Цементный трафик
Пытаются проложить через Забайкалье китайские компании
Забайкальский край хочет добиться кардинального изменения правил игры на общероссийском рынке цемента, чтобы построить у себя одно новое предприятие - цементный завод. Краевой бизнес-омбудсмен Виктория Бессонова обратилась к своему федеральному коллеге Борису Титову с просьбой скорректировать ГОСТ, который служит гарантией надежности одного из основных строительных материалов. Тот, в свою очередь, недолго думая, направил соответствующее предложение главе Минпромторга РФ Денису Мантурову.
Идея фикс
Чем же «провинился» существующий ГОСТ перед забайкальцами? Оказывается тем, что он требует, что все этапы производства цемента должны осуществляться одним юридическим лицом, несущим полную ответственность за качество продукции. Именно это требование стало препятствием для строительства в Краснокаменске цементного завода, который, по замыслу авторов проекта, должен выпускать цемент из китайского полуфабриката - клинкера.
К особенностям производства и рынка цемента мы еще вернемся. А пока совершим экскурс в историю, чтобы понять, почему строительство цементного завода стало идеей фикс для Забайкалья. Почти такой же, как перспектива покупки «своего свечного заводика» для отца Федора и его матушки-попадьи из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.
Замороженная стройка
Дело в том, что у наших соседей есть Усть-Борзинское месторождение известняка - сырья для производства цемента. Его открыли еще в советскую эпоху, и тогда же, в 80-е годы 20 века, началось строительство Забайкальского цементного завода. Логика плановой экономики была простая: раз есть месторождение - надо его осваивать. Но распад СССР и последующие потрясения вынудили заморозить стройку.
Попытка реанимировать проект в «лихие» 90-е годы вполне предсказуемо потерпела полный крах. Не было не только инвестиций, но и рынка сбыта. Нигде ничего не строилось, и спрос на цемент обеспечивали, пожалуй, лишь неутомимые дачники и частные домохозяйства. Созданное на площадке бывшей советской стройки АООТ «Усть-Борзинский цементный завод» тихо почило в бозе.
Но сама тема уже крепко засела в умах забайкальцев наперекор новым экономическим реалиям. Призрак «перспективного производства» возникал то в предвыборных программах, то в дежурных стратегиях развития, то в публикациях СМИ.
Раз проект, два проект...
В 2012 - 2013 годах ООО «Забайкальский цемент» анонсировало в соцсетях и прессе амбициозный проект строительства в Усть-Борзе цементного завода мощностью 1,3 млн тонн ежегодно и стоимостью свыше 400 млн долларов, включая вложения в инфраструктуру. В качестве инвестора проекта представили китайскую компанию Sinoma International Engineering Co., Ltd. Именно тогда впервые проявился интерес китайского бизнеса к созданию цементного производства в Забайкалье. Впрочем, в одном из сообщений прозвучало, что большую часть средств китайские инвесторы собирались занять у российских банков. Прошли даже встречи с банкирами и совещание в краевом правительстве. На чем дело и встало...
В 2015 году холдинг «Атомредметзолото», горнорудный дивизион госкорпорации «Росатом», озвучил планы строительства цементного завода в «урановой столице» Забайкалья Краснокаменске. Предполагалось, что сырьевой базой нового производства станут Усть-Борзинское месторождение известняка и угольный разрез «Уртуйский», принадлежащие структуре «Росатома» - ОАО «Приаргунское производственное горно-химическое объединение» (ОАО «ППГХО»). При выходе на проектную мощность завод должен был выпускать свыше 430 тыс. тонн цемента в год. Производство планировалось осуществлять «сухим способом», менее энергоемким и затратным. Стоимость проекта оценивалась в 4,5 млрд рублей.
Казалось бы, мечта забайкальцев о свечном, простите, цементном «заводике» вот-вот осуществится. Однако инициаторы очередного проекта предложили весьма неоднозначную схему его финансирования: 150 млн рублей вложит госкорпорация «Росатом», 2,9 млрд рублей планировалось получить в виде инвестиционного кредита от китайского Exlm банка под гарантии правительства Забайкальского края. Кроме того, велись переговоры о финансировании с госкорпорацией «Банк развития и внешнеэкономической деятельности» (ныне - ВЭБ.РФ).
Не надо быть экономистом, чтобы заметить: при такой схеме все основные риски принимали на себя краевой бюджет и ВЭБ.РФ. А риски, по мнению экспертов, были очень велики.
Гладко на бумаге
Расстояние между Усть-Борзинским месторождением и Краснокаменском - около 240 километров. Обычно цементные заводы строят на удалении не более 20 километров от основного источника сырья, чтобы транспортные издержки не сделали его «золотым».
Расстояние между Краснокаменском и Читой, основным центром потребления цемента в регионе, - 528 километров. Солидное плечо, затраты на преодоление которого и обратный путь порожняком придется закладывать в цену цемента, снижая его конкурентоспособность. Для сравнения: от Тимлюя, где работает крупный производитель «Тимлюйцемент», до Читы - 652 километра. Разница для железнодорожных перевозок несущественная. Притом что Краснокаменск расположен на боковой ветке с невысокой пропускной способностью, а Тимлюй - прямо на Транссибе.
Возникли вопросы и к обеспеченности будущего производства сырьем. Строительство цементного завода целесообразно, если запасов сырья хватит как минимум на 50 лет. Однако запасы известняка на лицензионном участке ОАО «ППГХО» составляли 7 млн тонн. При мощности 430 тыс. тонн цемента в год их хватило бы от силы лет на десять.
Отраслевых специалистов также настораживала невысокая производственная мощность будущего завода. Давно подсчитано, что при мощности менее 1 млн тонн в год себестоимость цемента резко возрастает. По этой причине, например, не удалось найти инвесторов для строительства цементного завода в одном из регионов ДФО: при мощности 670 тыс. тонн в год цена продаж составила бы 8 тыс. рублей за тонну. В то время как в среднем по России цены производителей цемента были на уровне 3,6 тыс. рублей за тонну.
Учитывая все перечисленные факторы, некоторые источники даже высказывали версию, что цементный завод в Краснокаменске изначально затевался как капиталоемкий проект, чтобы определенные бизнес-структуры могли «срубить» побольше деньжат на его проектировании, строительстве, поставках оборудования (в последнем случае называлась китайская корпорация SNBM - ведущий производитель цементных линий). А дальше хоть простой, хоть банкротство...
Так или иначе, но инвестировать в такой проект или выдавать под него бюджетные гарантии никто, разумеется, не решился. И цементный завод в Забайкалье вновь остался призраком. Но ненадолго...
Завод в «нагрузку»?
Осенью 2017 года, уже в рамках ТОСЭР «Краснокаменск», цементное производство собралось построить ООО «Краснокаменскпромстрой». Тогда его учредителями были корпорация «Мосстройтранс» и ее глава - известный российский бизнесмен Мераби Чочуа.
Корпорация «Мосстройтранс» является подрядчиком ОАО «ППГХО», выполняя работы по экскавации и транспортировке вскрышных пород на Уртуйском буроугольном месторождении вблизи Краснокаменска. Осуществляется подготовка к освоению Кутинского угольного месторождения в Приаргунском районе и Урейского каменноугольного месторождения в Дульдургинском районе, поясняет информационный портал ZAB.ru.
Есть мнение, что тема с цементным производством досталась Мераби Чочуа «в нагрузку» от его забайкальских партнеров. На эту мысль наводит тот факт, что первоначально проект был скромным: мощность - 100 тыс. тонн цемента в год, объем инвестиций - 650 млн рублей. Но в начале 2019 года, видимо, на волне энтузиазма от назначения Александра Осипова врио губернатора Забайкальского края, декларируемая мощность выросла до 500 тыс. тонн, стоимость проекта - до 1,2 млрд рублей. При этом половина уставного капитала ООО «Краснокаменскпромстрой» перешла к китайской компании Inner Mongolia Mengxi Cement Co.LTD («Внутренне-монгольская корпорация высокотехнологичных технологий «Мэнси»).
На китайских полуфабрикатах
Вместо полного цикла производства (от известняка до цемента) проект предусматривает доработку полуфабриката - клинкера, поставляемого из Китая.
Клинкер - это промежуточный продукт при производстве цемента. Смесь известняка (75%) и глины (25%) или других материалов с такими же свойствами нагревают до температуры 1450 градусов. В результате частичного плавления образуются гранулы клинкера. Для получения цемента их смешивают с гипсом, другими добавками и тонко перемалывают.
Проект Мераби Чочуа как раз и заключается в том, чтобы установить в Краснокаменске помольные мощности для заключительного этапа производства цемента. Это сопоставимо с «отверточными технологиями» мировых автопроизводителей, открывших сборочные цеха во многих странах с дешевой рабочей силой, в том числе и в России, чтобы сократить производственные издержки и пошлины. Никакого освоения месторождений полезных ископаемых помольные мощности в Забайкалье не предполагают. Количество рабочих мест на порядок ниже, чем при полном цикле производства. Не говоря о том, что проект впитал в себя основные недостатки предыдущих, к ним добавились новые. Прежде всего, полная зависимость от поставок клинкера из Китая и, соответственно, изменений курсов валют, которые уже многие годы происходят не в пользу рубля. Пандемия коронавируса научила нас, что граница в любой момент может оказаться на замке. Не стоит забывать об экологических рисках.
Но главное - совершенно непонятно, куда инициаторы помольного проекта собираются девать полмиллиона тонн цемента в год. По итогам 2019 года емкость рынка Забайкальского края составила 224 тыс. тонн цемента, что на 1,7% ниже аналогичного показателя 2018 года. Самым большим значением за последние годы стал результат 2014 года, когда потребление цемента в регионе составило 364 тыс. тонн, и с тех пор данный показатель не был вновь достигнут.
Уже упомянутый «Тимлюйцемент», мощности которого загружены примерно наполовину, способен спокойно закрыть все потребности Забайкальского края. Что, собственно, и делает, поставляя высококачественный цемент, например, для реконструкции взлетных полос аэропорта Читы. В целом в соседних с Забайкальем регионах существует высокий профицит мощностей, который в натуральном выражении составляет свыше 6,6 млн тонн цемента в год. Это более чем в 28 раз превышает текущие потребности Забайкальского края в этом продукте. С экономической точки зрения никакие цементные заводы в регионе не нужны, это пустая трата инвестиционных и бюджетных ресурсов (последних - в рамках мер государственной поддержки резидентов ТОР).
Получается, что планируемое в Краснокаменске помольное производство будет работать на собственный товарный склад? Или у него вообще другие цели?
Во имя чего два бизнес-омбудсмена - краевой и федеральный - предлагают изменить ГОСТ? Тот самый, который справедливо поддерживает предприятия полного цикла, обеспечивает уверенность в том, что стены наших домов, опоры мостов, перекрытия торговых комплексов возводятся из качественного цемента. Борис Титов и Виктория Бессонова называют требования ГОСТа «преференциями», но это и есть реальная защита отечественного производителя и потребителя от недобросовестной конкуренции и некачественного товара.
Никто и ничто, кстати, не запрещает китайским партнерам Мераби Чочуа сертифицировать свой клинкер и спокойно везти его на помол в Краснокаменск. Но почему-то они не хотят идти по этому простому пути, сами создавая повод для подозрений, что с их полуфабрикатом что-то неладное.
Не «внутреннее дело»
Понятно, для чего китайским производителям клинкера и цемента нужны изменения российского ГОСТа. Они прокладывают себе путь на наш рынок.
Россия одновременно экспортирует и импортирует цемент. Все зависит от логистики и местоположения больших строек. Крупнейший поставщик цемента на российский рынок, по данным за январь-ноябрь 2020 года, - это Беларусь. Значительные объемы приходятся на долю Казахстана и Турции. Китая среди крупных поставщиков нет.
Но если цементные компании Поднебесной получат возможность открыть помольные производства в регионах ДФО и начнут поставлять им несертифицированный клинкер, они очень быстро заполнят рынок дешевым цементом сомнительного качества, потеснив или совсем добив российских производителей полного цикла. А затем смогут сами диктовать цены. Так уже было на Сахалине, где рухнул Поронайский цементный завод, когда китайские производители и поставщики завалили регион дешевым цементом. После чего на острове открылось совместное российско-китайское предприятие ООО «Сахцемент Лунсин» - цементный завод неполного цикла, работающий на привозном китайском клинкере. В точности, как планируют сделать в Краснокаменске. В определенный момент поставщик клинкера резко взвинтил цены, что, естественно, привело к подорожанию цемента до рекордных, прямо-таки фантастических 10-12 тыс. рублей за тонну.
Заинтересованность китайских компаний в организации «цементного трафика» в Россию очевидна. Они участвуют уже как минимум в третьем проекте, который с упорством, достойным лучшего применения, вопреки законам экономики и здравому смыслу, пытаются осуществить в Забайкальском крае. Но это не «внутреннее дело» наших соседей. Это общее дело Забайкалья, Бурятии, ДФО, всей страны.
Артем Самсонов, «Номер один».
Идея фикс
Чем же «провинился» существующий ГОСТ перед забайкальцами? Оказывается тем, что он требует, что все этапы производства цемента должны осуществляться одним юридическим лицом, несущим полную ответственность за качество продукции. Именно это требование стало препятствием для строительства в Краснокаменске цементного завода, который, по замыслу авторов проекта, должен выпускать цемент из китайского полуфабриката - клинкера.
К особенностям производства и рынка цемента мы еще вернемся. А пока совершим экскурс в историю, чтобы понять, почему строительство цементного завода стало идеей фикс для Забайкалья. Почти такой же, как перспектива покупки «своего свечного заводика» для отца Федора и его матушки-попадьи из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.
Замороженная стройка
Дело в том, что у наших соседей есть Усть-Борзинское месторождение известняка - сырья для производства цемента. Его открыли еще в советскую эпоху, и тогда же, в 80-е годы 20 века, началось строительство Забайкальского цементного завода. Логика плановой экономики была простая: раз есть месторождение - надо его осваивать. Но распад СССР и последующие потрясения вынудили заморозить стройку.
Попытка реанимировать проект в «лихие» 90-е годы вполне предсказуемо потерпела полный крах. Не было не только инвестиций, но и рынка сбыта. Нигде ничего не строилось, и спрос на цемент обеспечивали, пожалуй, лишь неутомимые дачники и частные домохозяйства. Созданное на площадке бывшей советской стройки АООТ «Усть-Борзинский цементный завод» тихо почило в бозе.
Но сама тема уже крепко засела в умах забайкальцев наперекор новым экономическим реалиям. Призрак «перспективного производства» возникал то в предвыборных программах, то в дежурных стратегиях развития, то в публикациях СМИ.
Раз проект, два проект...
В 2012 - 2013 годах ООО «Забайкальский цемент» анонсировало в соцсетях и прессе амбициозный проект строительства в Усть-Борзе цементного завода мощностью 1,3 млн тонн ежегодно и стоимостью свыше 400 млн долларов, включая вложения в инфраструктуру. В качестве инвестора проекта представили китайскую компанию Sinoma International Engineering Co., Ltd. Именно тогда впервые проявился интерес китайского бизнеса к созданию цементного производства в Забайкалье. Впрочем, в одном из сообщений прозвучало, что большую часть средств китайские инвесторы собирались занять у российских банков. Прошли даже встречи с банкирами и совещание в краевом правительстве. На чем дело и встало...
В 2015 году холдинг «Атомредметзолото», горнорудный дивизион госкорпорации «Росатом», озвучил планы строительства цементного завода в «урановой столице» Забайкалья Краснокаменске. Предполагалось, что сырьевой базой нового производства станут Усть-Борзинское месторождение известняка и угольный разрез «Уртуйский», принадлежащие структуре «Росатома» - ОАО «Приаргунское производственное горно-химическое объединение» (ОАО «ППГХО»). При выходе на проектную мощность завод должен был выпускать свыше 430 тыс. тонн цемента в год. Производство планировалось осуществлять «сухим способом», менее энергоемким и затратным. Стоимость проекта оценивалась в 4,5 млрд рублей.
Казалось бы, мечта забайкальцев о свечном, простите, цементном «заводике» вот-вот осуществится. Однако инициаторы очередного проекта предложили весьма неоднозначную схему его финансирования: 150 млн рублей вложит госкорпорация «Росатом», 2,9 млрд рублей планировалось получить в виде инвестиционного кредита от китайского Exlm банка под гарантии правительства Забайкальского края. Кроме того, велись переговоры о финансировании с госкорпорацией «Банк развития и внешнеэкономической деятельности» (ныне - ВЭБ.РФ).
Не надо быть экономистом, чтобы заметить: при такой схеме все основные риски принимали на себя краевой бюджет и ВЭБ.РФ. А риски, по мнению экспертов, были очень велики.
Гладко на бумаге
Расстояние между Усть-Борзинским месторождением и Краснокаменском - около 240 километров. Обычно цементные заводы строят на удалении не более 20 километров от основного источника сырья, чтобы транспортные издержки не сделали его «золотым».
Расстояние между Краснокаменском и Читой, основным центром потребления цемента в регионе, - 528 километров. Солидное плечо, затраты на преодоление которого и обратный путь порожняком придется закладывать в цену цемента, снижая его конкурентоспособность. Для сравнения: от Тимлюя, где работает крупный производитель «Тимлюйцемент», до Читы - 652 километра. Разница для железнодорожных перевозок несущественная. Притом что Краснокаменск расположен на боковой ветке с невысокой пропускной способностью, а Тимлюй - прямо на Транссибе.
Возникли вопросы и к обеспеченности будущего производства сырьем. Строительство цементного завода целесообразно, если запасов сырья хватит как минимум на 50 лет. Однако запасы известняка на лицензионном участке ОАО «ППГХО» составляли 7 млн тонн. При мощности 430 тыс. тонн цемента в год их хватило бы от силы лет на десять.
Отраслевых специалистов также настораживала невысокая производственная мощность будущего завода. Давно подсчитано, что при мощности менее 1 млн тонн в год себестоимость цемента резко возрастает. По этой причине, например, не удалось найти инвесторов для строительства цементного завода в одном из регионов ДФО: при мощности 670 тыс. тонн в год цена продаж составила бы 8 тыс. рублей за тонну. В то время как в среднем по России цены производителей цемента были на уровне 3,6 тыс. рублей за тонну.
Учитывая все перечисленные факторы, некоторые источники даже высказывали версию, что цементный завод в Краснокаменске изначально затевался как капиталоемкий проект, чтобы определенные бизнес-структуры могли «срубить» побольше деньжат на его проектировании, строительстве, поставках оборудования (в последнем случае называлась китайская корпорация SNBM - ведущий производитель цементных линий). А дальше хоть простой, хоть банкротство...
Так или иначе, но инвестировать в такой проект или выдавать под него бюджетные гарантии никто, разумеется, не решился. И цементный завод в Забайкалье вновь остался призраком. Но ненадолго...
Завод в «нагрузку»?
Осенью 2017 года, уже в рамках ТОСЭР «Краснокаменск», цементное производство собралось построить ООО «Краснокаменскпромстрой». Тогда его учредителями были корпорация «Мосстройтранс» и ее глава - известный российский бизнесмен Мераби Чочуа.
Корпорация «Мосстройтранс» является подрядчиком ОАО «ППГХО», выполняя работы по экскавации и транспортировке вскрышных пород на Уртуйском буроугольном месторождении вблизи Краснокаменска. Осуществляется подготовка к освоению Кутинского угольного месторождения в Приаргунском районе и Урейского каменноугольного месторождения в Дульдургинском районе, поясняет информационный портал ZAB.ru.
Есть мнение, что тема с цементным производством досталась Мераби Чочуа «в нагрузку» от его забайкальских партнеров. На эту мысль наводит тот факт, что первоначально проект был скромным: мощность - 100 тыс. тонн цемента в год, объем инвестиций - 650 млн рублей. Но в начале 2019 года, видимо, на волне энтузиазма от назначения Александра Осипова врио губернатора Забайкальского края, декларируемая мощность выросла до 500 тыс. тонн, стоимость проекта - до 1,2 млрд рублей. При этом половина уставного капитала ООО «Краснокаменскпромстрой» перешла к китайской компании Inner Mongolia Mengxi Cement Co.LTD («Внутренне-монгольская корпорация высокотехнологичных технологий «Мэнси»).
На китайских полуфабрикатах
Вместо полного цикла производства (от известняка до цемента) проект предусматривает доработку полуфабриката - клинкера, поставляемого из Китая.
Клинкер - это промежуточный продукт при производстве цемента. Смесь известняка (75%) и глины (25%) или других материалов с такими же свойствами нагревают до температуры 1450 градусов. В результате частичного плавления образуются гранулы клинкера. Для получения цемента их смешивают с гипсом, другими добавками и тонко перемалывают.
Проект Мераби Чочуа как раз и заключается в том, чтобы установить в Краснокаменске помольные мощности для заключительного этапа производства цемента. Это сопоставимо с «отверточными технологиями» мировых автопроизводителей, открывших сборочные цеха во многих странах с дешевой рабочей силой, в том числе и в России, чтобы сократить производственные издержки и пошлины. Никакого освоения месторождений полезных ископаемых помольные мощности в Забайкалье не предполагают. Количество рабочих мест на порядок ниже, чем при полном цикле производства. Не говоря о том, что проект впитал в себя основные недостатки предыдущих, к ним добавились новые. Прежде всего, полная зависимость от поставок клинкера из Китая и, соответственно, изменений курсов валют, которые уже многие годы происходят не в пользу рубля. Пандемия коронавируса научила нас, что граница в любой момент может оказаться на замке. Не стоит забывать об экологических рисках.
Но главное - совершенно непонятно, куда инициаторы помольного проекта собираются девать полмиллиона тонн цемента в год. По итогам 2019 года емкость рынка Забайкальского края составила 224 тыс. тонн цемента, что на 1,7% ниже аналогичного показателя 2018 года. Самым большим значением за последние годы стал результат 2014 года, когда потребление цемента в регионе составило 364 тыс. тонн, и с тех пор данный показатель не был вновь достигнут.
Уже упомянутый «Тимлюйцемент», мощности которого загружены примерно наполовину, способен спокойно закрыть все потребности Забайкальского края. Что, собственно, и делает, поставляя высококачественный цемент, например, для реконструкции взлетных полос аэропорта Читы. В целом в соседних с Забайкальем регионах существует высокий профицит мощностей, который в натуральном выражении составляет свыше 6,6 млн тонн цемента в год. Это более чем в 28 раз превышает текущие потребности Забайкальского края в этом продукте. С экономической точки зрения никакие цементные заводы в регионе не нужны, это пустая трата инвестиционных и бюджетных ресурсов (последних - в рамках мер государственной поддержки резидентов ТОР).
Получается, что планируемое в Краснокаменске помольное производство будет работать на собственный товарный склад? Или у него вообще другие цели?
Во имя чего два бизнес-омбудсмена - краевой и федеральный - предлагают изменить ГОСТ? Тот самый, который справедливо поддерживает предприятия полного цикла, обеспечивает уверенность в том, что стены наших домов, опоры мостов, перекрытия торговых комплексов возводятся из качественного цемента. Борис Титов и Виктория Бессонова называют требования ГОСТа «преференциями», но это и есть реальная защита отечественного производителя и потребителя от недобросовестной конкуренции и некачественного товара.
Никто и ничто, кстати, не запрещает китайским партнерам Мераби Чочуа сертифицировать свой клинкер и спокойно везти его на помол в Краснокаменск. Но почему-то они не хотят идти по этому простому пути, сами создавая повод для подозрений, что с их полуфабрикатом что-то неладное.
Не «внутреннее дело»
Понятно, для чего китайским производителям клинкера и цемента нужны изменения российского ГОСТа. Они прокладывают себе путь на наш рынок.
Россия одновременно экспортирует и импортирует цемент. Все зависит от логистики и местоположения больших строек. Крупнейший поставщик цемента на российский рынок, по данным за январь-ноябрь 2020 года, - это Беларусь. Значительные объемы приходятся на долю Казахстана и Турции. Китая среди крупных поставщиков нет.
Но если цементные компании Поднебесной получат возможность открыть помольные производства в регионах ДФО и начнут поставлять им несертифицированный клинкер, они очень быстро заполнят рынок дешевым цементом сомнительного качества, потеснив или совсем добив российских производителей полного цикла. А затем смогут сами диктовать цены. Так уже было на Сахалине, где рухнул Поронайский цементный завод, когда китайские производители и поставщики завалили регион дешевым цементом. После чего на острове открылось совместное российско-китайское предприятие ООО «Сахцемент Лунсин» - цементный завод неполного цикла, работающий на привозном китайском клинкере. В точности, как планируют сделать в Краснокаменске. В определенный момент поставщик клинкера резко взвинтил цены, что, естественно, привело к подорожанию цемента до рекордных, прямо-таки фантастических 10-12 тыс. рублей за тонну.
Заинтересованность китайских компаний в организации «цементного трафика» в Россию очевидна. Они участвуют уже как минимум в третьем проекте, который с упорством, достойным лучшего применения, вопреки законам экономики и здравому смыслу, пытаются осуществить в Забайкальском крае. Но это не «внутреннее дело» наших соседей. Это общее дело Забайкалья, Бурятии, ДФО, всей страны.
Артем Самсонов, «Номер один».
