Улан-Удэ погряз в мусоре
Без высокотемпературного сжигания отходов в столице Бурятии уже не обойтись
Невнятная работа в Улан-Удэ регионального «мусорного» оператора - компании «ЭкоАльянс» в первые месяцы 2019 года отчетливо показала тупик, из которого власти не могут вывести тему ликвидации мусора в городе.
Увы, новый оператор по-прежнему будет вывозить отходы на регулярно горящий полигон возле п. Вахмистрово, что рано или поздно приведет к социальным протестам. Между тем имеются технологии, когда предварительная переработка, а затем термическая утилизация твердо-комунальных отходов (ТКО) могут ликвидировать «мусорную» тему. О том, почему власти продолжают наступать на старые грабли, в материале «Номер один».
Хорошо шагнули
Удивительно, но еще десять лет назад Улан-Удэ был впереди России всей, успев влезть в федеральные программы и построить мощности по переработке твердо-коммунальных отходов. Возвели мусоросортировочную станцию, полигон в Вахмистрово, рекультивировали старую свалку в п. Стеклозавод. Но наиболее впечатляющий объем средств был освоен в ходе второй очереди проекта. Так, был построен крупнейший в Сибири и на Дальнем Востоке завод по переработке изношенных автопокрышек, цех по утилизации опасных медицинских отходов.
Также запустили вторую мусоросортировочную станцию с расширением действующего полигона. Мощности заработали, показав свою эффективность. Отходы больниц утилизировались, а из автомобильных покрышек вместо захламления свалок делали востребованную резиновую крошку, используемую для покрытий спортивных, детских площадок и тротуаров.
Однако, освоив 767 млн рублей, проект так и завершился, а мусороперерабатывающие предприятия остались разрозненными очагами технологически перспективной мысли, не решающими задачу борьбы с отходами в Бурятии.
Основная проблема, с которой столкнулись в Улан-Удэ, что бытовой мусор поступает на сортировку в грязном виде, и можно выделить лишь несколько фракций - металлы, стекло, некоторые виды пластика, макулатуру, резину (15% от объема мусора). Рециклинг требовал энергетических затрат, поэтому отсортированный материал в основном шел в Иркутскую область.
Что касается остального мусора, то он был загрязнен пищевыми отходами, и эти уже фракции никому не нужны и отправляются на свалку. В то время как, к примеру, на Западе мусор давно сжигается с выработкой полезной энергии тепла и минимальными выбросами в окружающую среду.
Хотя сжигание мусора - в целом процесс опасный. Например, у жителей частного сектора Улан-Удэ, любящих сжигать пластиковые пакеты или тетрапакеты в своих печках, а не класть их в мусорный контейнер, гораздо выше шансы заболеть раком легких и печени. Хлорсодержащий пластик при низкотемпературном сжигании выделяет диоксины и фураны, которые в основном оседают на его же участке. Хозяин дома дышит этим воздухом, а затем выращивает на загрязненном диоксинами участке овощи, поедая эту отраву. Ну и попутно травит своих соседей.
Cжечь дотла
Что касается высокотемпературного сжигания (свыше 1000 градусов) на мусоросжигающих заводах (МСЗ), то опасные химические молекулы там распадаются полностью до простых элементов: воды и газов. А остатки вредностей утилизируются фильтрами. Об этом давно смекнули в Европе, строя МСЗ прямо в центрах городов, откуда в Бурятию и пришла немецкая технология компании EuRec. Которая, в отличие от конкурентов, перед отправкой мусора в топку разделяет его на две фракции - сухую и мокрую. Последняя подсушивается. Далее получается компост, который используют в ландшафтном дизайне. Либо используется для производства биотоплива.
Кроме того, в разработанном по решению правительства РБ для Улан-Удэ проекте компании на мусоре будет работать турбина на 3,7 мВт для своих нужд. В сеть для отопления «сотых» кварталов будет отправляться теплоэнергия. Кроме того, в рамках проекта весь мусор с Байкала (до 200 километров от города) в специально упакованных брикетах свозился бы на МСЗ. Новые полигоны на озере можно было бы не сооружать. Также отпала бы потребность отказа от пластиковых пакетов, поскольку последние можно использовать в еще больших количествах для поднятия температуры сгорания в печах МСЗ.
Высокоэффективный, с точки зрения экологии и экономики, проект стоимостью 3,6 млрд рублей (в ценах 2018 года) еще в 2014 году был представлен министру природы РФ Сергею Донскому и получил одобрение. Далее дано положительное экологическое заключение от Росприроднадзора, затем он должен был пройти госэкспертизу и потом прямая дорога к предоставлению финансирования из федерального бюджета.
Пошли не туда
Однако тут в дело вмешалась большая политика в лице депутата Госдумы от Бурятии Михаила Слипенчука, который стал продвигать проект японского МСЗ стоимостью 9 млрд рублей. Несмотря на очевидную неосуществимость дорогостоящего проекта, Слипенчук активно его лоббировал, чем фактически перекрыл дорогу уже выполненному проекту. После ухода сенатора с политического олимпа затормозился и японский проект, для разработки которого понадобятся два-три года и большие средства.
Тем временем фирму EuRec приобрели китайцы и внедрили технологию у себя. А затем в рамках концессии предложили реализовать проект в Бурятии. И если нам выгоден относительно недорогой и готовый проект, то, странно, почему мы не работаем в этом направлении? Ведь вырабатываемое на МСЗ практически бросовое тепло может поставляться по согласованному с РЭК тарифу в 1300-1500 за Гк. Тогда как у ТГК-14 оно стоит 1880 рублей.
Но самое главное, что в планах регионального оператора не предусмотрено строительство мусоросжигающего завода. Да, есть в тарифе на вывоз мусора так называемая инвестиционная составляющая на строительство полигонов. Но мы ведь знаем, что подобное уже было в разного рода проектах в ЖКХ, однако все заканчивалось банальным растаскиванием средств и банкротством «инвесторов».
Но даже если предположить, что региональный оператор когда-нибудь построит мусоросжигающий завод, то сам посыл – как и за чей счет это будет делаться - антинароден по своей сути. С какой стати население должно строить за свой счет такой объект? Ведь очевидно, что это задача государства и бизнеса - в пропорции 50 на 50.
Тем более что сам проект несет после его выхода на проектную мощность одни только выгоды – и экологические, и экономические. Мы ведь не хотим, чтобы иностранные туристы, которые приезжают в Улан-Удэ, разворачивались обратно при вдыхании токсичного запаха от горящих свалок. Именно поэтому настала пора развернуться к вопросу максимальной утилизации твердо-бытовых отходов. Как неоднократно говорил российский президент, времени на «раскачку» уже нет. Скоро все может заполыхать.
Дмитрий Родионов, «Номер один».
Увы, новый оператор по-прежнему будет вывозить отходы на регулярно горящий полигон возле п. Вахмистрово, что рано или поздно приведет к социальным протестам. Между тем имеются технологии, когда предварительная переработка, а затем термическая утилизация твердо-комунальных отходов (ТКО) могут ликвидировать «мусорную» тему. О том, почему власти продолжают наступать на старые грабли, в материале «Номер один».
Хорошо шагнули
Удивительно, но еще десять лет назад Улан-Удэ был впереди России всей, успев влезть в федеральные программы и построить мощности по переработке твердо-коммунальных отходов. Возвели мусоросортировочную станцию, полигон в Вахмистрово, рекультивировали старую свалку в п. Стеклозавод. Но наиболее впечатляющий объем средств был освоен в ходе второй очереди проекта. Так, был построен крупнейший в Сибири и на Дальнем Востоке завод по переработке изношенных автопокрышек, цех по утилизации опасных медицинских отходов.
Также запустили вторую мусоросортировочную станцию с расширением действующего полигона. Мощности заработали, показав свою эффективность. Отходы больниц утилизировались, а из автомобильных покрышек вместо захламления свалок делали востребованную резиновую крошку, используемую для покрытий спортивных, детских площадок и тротуаров.
Однако, освоив 767 млн рублей, проект так и завершился, а мусороперерабатывающие предприятия остались разрозненными очагами технологически перспективной мысли, не решающими задачу борьбы с отходами в Бурятии.
Основная проблема, с которой столкнулись в Улан-Удэ, что бытовой мусор поступает на сортировку в грязном виде, и можно выделить лишь несколько фракций - металлы, стекло, некоторые виды пластика, макулатуру, резину (15% от объема мусора). Рециклинг требовал энергетических затрат, поэтому отсортированный материал в основном шел в Иркутскую область.
Что касается остального мусора, то он был загрязнен пищевыми отходами, и эти уже фракции никому не нужны и отправляются на свалку. В то время как, к примеру, на Западе мусор давно сжигается с выработкой полезной энергии тепла и минимальными выбросами в окружающую среду.
Хотя сжигание мусора - в целом процесс опасный. Например, у жителей частного сектора Улан-Удэ, любящих сжигать пластиковые пакеты или тетрапакеты в своих печках, а не класть их в мусорный контейнер, гораздо выше шансы заболеть раком легких и печени. Хлорсодержащий пластик при низкотемпературном сжигании выделяет диоксины и фураны, которые в основном оседают на его же участке. Хозяин дома дышит этим воздухом, а затем выращивает на загрязненном диоксинами участке овощи, поедая эту отраву. Ну и попутно травит своих соседей.
Cжечь дотла
Что касается высокотемпературного сжигания (свыше 1000 градусов) на мусоросжигающих заводах (МСЗ), то опасные химические молекулы там распадаются полностью до простых элементов: воды и газов. А остатки вредностей утилизируются фильтрами. Об этом давно смекнули в Европе, строя МСЗ прямо в центрах городов, откуда в Бурятию и пришла немецкая технология компании EuRec. Которая, в отличие от конкурентов, перед отправкой мусора в топку разделяет его на две фракции - сухую и мокрую. Последняя подсушивается. Далее получается компост, который используют в ландшафтном дизайне. Либо используется для производства биотоплива.
Кроме того, в разработанном по решению правительства РБ для Улан-Удэ проекте компании на мусоре будет работать турбина на 3,7 мВт для своих нужд. В сеть для отопления «сотых» кварталов будет отправляться теплоэнергия. Кроме того, в рамках проекта весь мусор с Байкала (до 200 километров от города) в специально упакованных брикетах свозился бы на МСЗ. Новые полигоны на озере можно было бы не сооружать. Также отпала бы потребность отказа от пластиковых пакетов, поскольку последние можно использовать в еще больших количествах для поднятия температуры сгорания в печах МСЗ.
Высокоэффективный, с точки зрения экологии и экономики, проект стоимостью 3,6 млрд рублей (в ценах 2018 года) еще в 2014 году был представлен министру природы РФ Сергею Донскому и получил одобрение. Далее дано положительное экологическое заключение от Росприроднадзора, затем он должен был пройти госэкспертизу и потом прямая дорога к предоставлению финансирования из федерального бюджета.
Пошли не туда
Однако тут в дело вмешалась большая политика в лице депутата Госдумы от Бурятии Михаила Слипенчука, который стал продвигать проект японского МСЗ стоимостью 9 млрд рублей. Несмотря на очевидную неосуществимость дорогостоящего проекта, Слипенчук активно его лоббировал, чем фактически перекрыл дорогу уже выполненному проекту. После ухода сенатора с политического олимпа затормозился и японский проект, для разработки которого понадобятся два-три года и большие средства.
Тем временем фирму EuRec приобрели китайцы и внедрили технологию у себя. А затем в рамках концессии предложили реализовать проект в Бурятии. И если нам выгоден относительно недорогой и готовый проект, то, странно, почему мы не работаем в этом направлении? Ведь вырабатываемое на МСЗ практически бросовое тепло может поставляться по согласованному с РЭК тарифу в 1300-1500 за Гк. Тогда как у ТГК-14 оно стоит 1880 рублей.
Но самое главное, что в планах регионального оператора не предусмотрено строительство мусоросжигающего завода. Да, есть в тарифе на вывоз мусора так называемая инвестиционная составляющая на строительство полигонов. Но мы ведь знаем, что подобное уже было в разного рода проектах в ЖКХ, однако все заканчивалось банальным растаскиванием средств и банкротством «инвесторов».
Но даже если предположить, что региональный оператор когда-нибудь построит мусоросжигающий завод, то сам посыл – как и за чей счет это будет делаться - антинароден по своей сути. С какой стати население должно строить за свой счет такой объект? Ведь очевидно, что это задача государства и бизнеса - в пропорции 50 на 50.
Тем более что сам проект несет после его выхода на проектную мощность одни только выгоды – и экологические, и экономические. Мы ведь не хотим, чтобы иностранные туристы, которые приезжают в Улан-Удэ, разворачивались обратно при вдыхании токсичного запаха от горящих свалок. Именно поэтому настала пора развернуться к вопросу максимальной утилизации твердо-бытовых отходов. Как неоднократно говорил российский президент, времени на «раскачку» уже нет. Скоро все может заполыхать.
Дмитрий Родионов, «Номер один».
