Михаил Мишурин. – Соответственно, речь идет о возможной ликвидации промышленного потенциала Усть-Баргузина, где в этой сфере официально работает свыше 350 человек. Других источников доходов там практически нет. Неофициально, включая семью, это решение негативно отразится на 2000 человек, а с торговлей еще больше.
Местные власти опасаются обвального падения доходов и смежных отраслей - торговли и услуг, а также поступлений от налогов. Соответственно, вырастут безработица и преступность.
В Хурале Бурятии проблему знают, но выхода не видят.
- Крупные предприятия могут перебазироваться за 50-километровую зону и там получить в аренду лесные участки, а вот более мелким лесопереработчикам придется тяжело, - отмечает депутат от Баргузина Матвей Гершевич. - Мы трижды проводили совещания по данному вопросу, а решения пока нет. Но федеральное законодательство надо неукоснительно соблюдать.
Шли бы вы лесом
Сами лесозаготовители перебазирование считают утопией.
- Нам никто ничего не предлагает, просто говорят, идите за 50 километров в лес, - возмущается предприниматель. - Но для того, чтобы начать работу на новом месте, необходимо затратить 4 млн рублей на проект освоения лесного массива плюс траты на межевание. И после того, как мы сформируем объект и потратимся, его выставляют на аукцион. И никто не дает гарантий, что мы получим в аренду этот участок, а не какая-то там фирма со стороны, которая просто придет на все готовое.
К тому же перебазироваться далеко в горы, где нет дорог, непосильная задача для бизнеса, который и так обложили со всех сторон. Между тем жесткость федерального законодательства ранее всегда микшировалась мягкостью его исполнения. Главное, найти возможности, а они есть.
- Многое зависит от позиции местных властей и от лоббистских возможностей депутатов Госдумы от региона, - говорит известный ученый, член ОП РБ Евгений Кислов. Смогли же депутаты Госдумы от Иркутска протащить поправку в нормативное законодательство с тем, чтобы отменить запрет и официально признать забор воды из открытого Байкала экологически чистым производством.
По словам ученого, Бурятию, в отличие от Иркутской области, фактически лишили возможности разливать байкальскую воду на экспорт. Поскольку у нас берег пологий и необходимо бурить скважины, а они запрещены экологическим законодательством. У иркутян все нормально работает. Таким образом, Бурятия изначально находится в менее выгодном положении, нежели наши более успешные соседи. Хотя закон, казалось бы, един для всех. Можем ли мы подходить к его исполнению менее строго – вопрос непростой. Но серьезно задуматься над ним стоит.
Дмитрий Родионов, «Номер один».
