Связь с землей и природой
Бурятский режиссер ставит уличный спектакль по сказкам народов Поволжья
Национальный театр все еще ищет свое место, а сказки помогают вернуть связь с землей и природой, убеждена молодой режиссер Сойжин Жамбалова. Она впервые готовит спектакль «О чем поют деревья» под открытым небом, который увидят жители Казани.
Мы давно растеряли эту энергию
Интересно, что казанский зритель хорошо знает бурятского режиссера. Сойжин Жамбалова ставила спектакль «Сказки Хикмета» в татарском ТЮЗе им. Кариева, который пришелся по нраву и критикам, и театралам. И приглашение это не случайно - 2021 год в Татарстане объявлен Годом родных языков.
— Это будет спектакль под открытым небом. Мне предложили поучаствовать в проекте, связанном со сказками народов Поволжья: марийцами, мордвой, удмуртами и чувашами. Мне очень понравилась эта идея. Я сама работаю в национальном театре и давно интересуюсь сказками, легендами, обрядами, ритуалами. Собственно, уже несколько моих работ перекликается именно с этой темой. Второй интересный момент в проекте — пространство. Это театр под открытым небом, уличный театр. Спектакль состоится на поле, в парке имени Горького. Так что, по сути, само пространство диктует нам направление и тональность, - рассказывает Сойжин.
Для уличного спектакля выбрали четыре сказки: удмуртскую «Белая береза», чувашскую «Юман-батыр», мордовскую «Дуболго Пичай» и марийскую «Волшебный меч».
- У нас будет длинная зеркальная река, разделяющая поле поперек на две части. А по обе стороны от нее — четыре зеркальных дома, символизирующих четыре народа, их быт. Сами истории связывает еще и фантазия на тему обрядов жителей. Мы попробовали переосмыслить их ритуалы, тексты, песни и выявили общую мысль. Все народы объединяет прочная связь с землей и природой. Нам показалась очень важным то, что именно природа рождает человека. Мы, асфальтные люди, давно растеряли эту энергию. А сейчас в ходе репетиций снова буквально возвращаемся к забытому ощущению единения. Для нас это новый и увлекательный опыт, - делится бурятский режиссер.
Для участия в проекте Сойжин запустила актерский кастинг, отобрали 15 человек из разных городов и театров. Также в Казань приехала творческая команда из Москвы: хореограф Мария Сиукаева и художник Ольга Богатищева.
— Для меня это первый опыт уличного формата. Одно дело — театральная коробка и совсем другое — улица. В рамках большого пространства невозможно выстроить какую-то камерность, интимность, предполагаемые театральной коробкой. Мы априори этого лишаемся, как только выходим на поле. Соответственно, значительно меняется способ существования артиста. Ему требуется время, чтобы понять, как жить в новых условиях. И нам, постановочной группе, оно тоже необходимо, чтобы найти верные приемы. Собственно, одна из первых сложностей была в этом. То, что работает в театре, перестает работать, когда ты оголен улицей. А второй, не менее важный момент — техническая часть. Нужно все организовать так, чтобы зрители нас и видели, и слышали.
Закрытый азиатский темперамент
Дочь известных деятелей культуры Сойжин после учебы в ГИТИСе вернулась в Улан-Удэ, в Буряад театр.
— Мне очень важно было вернуться на родину. Безусловно, большинство студентов, обучающихся в Москве, не собираются возвращаться назад. Когда ты учишься в ГИТИСе, кажется, что вся театральная движуха сосредоточена именно в столице. Но когда я окончила институт, в нашем театре в Бурятии началась новая жизнь, и мне было очень интересно, что там происходит. Не хотелось находиться далеко от этих процессов. И театр, к счастью, дал мне возможность быть в профессии, стать частью нового, настоящего буквально с первых дней возвращения на родину, - признается Сойжин.
По ее словам, национальный театр все еще ищет место в современном театральном пространстве: «Национальный театр — это, безусловно, театр энергий. Скажем, русский театр может быть исключительно вербальным. Там главное — слово. Из него возникают смыслы. А у нас все базируется на энергии. Национальный театр может быть абсолютно невербальным, и зритель все прекрасно поймет. Мне кажется, национальный театр может все. Но нам довольно сложно найти правильный материал. Не любая пьеса из мировой и русской драматургии могла бы идти на сцене того же бурятского театра».
Сойжин отмечает, что в самом начале знакомства с национальной культурой оказывается, что ее всегда сопровождает эпическое начало.
- Оно заложено в сказках, обрядах, в самих людях. Наверное, поэтому в них так мало личного и так много глобального. Как мы знаем, эпический герой рождается, уже зная, что идет на смерть. Так и национальный герой не станет себя мучить гамлетовским «быть или не быть, - говорит режиссер.
В интервью Сойжин не раз отмечала бурятских артистов и феномен «закрытого азиатского темперамента».
— Сила азиатского темперамента в том, что артист может не издавать ни одного звука, не плакать, не смеяться, но переживать что-то глубокое так, что зритель безошибочно считывает эти вибрации. Чем больше эмоция - тем сильнее он внешне закрывается. И это производит куда более мощное воздействие, чем открытый крик, рыдание или стон. Есть такое ощущение, что азиатские артисты считают слабостью показывать, проявлять открыто свои эмоции. Но мне кажется, именно из-за этого возникает ощущение силы.
Бурятские артисты энергетически очень сильные. Пожалуй, я не встречала еще ни одну труппу с такой личностной, национальной, актерской энергетикой. Мне кажется, это самая главная черта.
Леонид Григорьев, «Номер один».
Мы давно растеряли эту энергию
Интересно, что казанский зритель хорошо знает бурятского режиссера. Сойжин Жамбалова ставила спектакль «Сказки Хикмета» в татарском ТЮЗе им. Кариева, который пришелся по нраву и критикам, и театралам. И приглашение это не случайно - 2021 год в Татарстане объявлен Годом родных языков.
— Это будет спектакль под открытым небом. Мне предложили поучаствовать в проекте, связанном со сказками народов Поволжья: марийцами, мордвой, удмуртами и чувашами. Мне очень понравилась эта идея. Я сама работаю в национальном театре и давно интересуюсь сказками, легендами, обрядами, ритуалами. Собственно, уже несколько моих работ перекликается именно с этой темой. Второй интересный момент в проекте — пространство. Это театр под открытым небом, уличный театр. Спектакль состоится на поле, в парке имени Горького. Так что, по сути, само пространство диктует нам направление и тональность, - рассказывает Сойжин.
Для уличного спектакля выбрали четыре сказки: удмуртскую «Белая береза», чувашскую «Юман-батыр», мордовскую «Дуболго Пичай» и марийскую «Волшебный меч».
- У нас будет длинная зеркальная река, разделяющая поле поперек на две части. А по обе стороны от нее — четыре зеркальных дома, символизирующих четыре народа, их быт. Сами истории связывает еще и фантазия на тему обрядов жителей. Мы попробовали переосмыслить их ритуалы, тексты, песни и выявили общую мысль. Все народы объединяет прочная связь с землей и природой. Нам показалась очень важным то, что именно природа рождает человека. Мы, асфальтные люди, давно растеряли эту энергию. А сейчас в ходе репетиций снова буквально возвращаемся к забытому ощущению единения. Для нас это новый и увлекательный опыт, - делится бурятский режиссер.
Для участия в проекте Сойжин запустила актерский кастинг, отобрали 15 человек из разных городов и театров. Также в Казань приехала творческая команда из Москвы: хореограф Мария Сиукаева и художник Ольга Богатищева.
— Для меня это первый опыт уличного формата. Одно дело — театральная коробка и совсем другое — улица. В рамках большого пространства невозможно выстроить какую-то камерность, интимность, предполагаемые театральной коробкой. Мы априори этого лишаемся, как только выходим на поле. Соответственно, значительно меняется способ существования артиста. Ему требуется время, чтобы понять, как жить в новых условиях. И нам, постановочной группе, оно тоже необходимо, чтобы найти верные приемы. Собственно, одна из первых сложностей была в этом. То, что работает в театре, перестает работать, когда ты оголен улицей. А второй, не менее важный момент — техническая часть. Нужно все организовать так, чтобы зрители нас и видели, и слышали.
Закрытый азиатский темперамент
Дочь известных деятелей культуры Сойжин после учебы в ГИТИСе вернулась в Улан-Удэ, в Буряад театр.
— Мне очень важно было вернуться на родину. Безусловно, большинство студентов, обучающихся в Москве, не собираются возвращаться назад. Когда ты учишься в ГИТИСе, кажется, что вся театральная движуха сосредоточена именно в столице. Но когда я окончила институт, в нашем театре в Бурятии началась новая жизнь, и мне было очень интересно, что там происходит. Не хотелось находиться далеко от этих процессов. И театр, к счастью, дал мне возможность быть в профессии, стать частью нового, настоящего буквально с первых дней возвращения на родину, - признается Сойжин.
По ее словам, национальный театр все еще ищет место в современном театральном пространстве: «Национальный театр — это, безусловно, театр энергий. Скажем, русский театр может быть исключительно вербальным. Там главное — слово. Из него возникают смыслы. А у нас все базируется на энергии. Национальный театр может быть абсолютно невербальным, и зритель все прекрасно поймет. Мне кажется, национальный театр может все. Но нам довольно сложно найти правильный материал. Не любая пьеса из мировой и русской драматургии могла бы идти на сцене того же бурятского театра».
Сойжин отмечает, что в самом начале знакомства с национальной культурой оказывается, что ее всегда сопровождает эпическое начало.
- Оно заложено в сказках, обрядах, в самих людях. Наверное, поэтому в них так мало личного и так много глобального. Как мы знаем, эпический герой рождается, уже зная, что идет на смерть. Так и национальный герой не станет себя мучить гамлетовским «быть или не быть, - говорит режиссер.
В интервью Сойжин не раз отмечала бурятских артистов и феномен «закрытого азиатского темперамента».
— Сила азиатского темперамента в том, что артист может не издавать ни одного звука, не плакать, не смеяться, но переживать что-то глубокое так, что зритель безошибочно считывает эти вибрации. Чем больше эмоция - тем сильнее он внешне закрывается. И это производит куда более мощное воздействие, чем открытый крик, рыдание или стон. Есть такое ощущение, что азиатские артисты считают слабостью показывать, проявлять открыто свои эмоции. Но мне кажется, именно из-за этого возникает ощущение силы.
Бурятские артисты энергетически очень сильные. Пожалуй, я не встречала еще ни одну труппу с такой личностной, национальной, актерской энергетикой. Мне кажется, это самая главная черта.
Леонид Григорьев, «Номер один».
