Прикоснуться к истории

Владимир Ефремов  о том, как поисковое дело меняет и детей, и взрослых
A- A+
Именно о таких людях говорят: «Он вершит историю», «незаменим на своем посту». Владимир Валерианович Ефремов не просто возглавляет поисковое движение в Бурятии, но и меняет судьбы сотен мальчишек,  становящихся бойцами его отряда «Рысь». Незаметные тихони или отъявленные хулиганы после походов с Ефремовым кардинально меняются и на глазах превращаются в настоящих мужчин – закаленных, решительных с четким осознанием своего предназначения в этом мире. Словом, таких, как и их обожаемый наставник. 

Владимир Ефремов работает в ресурсном центре патриотического воспитания туризма и спорта (подведомственное учреждение Министерства образования)  с 2006 года, провел 29 поисковых экспедиций:   на местах боев 93-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии в Подольском районе, на местах боев 1939 года на реке Халхин-Гол, а также на местах боев 26-й Городокской гвардейской стрелковой дивизии в Калининградской области  по поиску без вести пропавших бойцов и командиров РККА. Много лет Владимир Ефремов и его соратники – члены поискового отряда «Рысь» - занимаются перезахоронением и увековечиванием памяти погибших солдат. Это стало делом всей его жизни, и теперь уже не только его. В общей сложности через отряд «Рысь» прошло более 300 ребят. У Ефремова есть особый дар – делать так, что каждый мальчишка, хоть раз сходивший с ним в поход, больше никогда не будет прежним. О том, почему Владимир Ефремов всю свою жизнь посвятил поисковым работам  и во что это вылилось сегодня, читайте далее из первых уст.  

Факты из биографии

Родился я 1965 году в поселке Крупки Минской области. Родители были военные: отец дослужился до подполковника, мама  - военная медсестра. В 1972 году семья переехала в Улан-Удэ. После окончания 49-й школы  поступил в высшее военное политическое Новосибирское общевойсковое училище. По разнарядке меня направили служить в Германию. Я служил в городе Висмаре, портовом городе, где Петр Первый учился строить корабли. Этот город  полон загадок, и мне было очень интересно. К примеру, почему-то считается, что Висмар освобождали американцы, а на самом деле там очень много похороненных наших солдат. Служба проходила на месте бывших воинских частей. Старые казармы, подземные ходы, старые аэродромы, заводы  - в свободное время я все это облазил. Был и в женском концлагере «Равенсбрюк». 

Потом служил в Волгоградской, Кемеровской, Новосибирской областях, в Кяхте. Затем работал в Военном комиссариате Республики Бурятия, в ДОСААФе, комитете по молодежной политике. Занимался патриотическим воспитанием и допризывной подготовкой. Сегодня   работаю в ресурсном центре патриотического воспитания туризма и спорта, а также являюсь председателем РО «Поисковое движение в России» в РБ, членом Общественной палаты Республики Бурятия, начальником регионального штаба ВВПОД «Юнармия»Республики Бурятия.

Именно во времена службы в Волгоградской области, когда мне было лет 30, я начал заниматься поиском солдат. Один. В этих местах когда-то воевала 321-я дивизия. Потери были колоссальные. Кстати, там же снимали фильм «Они сражались за Родину», во время съемок которого умер Василий Шукшин. 

Как находил, где искать? А ничего искать не надо было. Места боев видно. Потери там были ужасные. Очень много находилось и людей, и оружия, боеприпасов. 

Все равно что святые

Почему я этим решил заняться? Считается, что каждый человек,   погибший за Родину,   приравнивается к святым. Некрасиво, когда кости таких людей валяются, где попало. 

Для каждого поисковика отыскать первого солдата – это огромная радость, эйфория. Радуешься тому, что нашел человека и его можно упокоить. Хочется успеть забрать  солдата до темноты. Отнести на братское кладбище. 

Вообще процедура такая. Бойцов без каких-то опознавательных знаков, имени, хоронят на Братском кладбище. Если же известно имя погибшего, то информация передается родственникам. Обычно переписка ведется до последнего воскресенья октября. Когда заканчивается Вахта памяти, останки погребают. Многие не могут выехать за своим найденным погибшим родственником: нет возможности и т. д. К сожалению, в нашей стране нет такого, когда например, сообщаешь  – найден красноармеец Иванов  и чтобы сразу выдали деньги на его транспортировку, надгробие. 

В некоторых местах поисковики работают по пять лет, и только на круглые даты им  выдаются деньги, чтобы похоронить за раз много солдат. Например, в Подольском районе Москвы каждый год проходят перезахоронения. Человек по 70-100 хоронят. В Подольске много наших бойцов, ведь там воевала 93-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, в которой процентов 60 личного состава составляли уроженцы Бурятии. Бурятских фамилий там много на мемориалах. 

Ожившая история

Порой перед глазами словно оживают картинки из прошлого. Мы видим, что произошло на этом месте. Как умер боец. Расставляем флажки везде, где находим останки, вещи, а потом картинка складывается в одно целое. 

Например, нашли двух политруков, молоденьких лейтенантов. Выкопали большой котлован. Один лейтенант лежал на спине. Между ног зажата бутылка с дезинфицирующей жидкостью синего цвета, второй его перевязывал. В этот момент их накрыло осколками – мина рядом взорвалась. Друг упал на раненого вместе с бинтами, вместе умерли. Кстати, очень часто там, где лежат наши солдаты, растут березы. Любые. Где  чахлые, где уже огромные, где косые, кривые, но они, как правило, есть. Один раз нашли сперва немца, а снизу наш солдат. Был бой, возможно, рукопашная, немец упал на нашего солдата, умерли оба. На этом месте выросла береза. Со временем она своими корнями «оттащила» немца с солдата. И мы его нашли, подняли. 

Тяготы закаляют

Сейчас поисковое движение поддерживается правительством Бурятии, выделяется финансирование на проведение общественно-значимых мероприятий. Например, бесплатный проезд, 200 рублей на каждого бойца в день на питание. Мы закупаем крупы, тушенку и прочее. Иногда помогают спонсоры, причем молча - просят не пиарить их. Но, конечно, порой денег не хватает. Помогают и родители. 

Ну а вообще  тяготы   нужны. Они закаляют. Делают из юношей мужчин. Почему у нас в отряде одни парни? Нет условий для девочек. К примеру, приезжаешь на место, начался ливень. А мы еще палатки не установили. Причем   ставим большую солдатскую, 20-местную, из толстого брезента, чтобы сухо было. А внутри  уже маленькие палатки. Веревки натягиваем, сушим на них белье. 

Зачастую начинаешь копать, и  выходят грунтовые воды. Один  по колено в воде копает, второй позади него отчерпывает воду. Это тяжкий труд. Потом возвращаешься домой, моешься, стираешься, готовишь покушать.  У нас все варят, хотя кого-то и приходится учить. Но такого, чтобы кто-то не научился или не сумел приготовить, еще не было. 

Про хулиганов

Принимаем в отряд всех. Главное требование – чтобы пришли ко мне с родителями. Бывает, что приводят и хулиганов. Но в нашем коллективе они уже другие. У нас очень жесткая дисциплина. Быть может, строже, чем в армии даже. Потому что они едут на поле боя работать. Меры безопасности – это самое главное. Там нет таких игр – вот я нашел патрон, кину его в костер. Это человеческая жизнь, поэтому у нас свои порядки. 

Почему даже самый отъявленный сорванец остепеняется? Само общение, дисциплина, тяжелая работа, непростые условия, равные для каждого. И, конечно, желание прикоснуться к истории своими руками. Все это вместе   делает человека другим. 

Мы стараемся вытянуть как можно больше ребят. Особенно сельских. Им нечем заняться дома. Наша   цель  какая? Неважно, кем станет в будущем ребенок. Военным, врачом или дворником. Важно, чтобы он стал достойным гражданином своей страны, республики, деревни. Но, конечно, многие у нас идут по военной стезе. Заканчивают лучшие военные вузы страны. Немало таких, кто уже стал офицером. В этом плане Бог  дает нашим ребятам то, что они хотят. Ведь они делают богоугодное дело. Мы нашли и перезахоронили уже порядка 400 бойцов. 

На самом деле  у всех детей есть какие-то способности. Мы стараемся, чтобы ребята были медийными. Научились правильно говорить. Правильно выражать свои мысли. У нас все поют. Обязательно гитара с нами едет. Для чего нужна медийность? Чтобы, к примеру, в его Окинском районе все знали, что есть у них такой парень, и стремились стать такими же. 

Порой идешь по улице, незнакомые, казалось бы, люди подходят. Говорят  спасибо. Что их сын съездил с нами в экспедицию и сразу поменял свои взгляды, стал совсем другим. Мальчики действительно становятся мужчинами. Сейчас не хватает именно мужского начала. Ответственности. Умения принимать решения, рисковать. 

Про мистику

Тот мир есть, он существует. Я всех ребят прошу запоминать сны. А еще лучше  - сразу после пробуждения записывать, вспоминать все детали. Многим снятся похожие сны, где солдаты спрашивают: «Когда ты меня поднимешь?». Иногда они говорят детям, как их можно найти. А иногда просто стоят на месте, где погребены, и нужно потом по памяти отыскать то самое место. 

Помню девочку из соседнего поискового отряда. Говорит, мне сон приснился, солдат приходил, сказал: «Я лежу на опушке леса  возле одинокой березы». А там мы работали в Ануровском лесу, рядом с ним поле. И там, на опушке леса возле березы, мы его и правда нашли. Идем назад по тропинке, а девчонка вдруг отскочила. Говорит: «Вот он стоит, улыбается, воинское приветствие отдает». 

Ко мне тоже приходил во сне солдатик, помог отыскать своего командира. А вот экстрасенсам я не верю. Помню, был один, бегал по полю с рамочками, чего-то говорил, но все спутанно, никакой конкретики, толку, в общем, ноль. 

Проклятые дома и ДТП

В Улан-Удэ тоже много мест, где неупокоенные есть. На западе пока поисковики не обследуют территорию, строительство не разрешают на этом месте. Поисковым отрядам оплачивают услуги, они ищут останки людей или взрывоопасные предметы. У нас такого нет, и город стоит буквально на костях. Было много расстрелов политических  репрессированных, к примеру. Хоронили их, где придется. 102 квартал, парк Орешкова, Центр восточной медицины, ДК ЛВРЗ, земля, где раньше был кинотеатр «Октябрь», «Восточные ворота», улица Ключевская, виадук на Левом Берегу – мест захоронений множество. 

Неупокоенные души мечутся, страдают. И они могут воздействовать на наш мир, на жителей дома, под которым погребены. На дороги, например. Так, в районе виадука на Левом Берегу есть участок, где очень часто происходят аварии. 

Про награды

Да, у меня есть звание «Человек года», в 2015 году вручили статуэтку, диплом. Конечно, было приятно. Наград и медалей   много. Если собрать все дипломы, то вряд ли смогу их дома повесить все. Но главное для меня - я занимаюсь делом, которое люблю. 

Сейчас мы строим новые планы и цели. Обязательно хотим съездить на места боев на территории Северной Кореи. Там было много наших бойцов, погибших с 1945 по 1948 годы. Также   в Китай, на места боев 36-й армии, которая в 1945 году освобождала Маньчжурию. И, конечно, поедем в Калиниград и на Курильские острова. Мы там нашли 95 человек из Бурятии. Все опознаны. 

О перегибах

В разных странах по-разному относятся к проблеме непохороненных бойцов своих. Германия чтит их память и не скупится даже ставить черные мраморные плиты. Итальянцы скрупулезно вывозят останки каждого воина к себе на родину. Румыны абсолютно равнодушны к этой проблеме. Россия сейчас, наверное, на первом месте, работы ведутся большие. Но так было не всегда. При Горбачеве, Ельцине, Брежневе считалось, что если солдат найден без медальона, значит он – изменник родины. Их вообще запрещалось трогать. Хотя медальоны были только до 1942 года, потом их отменили. 

Еще говорили, если нет красноармейской книжки – значит предатель. Это глупость. Если  пропал без вести –   изменщик Родины, перебежчик. Перегибов было очень много, и они испортили судьбы многим. А сейчас,  оказывается, был такой солдат, он воевал и не был предателем. Но его нормально не похоронили. И лежит он в окопе. 

Великая Отечественная – это   страшная война. Поначалу не было никакой тактики. Не хватало оружия. Люди шли на танки с шашками. К примеру, под Ржевом погибли сотни тысяч бойцов. Раньше нельзя было даже говорить про Ржев. Люди умирали там, как пушечное мясо. 

Многие умирали от рук своих же. В 1943 году был издан приказ «Ни шагу назад». Людей расстреливали сотнями. 

О сыне и дедушке

Сын у меня тоже военнослужащий, ему уже 30 лет. Награжден медалью «За отвагу» и «Орденом мужества». 

Мой дед тоже служил. Окончил школу связистов в 1937 году. Воевал. Много орденов и медалей. Никогда нам не рассказывал о том, что там было. Вообще те, кто служил серьезно,   никогда ничего не рассказывают. Это слишком тяжело. Когда ты теряешь столько людей…

Про интересные находки

Много находок,     поднятых нами на местах поисковых работ, размещено в более 30 музеях образовательных организаций, предприятиях, у нас в ресурсном центре патриотического воспитания туризма и спорта.

Помимо останков, я нахожу и другие интересные вещи. Например, люблю собирать реальные истории про бойцов из Бурятии. Знаю историю про одного деревенского пацана. Он писал красивые стихи. В 19 лет его призвали. Он с рядового дослужился до старшего лейтенанта. И в годы войны вдруг стал главным хирургом госпиталя. Не имея при этом медицинского образования. Просто лежал там после ранения и приучился делать операции. Оперировал до конца войны. 

Во имя благой цели

Чем больше наших детей будут понимать, что они нужны государству, тем будет лучше.  Если молодой человек понимает важность своей работы  и что она нужна государству, он будет пахать день и ночь. И еще потом машину подгонит, фары включит и будет впахивать дальше. Поэтому моя цель – чтобы было как можно больше таких ребятишек, которые бы видели, как они нужны, и осознавали важность своего труда. Мне кажется, сейчас многим людям этого не хватает…

Василиса Шишкина, «Номер один».
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.