Одиночки против стаи

Заповедный спецназ взяли под защиту МВД России и Генпрокуратура
A- A+
Угрозы расправы над близкими, обещание сжечь дом и машину, постоянное психологическое давление. Такие методы, похожие на разборки 90-х, используют браконьеры против инспекторов рыбоохраны. Охотники за омулем идут на все, пытаясь присвоить чужое.  

Ситуация с браконьерским произволом явно выходит из-под контроля. Глава российского Минприроды Сергей Донской лично попросил главу МВД Владимира Колокольцева и Генпрокуратуру взять инспекторов «Заповедного Подлеморья» под особую защиту. 

Защита для спецназа

В конце сентября министр природы Сергей Донской обратился в МВД России и Генеральную прокуратуру с просьбой обезопасить  инспекторов оперативной группы «Баргузин» ФГБУ «Заповедное Подлеморье». 

«За последние два года сотрудниками оперативных групп ФГБУ «Заповедное Подлеморье» задержаны сотни браконьеров, возбуждено 29 уголовных дел, выявленный ущерб от незаконной добычи составил более шести миллионов рублей. Принципиальная позиция сотрудников оперативной группы «Баргузин» вызвала волну недовольства среди граждан, занимающихся незаконной добычей водных биологических ресурсов. Участились случаи нападения на госинспекторов, угроз жизни, порчи имущества и преследования при отсутствии необходимой реакции правоохранительных органов по расследованию таких фактов», – отметил министр в своем обращении.

Донской попросил главу МВД России Владимира Колокольцева, а также генерального прокурора РФ Юрия Чайку найти виновных и обеспечить правоохранительным органам Бурятии содействие в соблюдении природоохранного законодательства.

Михаил Овдин, директор «Заповедного Подлеморья», объяснил, что на этот крайний шаг они пошли вынужденно, потому что давление на инспекторов достигло апогея. 

– На инспекторов давят постоянно, обещают их поймать, угрожают поджечь дома, машины. Несколько заявлений уже ушло в Следственный комитет. Совсем недавно был случай, когда нашего инспектора на машине остановили и пытались вытащить из нее для расправы, – рассказывает Михаил Овдин.

По его словам, самое страшное в этой ситуации – то, что некоторые из ребят, которые с удовольствием начинали свою работу, мечтали о ней и считали ее своим призванием, не выдерживают постоянного психологического прессинга и просто увольняются.

–  Самое страшное – текучка кадров. Люди устают от этого давления, не выдерживают и уходят, – с сожалением констатирует факт Михаил Овдин.

Тем временем браконьеры, чувствуя свою силу, снова и снова сбиваются в стаи. Инспекторы «Заповедного Подлеморья» повадки этих хищников изучили давно. И они отлично знают, что порой противник превосходит их по численности и скорости.

– Есть, конечно, простые местные жители,  которые на маленьких деревянных лодочках выходят в море, чтобы поймать рыбку и накормить семью, – соглашается Михаил Овдин. – Но в основном браконьеры – это люди, которые на добыче омуля зарабатывают огромные деньги. Порой мы, федеральное государственное учреждение, не можем состязаться с ними в технической оснащенности. У них есть все необходимые средства связи. Это настоящие браконьеры. И главная их цель – добыть рыбу.

Сотни тысяч рублей за ночь

Здесь речь не идет о «прокорме» семьи. На кону стоят огромные деньги. И этим людям откровенно наплевать на то, исчезнет ли омуль в Байкале. Пока есть возможность, они будут «выгребать» из озера последние его богатства. До последней крошки.
 
– Налогов они не платят. Рыбу поймал, продал, деньги в карман. Это очень привлекательный бизнес. Для того чтобы работать где-то в другом месте, человек должен иметь образование, какие-то специальные знания, опыт. Для того чтобы стать браконьером, ты должен купить лодку и сети. Два-три дня, и ты обучен. Вот и все, – констатирует руководитель заповедника.

Именно эта группа браконьеров – самая многочисленная. Ведь, по словам федеральных инспекторов, для того чтобы поймать рыбу, нужно иметь лодку, нужны постоянные затраты на ГСМ, а еще спецсредства, на которые у обычного рыбака просто нет и не может быть денег.

Более того, браконьерство стало принимать организованные и поистине пугающие масштабы. Если раньше немногочисленные браконьерские группы действовали разрозненно, сами по себе, то сейчас обстоятельства заставляют их сбиваться вместе.

– Сейчас мы ведем мощную работу по борьбе с ними. И к ней подключились надзорные органы, МВД и прокуратура. Ситуация сложилась такая, что и нам приходится объединяться. Ведь браконьеры уже объединились. У них есть свои лидеры, которые диктуют политику групп. Они четко знают, что делать, когда выходить «на дело», когда не стоит, знают, как противостоять инспекторам. У них очень четко налажен обмен оперативной информацией. Зачастую большая часть из них – представители криминального мира. Нужно понимать, что к браконьерам очень часто приходят люди из мест не столь отдаленных. Таким людям на официальную работу бывает сложно устроиться, так что он решает, что ему проще барконьерить, – рассказывает Михаил Евгеньевич.

А «руководителям» браконьерских бригад проще нанять человека, имеющего за плечами криминальное прошлое, с «запачканной» биографией. Вряд ли такой побежит жаловаться. Да и деньги с продажи рыбы идут такие, что никому в голову не придет бросать эту «работу».

Однако до недавнего момента борьба с организованным браконьерством в чем-то напоминала сражение с мифической гидрой. Отрубишь одну голову, на ее месте вырастет другая. 

– Свято место пусто не бывает, – уверен руководитель «Заповедного Подлеморья». – Последнее изъятие у нас было – 6000 особей омуля. Это примерно 1200 килограммов. Умножаем на среднюю закупочную цену 250 рублей. И получаем: практически 300 тысяч рублей можно заработать за ночь. А когда есть такие заработки, то зачем людям идти работать? Хотя, по-хорошему, в Усть-Баргузине зарплаты нормальные. Например, на пилорамах. Но браконьерам нужен легкий заработок. 

Последний случай показал, что «балуются» нелегальным выловом эндемика и  бизнесмены, имеющие необходимые документы. Но и они соблазняются деликатесной омулевой икрой и решают «порыбачить мимо квот» и, соответственно, мимо налогов.  Вероятно, посчитав, что омуль на сотни тысяч рублей в один заход – неплохие подъемные для малого бизнеса. 

Давление вне закона и по закону

Между тем в «Заповедном Подлеморье», да и по всей территории вокруг Байкала, продолжается настоящая война. Борьба с браконьерами и... со своими. Факты коррупции или пособничества браконьерам в рядах рыбоохраны были и есть. И на это находятся свои, вполне объяснимые и банальные причины.

Во-первых, в рыбоохране в районах работают в основном местные ребята. Если местные, то значит, рядом есть семья, родственники, друзья. А значит, можно попросить. Или, получив отказ, запугать.  

– Невозможно местным ребятам работать в полную силу. Потому что у каждого есть родственники, у каждого есть знакомые. Поэтому было решение пригласить человека со стороны. Я пригласил Артура Романовича Мурзаханова. И мы приняли решение, что будем создавать группу из неместных ребят, чтобы на них нельзя было оказать давление, запугать семью, поджечь имущество. Из местных, как мы ни старались, не смогли никого найти. Все как один отказывались, – признается Михаил Евгеньевич.

Вторая причина – деньги. Например, зарплата рыбоохранника равна примерно 20 тысячам рублей в месяц. Доход же браконьера может достигать сотен тысяч рублей за ночь. 

– Можно изменить ситуацию,  но это сложно. Для начала рыбоохрану нужно материально стимулировать. Самый просто способ – платить людям нормальные деньги. Тогда они будут держаться за эту работу, – считает Овдин. 

Запретить нельзя вылавливать

Сейчас Росрыболовство ведет жаркий спор о запрете вылова омуля. Однако дальше слов  пока дело не двигается. Сами федеральные инспекторы относятся к этой ситуации двояко. С одной стороны, есть люди, годами живущие на побережье и для которых улов рыбы – средство пропитания. Запрет для них может стать катастрофой. С другой стороны, браконьеры, которые наглеют день ото дня. А омуля тем временем в Байкале больше не становится. 

– У нас есть статистика по Селенге за прошлый год. Примерно до 40 процентов нерестового омуля не возвращается с реки. Почти половина. Это страшная цифра! 
И хотя я понимаю социальную значимость вылова омуля для людей, которые живут на побережье, в то же время, если сейчас не принять мер, мы потеряем всю популяцию, – уверен директор «Заповедного Подлеморья».

По мнению Михаила Евгеньевича, ответ на это должна дать наука и сухие цифры статистики.  

– Ученые должны дать четкие рекомендации. Закрываем полностью или нет. Если не закрываем, то какие мы должны принять меры, для того чтобы увеличить поголовье. Сейчас спор идет между иркутскими и бурятскими ихтиологами. Иркутяне говорят, что все нормально, а наши утверждают – состояние критическое, – рассказывает о перипетиях ученых Михаил Овдин.

По словам федеральных инспекторов, скоро на руках у ихтиологов появятся данные об итогах этого сезона. Если цифра окажется критической, то, скорее всего, вылов байкальского эндемика запретят. 

Заложник по доброй воле

По словам начальника оперативной группы «Баргузин» ФГБУ «Заповедное Подлеморье» Артура Мурзаханова, браконьеры используют не только незаконные способы. Зачастую можно услышать их многочисленные жалобы о незаконных применениях спецсредств против «несчастных полуголодных рыбаков».

– Если собрать все заявления, которые они писали, то становится ясно, что эта работа направлена не против какой-то личности. А против нашей системы в целом. Нас пытаются лишить прав. Отбери у инспектора спецсредства, оружие, которое он может использовать в крайнем случае, и он останется бесправным. То есть с голыми руками против  вооруженных до зубов спецтехникой браконьеров, – рассказывает Артур Романович. 

В «Заповедном Подлеморье» Мурзаханов работает не первый год, и браконьеры знают, что попадешься ему – спуску не будет. Ведь девиз Артура Романович и его команды: «Защищать природу – значит защищать Родину!», и ради этого они будут стоять на посту до конца. 

По мнению самого федерального инспектора, их борьба на вверенном им участке Баргузинского заповедника необходима как никогда. Если они оставят свой пост – по сути,  надежды лишится вся заповедная Россия. 

– Мне недавно сказала жена: «Ты заложник заповедного спецназа». Она права. Нельзя бросить все. За спиной стоит не только наше учреждение. Бросим мы, сюда вернутся браконьеры. И у других инспекторов не будет больше надежды. Не будет уверенности в том, что действительно можно справиться с этим. Мы совместными усилиями развенчали этот миф. Все возможно, – резюмирует Артур.

Елена Медведева, «Номер один». 
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.