22.09.2018 в 07:00

Хождения по мукам

В Улан-Удэ пытаются закрыть единственную школу с инклюзивным образованием
A- A+
Текст: Газета
Хождения по мукам
Новый учебный год начался уже три недели назад. Но не для Алеши Д. Этот тихий, «забитый» мальчик уже третью неделю сидит дома, пока его мама обивает пороги школ и инстанций с единственной просьбой: дать ее ребенку учиться по адаптированной программе.

«Боюсь ходить в школу» 

Дело в том, что Алеша – «двоечник». Да не просто, а с ограниченными возможностями здоровья. У него плохая память и куча проблем, о которых подробно пишут в медицинской карте, но не в газете. В начальных классах все было ничего – двойки Алеше не ставили. За каждую такую оценку в начальных классах учителям надо отчитываться.

Проблемы проявились в четвертом классе, когда учителя начали ставить реальные оценки. Алеша категорически не успевал по предметам, получая в день по две двойки. Груз ответственности педагоги переложили на маму Алеши, отчитывая ее за то, что она не занимается с ребенком. По иронии судьбы, Алешина мама – педагог. В редакцию она пришла с представителем – пенсионеркой Розой Балдановой, которая теперь помогает семье общаться с педагогами и чиновниками.

- Я уже боюсь ходить в школу. Боюсь, что опять будет ругань и унижение, – признается Алешина мама, заступиться за которую, как выяснилось, давно было пора.

То, что, со слов матери, происходило в школе № 47, похоже на издевательство.

«Ваш ребенок не успевает, вы с ним не занимаетесь, потому заберите его учиться в свою школу!» - сказали матери «двоечника» Алеши в четвертом классе. Никого не волновало, что возить ребенка на учебу придется из 44 квартала в Нижний Саянтуй. Выставить двоечника насильно права не было, потому маме предложили посещать уроки и вести отдельную тетрадь для занятий на дому.

- Я однажды пошла на урок, – рассказывает женщина. – Учительница, помню, сильно опоздала и все оставшееся время пыталась собрать внимание класса, - вспоминает мама Алеши. Понять тогда, чем ее ребенок так сильно отличается от других, растерянной матери не удалось.

Вечерами Алеша вновь показывал матери двойки. И они садились вдвоем, не зная, что делать. Каждый рожает ребенка для счастья, а получается….

- Может, мы не все сделали с медицинской точки зрения, - корит себя мать.

На уроках, говорит, Алешу не спрашивали. Да и сам он совсем сник. Зачем учить, если выше двойки все равно не поставят? Похвала и поддержка – основные методы педагогов, на Алешу уже не распространялись.

Инклюзия как иллюзия

В четвертом классе Республиканская медико-педагогическая комиссия (РМПК) признала Алешу ребенком с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) и вынесла решение, что ребенку нужно учиться по адаптированной программе. Да только где ее взять? В школе № 47 ответили, что педагог должен пройти курсы по адаптированной программе, и только тогда Алеша будет по ней учиться. И продолжили ставить двойки.

- Однажды я не выдержала и спросила - почему ставят двойки, если нет программы? – вспоминает Алешина мама Татьяна.

Ответа не последовало, но двойки ставить прекратили. Чнтвертый класс Алеша окончил с тройками. А в пятом классе история пошла по новому кругу.  Не разработав программу в четвертом классе, руководство школы перешло в наступление и потребовало от матери Алеши снова пройти РМПК.

Чтобы повторно доказать школе, что сын нуждается в адаптированной программе, матери понадобилось два месяца. Что такое пройти РМПК? Это значит - обойти всех врачей-специалистов, а также психолога, психиатра, суметь ко всем записаться. И сделать это нужно в рабочее время. За это время мать и сын окончательно превратились в виноватых перед школой. Требования пройти комиссию раздавались в виде звонков и писем. Дошло до того, что мама Алеши стала бояться открывать учителям дверь.

Нажимая на то, что она сама педагог, учителя требовали заниматься с сыном.

- А если бы я была поваром, то как бы я смогла объяснить ему математику? Правильно ли требовать от родителей заниматься с детьми? А школа тогда зачем? – задается вопросами Алешина мама. – Никому нет дела до того, что ребенок нуждается в помощи, что ему требуется индивидуальная программа. Его просто бьют двойками. В неделю по десять двоек! «Не принес тетрадь!!!» - размашисто пишут красной пастой в дневнике. «В такой-то день не принес ручку!!!» Ну, это же обычное дело в школе – ручки забывают и тетрадки, но разве всем пишут об этом с тремя восклицательными знаками в дневниках?

Когда они, наконец, прошли очередную комиссию, получив новое заключение о том, что ребенку нужна адаптированная программа, Д-вым пришло заказное письмо. В нем значилось, что Алешу пересадили за первую парту и прилагался совет обратиться в психологический центр на улице Хахалова.

- Вот и вся адаптированная программа. Стоило мучиться? – спрашивает мама.

«Они нам ничем не помогут»

Однажды Алешу вместе с мамой пригласили на комиссию. Восемь человек, включая директора, завуча, учителей, инспектора по делам несовершеннолетних и даже завхоза, обрушили свою критику в адрес растерянной матери и ребенка.

- Алешу поставили в центре кабинета, и директриса давящим тоном начала его допрашивать. Я сказала, что так нельзя, и этим разозлила комиссию. Меня обвинили в том, что я не занимаюсь ребенком и пригрозили статьей за ненадлежащий уход и воспитание. Директор Тамара Мункуевна Трофимова, говоря это, обращалась к инспектору, а та отвечала, что привлечь меня по этой статье можно. Я была в шоке, не могла защитить ни себя, ни ребенка. Они же потребовали от меня тетрадь, которую младшая дочь должна была срочно доставить в школу, чтобы доказать, что мы занимались. Завхоз вдруг вспомнила, что в сентябре видела, как Алеша слонялся по коридорам во время уроков. Тут встал учитель биологии и принялся отчитывать нас за то, что тогда Алеша пропустил его урок. Никому и в голову не пришло, что он просто потерялся в большой школе и не мог найти кабинет. Он же только перешел из младшей школы в старшую. Я об этом сказала, но меня никто не слушал. Именно тогда я поняла, что они нам ничем не помогут, а только отписываются, рассказывает Алешина мама.

Почти все время разбирательства ребенок стоял и слушал, как мать беспомощно отбивается от комиссии. Вам не кажется, что это травма?

29 августа директор подписала приказ об оставлении Алеши на второй год в пятом классе. Хотя экзамены, по словам матери, ему были назначены на 31 августа, все уже было решено. Получив заключение Высшей врачебной комиссии о том, что Алеша – ребенок с ограниченными возможностями здоровья, мама Алеши пошла узнать, возьмут ли их в школу № 60 – единственную в городе общеобразовательную школу, где существуют классы с адаптированной программой. Директор Любовь Цыденова ответила отказом.

- Мне сказали, что жаловаться я могу куда угодно, но министерство образования уже решило закрыть школу. «Чем меньше детей, тем быстрее закроют школу. Куда бы вы не обращались, вы ничего не добьетесь, все заинтересованы в том, чтобы эту школу закрыть», - вспоминает Алешина мама.

Вы знаете, что такое инклюзивное образование? Это великая идея равенства возможностей, дающая детям с инвалидностью, какими бы они не были, право учиться в школе вместе со здоровыми сверстниками. Как у нас часто говорят – «нормальными». Министерство образования Бурятии имеет курс на развитие инклюзии. Так, во всяком случае, провозглашается. Те, кто никогда не был инвалидом в общеобразовательной школе, вдруг воодушевились идеей толкнуть детей с инвалидностью в открытое море неподготовленного к инклюзии образовательного процесса. В школе, где ничего не готово к адаптации детей, им предлагаются суровые условия выживания, после которых трудно не сломаться. Не верите? Вот вам один весьма обычный и скромный пример Алеши, который лишь случайно стал достоянием общественности. 

Про школу № 60

Единственная общеобразовательная школа социальной адаптации детей-инвалидов в этом году едва не пошла под снос. Вооружившись идеей «ура-инклюзии», власти решили снести деревянную школу на лакомом куске земли в центре города, но вовсе не для того, чтобы построить там новую школу. Хотя именно на этом настаивали родители, многие из которых уже испытали всю тяжесть «инклюзии» на собственном опыте. В 1993 году первый директор школы Светлана Забанова – сама мать ребенка с инвалидностью, добилась открытия школы, и бывший мэр Улан-Удэ Геннадий Айдаев пошел навстречу, выделив небольшое деревянное здание. Именно тогда было положено начало уникальной системе работы с детьми, имеющими сложные дефекты развития, нарушения опорно–двигательного аппарата, расстройства акустического спектра и другие заболевания. И это достижение родители просят сохранить, но кто их слышит?

Школа № 60 все эти годы обслуживала детей со всех районов города, занимая верхние позиции по уровню образования. Учителя подчеркивали, что ребята тут учатся умные, подчас с интеллектом выше среднего.  Но у каждого ребенка из этой школы своя горькая история.

- Это уникальная школа. Именно здесь получилась настоящая инклюзия. Ребенок с аутизмом или ДЦП, общаясь с детьми, у которых диабет или астма, получает много больше. Они по-доброму и с пониманием относятся друг к другу. Здесь можно читать стихи со сцены, даже если есть проблемы с речью – никто не засмеется, – говорят родители учеников.

Вот в эту школу мама Алеши Д-ва захотела привести сына. И в этой школе для него не нашлось места. Здание, действительно, маленькое и подлежит сносу. Но не сама школа, в которой учатся 536 человек.

- Сегодня только 115 человек учатся в школе в две смены, а остальные 421 находятся на домашнем обучении. Будь у школы нормальное здание, большинство из тех, кто сидит дома, ходили бы в школу! Дом не может предоставить современные средства обучения. Не может больной ребенок осваивать общеобразовательную программу, сидя на кухонном столе. Он же пойдет сдавать после 9 и после 11 класса ОГЭ и ЕГЭ. Или вы заранее за них решили, что им в жизни не нужно? Это серьезный вопрос, – говорит пенсионерка Роза Балданова, которая взялась мужественно защищать интересы детей и Алеши Д-ва, в частности.

В случае, если чиновники от образования, объединившиеся с теми, кому нужна земля в центре города, победят под предлогом «ура-инклюзии» и школа будет закрыта, то все эти дети пойдут по месту жительства и их истории будут походить на ту, что случилась с Алешей.

Дети-невидимки

Время учителей-альтруистов прошло. Никто и руки не протянет больному ребенку, если за это нет доплаты. И даже если будет, в классах свыше 10 человек таким детям выживать трудно. У школы № 60 есть особое госзадание, большой коллектив учителей, занимающихся с детьми на дому, но нет здания. Для примера, школа № 65 была построена для 450 детей на месте прежней, которая вмещала 1500. Почему дети с инвалидностью не достойны иметь такое здание? Почему они должны мучиться? Ведь их 536.

- Я считаю, что лишь малая часть детей по-настоящему не может обучаться в школе, а остальные хотят ходить в школу! Есть дети, которые ждут, когда им построят школу. Кто об этом знает и говорит? – задается вопросом Роза Дагбаевна.

Роза Балданова взяла под опеку внучатого племянника после гибели его родителей. Вот тогда она и погрузилась в этот мир, полный несправедливости и унижения.

Судьба свела ее с матерью Алеши в момент безуспешных попыток последней отстоять право своего ребенка на учебу. Теперь Роза Балданова – нотариально заверенный представитель Алеши и там, где можно было безнаказанно «отпинывать» его маму, этот номер уже не проходит.

За эти несколько дней Роза Дагбаевна и мама Алеши побывали и у министра образования Жалсанова, и в обрнадзоре, и у прокурора Советского района Баторова, но вопрос по-прежнему не решен.

- Все сделали запрос в Комитет по образованию города Улан-Удэ, в который нас на прошлой неделе вызвали, устроив матери очередной допрос. Несколько чиновниц во главе с председателем Комитета по образованию Ульяной Афанасьевой вместо того, чтобы отвечать на заявления, направленные две недели назад, встретили нас высокомерным тоном, потребовав все объяснить. Две недели прошло с тех пор, как все заявления были написаны и запросы отправлены к вам, и вы ничего не делали? И вам снова нужно все рассказать? – удивляется Роза Дагбаевна.

Разговор не получился. Все, говорят, было грубо и без желания понять.

«Алеша, мы тебя любим!»

Не успели трясущиеся от адреналина женщины дойти до дома, как позвонила младшая сестренка Алеши. Оказывается, третьеклассницу неожиданно вызвали к директору.

«Где твой брат?» - спросила директриса. «Он болеет» - ответила девочка. «Это мама тебя научила так говорить или ты сама придумала?»

- Не знаю.

- Ты скажи своему старшему брату, что мы его так ждем. Мы его любим. Он добрый мальчик. Мы его ждем в шестом классе!

Это случилось через полтора часа после того, как мама Алеши вместе с представителем побывала в Комитете по образованию.

- Очевидно, что директору объяснили, что нужно немедленно разрулить ситуацию. Но что это изменит для Алеши? Кто-то, наконец, станет заниматься с ним по адаптированной программе? – рассуждает мама в полной растерянности.

Любопытно, что на запросы инстанций в школе № 47 не растерялись и ответили, что Алеша… просто уехал в реабилитационный центр в поселке Светлый. Но Алеши там не было! И мама впервые слышит об этом.

- Медицинское обоснование для того, чтобы ребенок поступил в 60 школу есть. В Уставе этой школы говорится, что принимаются дети не только с инвалидностью, но и с ограниченными возможностями здоровья, предусмотрена аренда помещений у других школ в случае, если своих площадей не хватает, но…директор, которой посулили, что после ликвидации статуса школы для детей - инвалидов, она возглавит новую школу с тем же номером, но совершенно другим статусом, целенаправленно ведет школу к закрытию, – выражает Роза Дагбаевна мнение многих родителей.

Вместо эпилога

Учителя в массовой школе, которые никогда не сталкивались с особенностями обучения детей с различными проблемами здоровья, не владеют необходимыми знаниями, приемами и методиками специального образовательного процесса. Да и общество еще полно отрицательных социальных установок по отношению к детям с проблемами в развитии. Родители здоровых детей опасаются, что инклюзия понизит качество обучения их детей и забота о детях с ограниченными возможностями здоровья будет осуществляться в ущерб заботе об остальных детях. Есть большое достижение – школа № 60 социальной адаптации детей-инвалидов, которую хотят то снести, то лишить статуса.

- Нужно дать школе новое здание и нового директора, позволив прежнему возглавить другую школу – ту, за интересы которой она будет бороться. А чиновников вроде Афанасьевой просим: «Уйдите с этой работы, если не можете ничего сделать с этой ситуацией!» – говорят родители.

Диляра Батудаева, «Номер один»
Фото: pixabay.com

Читайте также

В Улан-Удэ хирурги РКБ провели ювелирную операцию по удалению кисты
До этого женщина дважды оперировалась в Иркутске, но безрезультатно
28.03.2024 в 17:43
Жителей Бурятии предупредили о новом способе мошенничества
Появились мошенники, выдающие себя за сотрудников ФНС и требующих декларации
28.03.2024 в 17:36
В Бурятии наградили медалью главного врача дома ребенка «Аистенок»
Аюр Бато-Жаргалович Бимбаев работает в здравоохранении 46 лет, из них 30 лет в руководящей должности
28.03.2024 в 17:34
Пассажир рейса «Москва - Улан-Удэ» рассказал о пережитом ужасе

Пассажиры кричали от страха, многих вырвало, а самолет швыряло из стороны в сторону

28.03.2024 в 17:19
Следующая новость
© 2012 — 2024
Редакция газеты GAZETA-N1.RU
Все права защищены.