Танец гадюк
Воспоминания вдовы создателя бурятского цирка Майдари Жапхандаева
Эта история уже стала хрестоматийной. В феврале 2005 года никому неизвестный бурятский цирк завоевал в Монте-Карло «Золотого клоуна» - самую престижную награду в мире циркового искусства. В это время создатель цирка Майдари Жапхандаев лежал в новосибирской больнице, не зная, что больше никогда не увидит свое детище на большой арене.
«Проснувшиеся змеи»
- Майдари тогда чуть не сошел с ума от радости, - вспоминает его вдова Валентина Лыгденовна Батожаргалова. - Номер «Проснувшиеся змеи» был навеян воспоминаниями о священной горе Алханай, где весной танцуют гадюки, проснувшиеся после зимней спячки. Сплетенные в клубок, они стремительно расползаются и вновь свиваются в узел.
Первая половина жизни Майдари Жапхандаева была связана с театром. Он сыграл множество ролей, стал народным артистом, несколько лет возглавлял Союз театральных деятелей Бурятии. Но в начале 90-х налаженная жизнь начала меняться.
Цирк в театре
- Еще молодой я слышала от него: «Долго не надо работать в театре, нужно, чтобы тебя запомнили на вершине, и уйти, не унижаясь», – начинает свой рассказ Валентина Лыгденовна.
В 1995 году артист Майдари Жапхандаев был назначен директором театра Бурятской драмы. Зарплату актерам не платили месяцами, и, чтобы выжить, Жапхандаев придумал проект «Алтан соембо». На волне возрождения народных традиций в программу решили включить цирковые номера - то, чего в Бурятии никогда не было. В соседней Монголии к этому времени распался государственный цирк, и по приглашению директора Бурдрамы педагоги Бямбажав Борхуу, Бааран Тумурбаатар, Гандболд и Цэнд-Очир Сэлэнгэ приехали в Бурятию. Майдари Хайдапович решил, что цирковые представления помогут театру заработать.
Идею Жапхандаева о создании цирка Министерство культуры отклонило сразу, но земляк - тогдашний министр образования Сергей Намсараев - выделил три ставки для педагогов и назначил Бурятский лицей-интернат №1 базой для цирковой школы.
- Вот тогда все и завертелось. Выступления девочек были в диковинку, зрители шли. Майдари уже потирал ручки, когда случилось собрание в Бурдраме. Артисты, уставшие от безденежья и простоя, поставили вопрос ребром: или мы, или цирк. Это было ужасно - собрание за собранием. Единственное, что сделало Министерство культуры в ту пору, это освободило Майдари от должности директора театра, - вспоминает вдова основателя цирка Валентина Лыгденовна.
На улице
- Я отлично помню, как вместе с детьми и реквизитом Майдари оказался на улице. В театре, в котором он еще вчера был директором, где репетировали и выступали дети, больше не было места для цирка. Цирка вообще больше не было. А Жапхандаев был его директор. «Как я могу выбросить детей? Я все равно создам цирк!» - сказал Майдари и начал пробивать идею создания циркового отделения, которое в итоге открыли на базе культпросветучилища, - продолжает Валентина Лыгденовна.
Идея создать цирковое отделение в хореографическом училище захлебнулась сразу, столкнувшись с возмущением балетных. Но на приеме у президента Бурятии Леонида Потапова Жапхандаеву, человеку харизматичному и умеющему четко объяснять, удалось добиться того, что Минкульт обязали найти помещение для репетиций.
- Я тогда работала в Министерстве культуры и лично готовила постановление о создании на базе бурятской цирковой школы Государственного цирка Республики Бурятия. Это была победа, - рассказывает Валентина Лыгденовна.
Про дыры и маты
Спортзал, который предоставили артистам цирка, был в ужасном состоянии. Разбитые окна закрывали старыми гимнастическими матами, но неустроенность никого не останавливала. Давно известно, что дети богатых родителей неохотно идут в «циркачи». Туда идут отчаянные или отчаявшиеся. Такими и были первые воспитанники Майдари Жапхандаева. Кто-то пешком ходил на занятия через весь город. Да и сам он, скучая по театру, погрузился в работу с головой.
- Через Минкульт России Майдари добился, чтобы детям платили зарплату. Чтобы некоторые пьющие родители не отбирали деньги, приходилось кормить детей в театре. Особо настойчивых родителей Майдари спускал с лестницы. Это были годы страданий от непонимания, когда он в одиночку упорно боролся за цирк. Многие в те годы, как и он, пытались начать свое дело - Жамбаловы, Дышенов, Бальжанов, Ганженко ушли из театров в свободное плавание, но единственный, кого государство все-таки поддержало, был Майдари - ему предоставили зал и базу для школы.
Когда пошли успехи и цирк обрел известность, директора учреждений, на базе которых занимались юные цирковые артисты, с гордостью говорили о «своих» учениках, забывая о роли Жапхандаева.
«Ярославна» и «Еравна»
В 1997 году он повез поступать в Москву пятерых своих воспитанников.
- Вспоминать это смешно и грустно. Когда наши ребята сели писать диктант, стало ясно, что вместо «прекрасная Ярославна», кое-кто пишет «прекрасная Еравна». Майдари разыскал московских студентов, чтобы помогли... В итоге все прошли, отучились. Но ни один не вернулся обратно в Улан-Удэ. Я помню, как Майдари сидел, опустив голову: «Что я могу им дать? - повторял он. - Век циркового артиста короток, а здесь - ничего... Я отпущу их». И отпускал, но все это - борьба, разочарования - постепенно точили его.
После победы в Монте-Карло он расстался с Сэлэнгэ, педагогом из Монголии. Это она поставила тот самый победный номер и после заключила контракты, о которых Жапхандаев узнал, сидя на больничной койке. В гневе он уволил педагога, а девочки-«каучук» отправились в «Дю Солей». Следом в монгольском Эрдэнэте оказался и другой педагог - Борхуу.
- Я понимаю, что никто бы не позволил им создать второй государственный цирк, и в этом была проблема, - говорит Валентина Лыгденовна.
Подмена
Он заболел не сразу, и когда почки стали отказывать, Жапхандаев спросил главного нефролога Бурятии: сколько он будет жить на гемодиализе? Врач ответила: «Не более десяти лет». Этого создателю цирка было мало. Только трансплантация почки давала надежду на долгую жизнь, и Майдари Жапхандаев решился.
- Когда мы провожали его в Новосибирск, то думали, что вот сейчас ему сделают операцию и он вернется домой. Но ожидание донорской почки затянулось на полтора года. Все это время он находился в одноместной палате, развлекая себя тем, что учил больных детей математике. Он постоянно звонил: «Цирк, цирк»... Его страшно волновало, что будет с цирком, если мы сейчас не обучим новые кадры.
Тем временем цирк не мог быть без руководителя. Тогдашний министр культуры Прокопьев вызвал Валентину Лыгденовну, чтобы решить вопрос замены.
- Я сама предложила временно поставить директором Виктора Эрдынеева. Надеялась, что он будет слушать Майдари и, когда тот выздоровеет, уступит ему место. Он был согласен на все, но став исполняющим обязанности директора, просто перестал отвечать на звонки. Майдари негодовал, пытаясь узнать, как дела, что творится в цирке, но его словно вычеркнули. Эрдынеев остался директором на девять лет, за которые у цирка не появилось ничего нового, - говорит Валентина Лыгденовна.
В 2007 году Жапхандаеву сделали операцию. Почка прижилась. В это же время подоспела награда - орден Дружбы народов.
- Все складывалось хорошо, накануне Нового года я привезла его домой. Кто же знал, что жить ему осталось два месяца?
Без тепла
Она как сейчас помнит 9 февраля 2008 года. В тот день из-за аварии на ТЭЦ город остался без тепла. Врачи строго предписали Майдари Хайдаповичу больше двигаться и ни в коем случае не мерзнуть. А он лежал под кучей одеял, пытаясь согреться. Неподвижность и холод сделали свое дело: 24 февраля создателя бурятского цирка не стало.
- Знаете, Майдари умирал в полной уверенности, что республика купила для цирка новое «шапито Феррари». Ему сказали, что 1 января 2008 года поступили 10 млн на его покупку. У меня есть вся документация, все его обращения в Хурал по этому поводу. Честно говоря, я и думала, что шапито, которое мы имеем сейчас, и есть «Феррари», пока один известный цирковой артист не рассмеялся, услышав это. «Шапито Феррари» - четырехмачтовое, с сиденьями, атрибутикой, состоит из 12 вагончиков», - сказал он мне и объяснил: то, что мы имеем сегодня, это даже не копия.
- Я обещала, что не брошу цирк, что мы отправим на учебу в ГУЦИ новых ребят. После его смерти снова пригласила Сэлэнгэ - все-таки у нее опыт и заслуги. Вновь пошла к Сергею Намсараеву, и он снова дал базу - школу-интернат на Стеклозаводе. Все ведущие артисты цирка сегодня - это те, кто учились тогда в том интернате и набраны нами.
Нам удалось уговорить директора ГУЦИ Валентину Савинову приехать посмотреть 14 ребят из Бурятии.
- Мы ездили по селам, и Сэлэнгэ прощупывала каждый позвонок. Наконец, отобрали детей, но сбыться нашим планам не суждено. Новый молодой министр культуры уволил меня с должности директора цирковой школы за день до приезда Савиновой. Я пыталась спорить, у меня был шок. Савинова сразу отменила приезд, хотя я убеждала ее. «Я договаривалась с вами как с директором», - сказала она мне на прощание. Теперь, когда мне за 60, могу сказать, что жизнь так устроена - видимо, сначала одни выгоняют других, потом другие выгоняют их. Однажды меня назвали «обиженной женщиной», но дело не в этом: цирк — это было наше с Майдари дело. Но я хочу жить будущим, а не прошлым. В этом году цирк выступал в Кремле, вновь показали номера, поставленные еще при Майдари. Я благодарна, что люди продолжают его дело. Зимой мне сказали, что к 20-летию Бурятского цирка ему хотят присвоить имя Майдари Жапхандаева. Я очень на это надеюсь и жду больших побед, как это было при Майдари.
Диляра Батудаева, «Номер один».
«Проснувшиеся змеи»
- Майдари тогда чуть не сошел с ума от радости, - вспоминает его вдова Валентина Лыгденовна Батожаргалова. - Номер «Проснувшиеся змеи» был навеян воспоминаниями о священной горе Алханай, где весной танцуют гадюки, проснувшиеся после зимней спячки. Сплетенные в клубок, они стремительно расползаются и вновь свиваются в узел.
Первая половина жизни Майдари Жапхандаева была связана с театром. Он сыграл множество ролей, стал народным артистом, несколько лет возглавлял Союз театральных деятелей Бурятии. Но в начале 90-х налаженная жизнь начала меняться.
Цирк в театре
- Еще молодой я слышала от него: «Долго не надо работать в театре, нужно, чтобы тебя запомнили на вершине, и уйти, не унижаясь», – начинает свой рассказ Валентина Лыгденовна.
В 1995 году артист Майдари Жапхандаев был назначен директором театра Бурятской драмы. Зарплату актерам не платили месяцами, и, чтобы выжить, Жапхандаев придумал проект «Алтан соембо». На волне возрождения народных традиций в программу решили включить цирковые номера - то, чего в Бурятии никогда не было. В соседней Монголии к этому времени распался государственный цирк, и по приглашению директора Бурдрамы педагоги Бямбажав Борхуу, Бааран Тумурбаатар, Гандболд и Цэнд-Очир Сэлэнгэ приехали в Бурятию. Майдари Хайдапович решил, что цирковые представления помогут театру заработать.
Идею Жапхандаева о создании цирка Министерство культуры отклонило сразу, но земляк - тогдашний министр образования Сергей Намсараев - выделил три ставки для педагогов и назначил Бурятский лицей-интернат №1 базой для цирковой школы.
- Вот тогда все и завертелось. Выступления девочек были в диковинку, зрители шли. Майдари уже потирал ручки, когда случилось собрание в Бурдраме. Артисты, уставшие от безденежья и простоя, поставили вопрос ребром: или мы, или цирк. Это было ужасно - собрание за собранием. Единственное, что сделало Министерство культуры в ту пору, это освободило Майдари от должности директора театра, - вспоминает вдова основателя цирка Валентина Лыгденовна.
На улице
- Я отлично помню, как вместе с детьми и реквизитом Майдари оказался на улице. В театре, в котором он еще вчера был директором, где репетировали и выступали дети, больше не было места для цирка. Цирка вообще больше не было. А Жапхандаев был его директор. «Как я могу выбросить детей? Я все равно создам цирк!» - сказал Майдари и начал пробивать идею создания циркового отделения, которое в итоге открыли на базе культпросветучилища, - продолжает Валентина Лыгденовна.
Идея создать цирковое отделение в хореографическом училище захлебнулась сразу, столкнувшись с возмущением балетных. Но на приеме у президента Бурятии Леонида Потапова Жапхандаеву, человеку харизматичному и умеющему четко объяснять, удалось добиться того, что Минкульт обязали найти помещение для репетиций.
- Я тогда работала в Министерстве культуры и лично готовила постановление о создании на базе бурятской цирковой школы Государственного цирка Республики Бурятия. Это была победа, - рассказывает Валентина Лыгденовна.
Про дыры и маты
Спортзал, который предоставили артистам цирка, был в ужасном состоянии. Разбитые окна закрывали старыми гимнастическими матами, но неустроенность никого не останавливала. Давно известно, что дети богатых родителей неохотно идут в «циркачи». Туда идут отчаянные или отчаявшиеся. Такими и были первые воспитанники Майдари Жапхандаева. Кто-то пешком ходил на занятия через весь город. Да и сам он, скучая по театру, погрузился в работу с головой.
- Через Минкульт России Майдари добился, чтобы детям платили зарплату. Чтобы некоторые пьющие родители не отбирали деньги, приходилось кормить детей в театре. Особо настойчивых родителей Майдари спускал с лестницы. Это были годы страданий от непонимания, когда он в одиночку упорно боролся за цирк. Многие в те годы, как и он, пытались начать свое дело - Жамбаловы, Дышенов, Бальжанов, Ганженко ушли из театров в свободное плавание, но единственный, кого государство все-таки поддержало, был Майдари - ему предоставили зал и базу для школы.
Когда пошли успехи и цирк обрел известность, директора учреждений, на базе которых занимались юные цирковые артисты, с гордостью говорили о «своих» учениках, забывая о роли Жапхандаева.
«Ярославна» и «Еравна»
В 1997 году он повез поступать в Москву пятерых своих воспитанников.
- Вспоминать это смешно и грустно. Когда наши ребята сели писать диктант, стало ясно, что вместо «прекрасная Ярославна», кое-кто пишет «прекрасная Еравна». Майдари разыскал московских студентов, чтобы помогли... В итоге все прошли, отучились. Но ни один не вернулся обратно в Улан-Удэ. Я помню, как Майдари сидел, опустив голову: «Что я могу им дать? - повторял он. - Век циркового артиста короток, а здесь - ничего... Я отпущу их». И отпускал, но все это - борьба, разочарования - постепенно точили его.
После победы в Монте-Карло он расстался с Сэлэнгэ, педагогом из Монголии. Это она поставила тот самый победный номер и после заключила контракты, о которых Жапхандаев узнал, сидя на больничной койке. В гневе он уволил педагога, а девочки-«каучук» отправились в «Дю Солей». Следом в монгольском Эрдэнэте оказался и другой педагог - Борхуу.
- Я понимаю, что никто бы не позволил им создать второй государственный цирк, и в этом была проблема, - говорит Валентина Лыгденовна.
Подмена
Он заболел не сразу, и когда почки стали отказывать, Жапхандаев спросил главного нефролога Бурятии: сколько он будет жить на гемодиализе? Врач ответила: «Не более десяти лет». Этого создателю цирка было мало. Только трансплантация почки давала надежду на долгую жизнь, и Майдари Жапхандаев решился.
- Когда мы провожали его в Новосибирск, то думали, что вот сейчас ему сделают операцию и он вернется домой. Но ожидание донорской почки затянулось на полтора года. Все это время он находился в одноместной палате, развлекая себя тем, что учил больных детей математике. Он постоянно звонил: «Цирк, цирк»... Его страшно волновало, что будет с цирком, если мы сейчас не обучим новые кадры.
Тем временем цирк не мог быть без руководителя. Тогдашний министр культуры Прокопьев вызвал Валентину Лыгденовну, чтобы решить вопрос замены.
- Я сама предложила временно поставить директором Виктора Эрдынеева. Надеялась, что он будет слушать Майдари и, когда тот выздоровеет, уступит ему место. Он был согласен на все, но став исполняющим обязанности директора, просто перестал отвечать на звонки. Майдари негодовал, пытаясь узнать, как дела, что творится в цирке, но его словно вычеркнули. Эрдынеев остался директором на девять лет, за которые у цирка не появилось ничего нового, - говорит Валентина Лыгденовна.
В 2007 году Жапхандаеву сделали операцию. Почка прижилась. В это же время подоспела награда - орден Дружбы народов.
- Все складывалось хорошо, накануне Нового года я привезла его домой. Кто же знал, что жить ему осталось два месяца?
Без тепла
Она как сейчас помнит 9 февраля 2008 года. В тот день из-за аварии на ТЭЦ город остался без тепла. Врачи строго предписали Майдари Хайдаповичу больше двигаться и ни в коем случае не мерзнуть. А он лежал под кучей одеял, пытаясь согреться. Неподвижность и холод сделали свое дело: 24 февраля создателя бурятского цирка не стало.
- Знаете, Майдари умирал в полной уверенности, что республика купила для цирка новое «шапито Феррари». Ему сказали, что 1 января 2008 года поступили 10 млн на его покупку. У меня есть вся документация, все его обращения в Хурал по этому поводу. Честно говоря, я и думала, что шапито, которое мы имеем сейчас, и есть «Феррари», пока один известный цирковой артист не рассмеялся, услышав это. «Шапито Феррари» - четырехмачтовое, с сиденьями, атрибутикой, состоит из 12 вагончиков», - сказал он мне и объяснил: то, что мы имеем сегодня, это даже не копия.
- Я обещала, что не брошу цирк, что мы отправим на учебу в ГУЦИ новых ребят. После его смерти снова пригласила Сэлэнгэ - все-таки у нее опыт и заслуги. Вновь пошла к Сергею Намсараеву, и он снова дал базу - школу-интернат на Стеклозаводе. Все ведущие артисты цирка сегодня - это те, кто учились тогда в том интернате и набраны нами.
Нам удалось уговорить директора ГУЦИ Валентину Савинову приехать посмотреть 14 ребят из Бурятии.
- Мы ездили по селам, и Сэлэнгэ прощупывала каждый позвонок. Наконец, отобрали детей, но сбыться нашим планам не суждено. Новый молодой министр культуры уволил меня с должности директора цирковой школы за день до приезда Савиновой. Я пыталась спорить, у меня был шок. Савинова сразу отменила приезд, хотя я убеждала ее. «Я договаривалась с вами как с директором», - сказала она мне на прощание. Теперь, когда мне за 60, могу сказать, что жизнь так устроена - видимо, сначала одни выгоняют других, потом другие выгоняют их. Однажды меня назвали «обиженной женщиной», но дело не в этом: цирк — это было наше с Майдари дело. Но я хочу жить будущим, а не прошлым. В этом году цирк выступал в Кремле, вновь показали номера, поставленные еще при Майдари. Я благодарна, что люди продолжают его дело. Зимой мне сказали, что к 20-летию Бурятского цирка ему хотят присвоить имя Майдари Жапхандаева. Я очень на это надеюсь и жду больших побед, как это было при Майдари.
Диляра Батудаева, «Номер один».
