«Папа на небе зажигает звездочки»

В Бурятии водитель скорой истек кровью  в стенах больницы
A- A+
Случаи с врачебным равнодушием в Бурятии, к сожалению, перестали быть редкостью. Но эта история не может не задеть за живое. 30-летний мужчина, отец троих детей истек кровью и умер, находясь в стенах больницы. Медицинскую помощь ему так и не оказали. Только спустя полгода возбуждено уголовное дело.

Поддельные медкарты, анализы, парадоксальное заключение о смерти, меняющиеся показания врачей и бездействие сотрудников в погонах - в этой истории смешалось все, чем так «славится» Бурятия в последнее время.

Праздник для дочек

Супруга погибшего Татьяна Хиндун даже в страшном сне не могла представить, что ее любимый муж, отец  троих детей  закончит жизнь в таких муках. 

- 8 июля у наших дочек-близняшек был день рождения. Они обе больны ДЦП. Как раз накануне мы прошли курс реабилитации, и одна из дочек впервые смогла сделать три шага. Такая радость была, мы очень долго к этому шли… День рождения отпраздновали, потом муж сказал, что еще отметит с друзьями. Говорит: «Ребятишек будешь усыплять, позвони, я приеду». Часов в 9 вечера Саша вышел из дома. Я не успела домыть посуду, как он вернулся. Шоколадки детям завез. И, видимо, в этот момент дома телефон оставил нечаянно. Потом, когда  детей уложила, начала звонить, а  его мобильник заиграл дома, - вспоминает Татьяна.

Супруга решила, пусть муж погуляет, и спокойно легла спать. 

- В 10 утра я проснулась, вышла в ограду. И слышу плач, крики. Люди стоят, брат мужа. Я ему говорю: «Где Саша?». Он отвечает: «Саши нет, умер». Я начала звонить другу мужа Паше, к которому он поехал вечером. Начала кричать, орать, сама не помню, что. Паша молча слушал, ничего мне не ответил. Я никак не могла поверить в случившееся, - плачет вдова под наплывом страшных воспоминаний. 

Только потом Татьяна узнала, что произошло и как именно погиб ее муж.  

- Паша, его свекр и мой Саша купили литр водки на троих. Даже не допив бутылку, Саша решил пойти домой, это где-то в одиннадцатом часу. У Паши был забор из профлиста, на калитке нет ручки, поэтому он спросил Сашу: «Давай провожу?». Но Саша   сказал, что сам найдет выход. Во дворе было темно, калитку он не нашел и решил просто перелезть через забор.   Перелез  и, весь порезавшись, там профлист погнутый был, упал. Идти уже не мог – раны были глубокие. Он пытался ползти (была видна дорожка из крови за ним). А потом так и остался лежать, - описывает события Татьяна. 

Обнаружили мужчину лежащим на земле в луже крови ближе к часу ночи. Вызвали скорую. 

Лужи крови

Фельдшер скорой перетянула жгутом раненую ногу пациента, после чего Александра было решено срочно привезти в больницу. Однако там оказать помощь истекающему кровью пациенту было некому. В тот вечер дежурила участковый терапевт Ирина Добчинова. Осмотрев раны, она поняла, что потребуется помощь хирурга. И хотя дежурный хирург был обязан среагировать и немедленно явиться на зов, он, узнав о том, что пациент нетрезв, приезжать наотрез отказался. Да еще и выключил мобильник. 

- Хирург узнал, что пациент в алкогольном опьянении, и сказал, мол, не поедет, пусть ждет до утра. Потом позвонили анестезиологу, который сказал, мол, хирург же не поехал, а он что поедет? И тоже не приехал, - говорит Татьяна Хиндун. 

Врач-терапевт пробовала зашить раны сама. Но в четыре утра Александра не стало. 

Перед его смертью участковый терапевт сфотографировала пациента, чтобы показать характер ран хирургу. Увиденные фото повергли Татьяну в шок. 

- Он лежал там голый  в луже крови  на полу возле дверей… И никто ему не помог, - рыдает супруга погибшего. 

Дальше все было, как под копирку. Как это зачастую бывает в Бурятии. Следы произошедшего стали заметать, причем не очень искусно. Ведь когда свидетели, очевидцы и фотоснимки показывают одно, а в справке о смерти пишут совсем другое, это выглядит более  чем странно. 

- В справке о смерти написали, будто Саша умер от попадания пищевых масс в легкие, - рассказывает вдова. – Это такая ложь! Ведь есть свидетели, которые говорят, что рвоты не было. Да и лежал он на животе, как это могло произойти? Всем понятно, что он умер от потери крови, то есть из-за того, что хирург не оказал ему помощь, – возмущена Татьяна. 

«Такое может случиться с каждым»

Вполне возможно, что Татьяне не удалось бы доказать свою правоту. Если бы в этом деле не появились люди, которые встали на ее сторону. Это член Общественного совета при Минздраве Бурятии Антон Котенко, который на личном приеме у главы Следкома республики показал снимки погибшего, потребовав объективного расследования происшествия. А во-вторых, как ни странно, это медицинский сотрудник, которая, несмотря на то, что на нее оказывалось немалое давление, не стала скрывать правды. 

Именно фельдшер скорой помощи Лилия Митькина была первой, кто увидела Александра в тот вечер. 

-  У пациента была глубокая рана. Глубиной и шириной где-то десять сантиметров, это считается огромным размером. Я считаю, что он погиб от большой кровопотери. И его можно было спасти. Во-первых, хирург должен был ушить рану, во-вторых, нужно было провести реанимационные мероприятия – провести переливание  для восполнения объема крови, - говорит фельдшер. 

Лилия всеми силами пыталась достучаться до хирурга, чтобы все же вызвать его к пациенту. 

- Я отправила водителя скорой к нему домой, сказала: «Кричи, стучи, сигналь, сделай все, чтобы он вышел». Но хирург к водителю так и не вышел. Он услышал, что за ним приехали, и начал звонить нам. Тогда я взяла у диспетчера трубку  и сама стала объяснять ему, что рана серьезная. Первое, что он меня спросил: «Он пьяный?». Я говорю: «Да, запах перегара есть». Он сказал: «тогда я не поеду, утром приеду, посмотрю». И отключил телефон. 

Так же  как и Татьяна Хиндун, медик не может понять, откуда впоследствии в справке о смерти взялись слова о рвоте  и почему врачи больницы уверяют, что рана мужчины была неглубокой и несерьезной. 

- Когда мы увидели Александра, он лежал в огромной луже крови. Притом  что часть ее уже впиталась в землю. Но даже на следующий день  эту лужу видели все. В сопроводительном листе я указала диагноз «рваная рана и геморрагический шок» (патологическое состояние, возникающее в результате массивной кровопотери. – Прим. авт.). Наутро врачи меня попросили убрать слова «геморрагический шок» из сопроводительного листа, но я отказалась, - вспоминает Лилия. – Потом хирург еще просил меня удалить фотографии Александра (я скопировала их у дежурного врача), где были видны его раны, но я также не стала этого делать. 

Фельдшер уверяет, ни рвоты, ни какого-либо намека на нее у пациента она не наблюдала. Ни в машине скорой, ни в больнице.

- Я даже спрашивала у персонала больницы, который дежурил,   действительно ли рвало его или нет. В том числе у санитарки, она же там убирает за пациентами,   которая сказала, что не было этого, - говорит Лилия. 

Но и на этом сюрпризы не закончились. 

- Когда мы в следующую смену вышли на работу, то увидели, что на Александра была кем-то заведена история болезни. Хотя мы же тогда дежурили  и   эту карту не заполняли. Что там написано, я не знаю. То же самое получилось с анализами. Если в отделении берется кровь на наличие алкоголя, то   заполняем бланки для отправки в город мы. Но нам никто кровь не приносил. Кто ее отправлял, мы также не знаем. Но когда пришел результат анализа, там была такая доза нереальная. Это надо быть трупом, чтобы столько выпить. Я не знаю, где они брали эту кровь, - признается Лилия. 

Фельдшер не скрывает, что на нее не раз оказывалось давление и ее просили не давать такие показания. Но она молчать и что-то скрывать не захотела. 

-  Я знаю Сашу, причем знаю давно. Все, что произошло, это из ряда вон. А если бы на его месте оказались мой сын или муж?  – объясняет свою принципиальную позицию Лилия. 

«Лучший отец на свете»

Весть о том, как умер Александр Хиндун, шокировала жителей Еравнинского района. Все, как один, говорят о том, что ни разу не видели мужчину не то  что пьяным до рвоты, но и просто выпившим. Мужчина работал водителем скорой помощи, постоянно где-то подрабатывал. Все деньги нес в дом - на лечение и воспитание детей, двухлетнего сына и восьмилетних близняшек-дочек. 

Узнав о диагнозе новорожденных девочек, Александр не сломался. До последнего верил, что сможет все изменить. Мать девочек признается, порой она теряла надежду, но Саша   никогда. 

- У меня муж нашей опорой был. Он постоянно ездил, узнавал, что еще можно сделать для девочек. Эпилепсию именно он смог победить. Всегда боролся за детей. Обычно мужчины бросают больных детей, у нас было все по-другому. Он лучший отец на свете. Я была слабой, а он сильным, - плачет Татьяна. 

Дети по-прежнему ждут, когда папа вернется домой. Не проходит и дня, чтобы они не заговорили об этом. 

– Любаша постоянно спрашивает, где папа. Я отвечаю: «Папа на небе звездочки зажигает». И она постоянно ночью в окошко поглядывает, ждет, что вот-вот увидит его. 

Коллеги  водители рассказывают, что нередко их служебная машина ломалась. Тогда беременных или больных Саша возил до города на личном автомобиле, он просто не мог остаться в стороне от чьей-то беды. 

- Мне незачем врать, все в районе знают, что за человек был мой Саша. И что он практически не пил, тоже все знают, в тот вечер это был исключительный случай. Я буду добиваться правды. Я не хочу, чтобы моим детям  потом сказали, что их отец напился и умер, захлебнувшись рвотой. Зачем так врать и подтасовывать факты? – возмущается Татьяна. 

Как рассказывает вдова, полиция трижды закрывала дело за недостаточностью улик. И только сейчас, спустя почти полгода, уголовное дело было возбуждено (ст. 124, ч. 2 УК РФ – неоказание помощи больному). Более того, материалы были переданы в СО СУ СК по РФ. 

- Да, мы подтверждаем факт передачи дела из следственного отдела ОП по Еравнинскому району МВД РФ в Еравнинский межрайонный следственный отдел СУ СК РФ по РБ. Это сделано  в том числе в связи с общественным резонансом и в связи с необходимостью проведения большого объема следственных действий для полноты и всесторонности,  качества расследования, - сообщили нам в пресс-службе прокуратуры РБ. 

По словам потерпевших, вскоре будет проведена эксгумация. 

Антон Котенко в очередной раз убедился в том, что «без пинка» в Бурятии работать так, как положено, правоохранительные органы не хотят. 

- Я считаю, что с большим опозданием такая реакция появилась. После того, как появился общественный резонанс. После того, как мы были на личном приеме у главы Следкома Вячеслава Сухорукова. Хотя следствие должно работать как отлаженная система. Произошли события, есть признаки преступления – работайте. Если супруга погибшего смогла найти фотографии тела, почему полиция этого не сделала? Почему какой-то Котенко должен идти и эти фотографии показывать журналистам, чтобы потом люди в погонах спохватились и через несколько месяцев возбудили дело? 

Василиса Шишкина, «Номер один».
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.