Общество
04.06.2023 в 08:00
«Для нас вы идеальный кандидат»
Пенсионер КГБ рассказал «Номер один» о своей службе
Текст: Натали Грюнвальд
Когда-то Комитет государственной безопасности СССР считался одной из самых влиятельных спецслужб в мире. Он действовал вплоть до конца 1991-го, а позже прекратил свое существование вместе со страной. Тогда же свой пост покинул и уроженец Мухоршибирского района Михаил Котов. Сейчас, когда снята «секретка», бывший сотрудник КГБ согласился рассказать «Номер один», чем занимался в годы службы.
«Хотел быть как папа»
Михаил Котов принадлежит к династии военных. Его дед погиб в боях на Халхин-Голе в 39-м. Отец служил на Чукотке в 50-е, окончил сержантскую школу и был командиром отделения.
После ВОВ Штаты начали наращивать военную мощь и новые технологии с помощью вывезенных из Германии ученых. Вдобавок после столкновений с Японией они получили огромный опыт ведения военных действий на море. России было необходимо укреплять береговую территорию в районе Чукотки из-за опасения нового вооруженного конфликта между государствами.
- Когда у отца было свободное время, он много рассказывал о службе, показывал фотографии. По его словам, через пролив в хорошую погоду виднелась Америка. Я слушал отца раскрыв рот. Помню одну историю про чукчей. Была зима, они ходили в военный патруль и встретили чукчей на оленях с нартами (длинными санями), увешанными шкурами. Они часто так перевозили вигвамы. Патруль остановил их: «Что везете?». А мой отец был старшим патруля, смекалистым. Рассказывал, что в тот момент его мучило чувство, что их отпускать просто так нельзя. Сказал им разворачивать сложенные шкуры. В них то и нашли нашего связанного солдата, - делится воспоминаниями отца Михаил.
По его словам, в 50-е годы очень часто воровали русских солдат и переправляли за границу через пролив. За это американцы щедро платили чукчам. Похищались солдаты с целью дальнейшего выяснения тайн о военных базах вдоль берега.
Военная тематика с самого детства манила Котова. Окончательным решением пойти на службу стал пограничный конфликт на острове Даманском в 1969 году (причиной стало нежелание Китая признавать законность Пекинского договора 1860 года, устанавливающего границу между государствами).
- В то время все были взбудоражены этим событием. Многие наши пограничники погибли. Я решил, что после окончания школы обязательно пойду в военное училище. Очень долго готовился. Сделал себе турник, регулярно бегал. Хотел поступить в любом случае. Еще будучи в школе, прошел медкомиссию и числился кандидатом на поступление, - говорит Котов.
Михаил поступил в Томское высшее военное командное училище связи в 1969 году. Готовили в нем не только связистов, но и офицеров для ракетных войск.
- Судьба такая, я не хотел в войска связи. В то время планировал поступить в танковое училище. Но когда пришел на комиссию, председатель военно-врачебной комиссии сказал: «Дорогой, у вас рост, не подходящий для танка. Могу вам предложить пойти в училище связи. Хорошее, старейшее». Я долго не думал: «Раз так… пишите». Вот и попал в Томское, - вспоминает Михаил Котов.
Учеба запомнилась не только уроками.
- В Томске я почувствовал, что такое мороз 47 градусов. Снега тогда выпадало много. Нас иногда ночью поднимали в пять утра для расчистки трамвайных путей в городе. А еще у нас плакат висел в казарме: «Даешь 600 сибирских километров». Как выходной наступал, мы лыжи на плечо и вперед через реку Томь на лыжную трассу. Должны были пробежать десять километров с полной выкладкой. Так за зиму свои 600 и набирали, - рассказывает Михаил.
Вербовка в КГБ
Уже на третьем курсе перед сдачей выпускных экзаменов в Томское высшее военное командное училище связи приехали представители КГБ, по-народному «вербовщики». Все проходило в формате беседы. Предварительно анкеты кандидатов были проверены полностью по всей родословной.
- Нас стали вызывать по одному. Я зашел и услышал: «К вашей анкете мы претензий не имеем. Хотим предложить перейти к нам на службу. Для нас вы идеальный кандидат». Растерялся немного, никак не ожидал такого: «Как так-то? Я же сейчас оканчиваю, командир взвода - и вперед, куда Родина пошлет. Сказали, чтобы подумал пару дней, пока они еще в городе, - вспоминает Михаил Котов.
Работа в КГБ сулила большую ответственность и почти никакого продвижения по службе. К тому же Михаила бы сняли с довольствия в Вооруженных силах. Однако, несмотря на все это, он согласился. После отпуска Котов направился в столицу, где у здания управления встретил сокурсников из Томска, всего несколько избранных человек.
- Мы заходим, нам говорят: «Группа советских войск в Германии. Отправление вечером. Вот документы, вот проездные. Пожалуйста, на вокзал». Вот так сразу к месту службы. Мы провели в столице еще два дня, а позже на поезд в Европу, - говорит Котов.
Тогда Михаил еще не знал, что прослужит в Германии следующие пять лет и что там у него родятся сын с дочкой. Очередной «судьбой» стала Людмила. Свою любящую жену он должен был встретить еще в детстве. Они жили на соседних улицах, матери работали в одном детском саду. Но встретились они, будучи взрослыми, случайно столкнувшись на улице в один из отпусков.
- Те, кто буквально на пару дней раньше нас приехал, получили направление в Польшу и Монголию. А нас, получается, напоследок оставили. Отправили в Германию, там распределили по городам. Одного - в Берлин, другого - в Дрезден, третьего - в Магдебург, а меня - в Эберсвальде, - перечисляет Михаил Котов.
Здесь Котову предстояло ознакомиться с замысловатой аппаратурой для обеспечения правительственной связи. Перед этим его на месяц отправили в Фюрстенберг на специальные курсы по повышению квалификации.
Гитлеровский бункер
Михаил стал специалистом-техником на бронированной станции, которая должна была выезжать на случай военных действий. Также его ждали круглосуточные дежурства в отдаленном от города подземном бункере.
- Это был командный пункт общевойскового соединения бывшей 4-й танковой армии, гитлеровский бункер. Наши солдаты немного его переделали на случай военных действий. Бункер с множеством кабинетов и несколькими этажами. Там было все - вентиляция, кухня. Полное обеспечение. У меня был доступ только к двум этажам. Наша задача заключалась в обеспечении связи.
В среднем дежурство в бункере длилось неделю, только после него служащие выходили на свежий воздух. Где продолжали свою работу: отвечали на вызовы, меняли шифры, заполняли документы и т. д. Все под чутким руководством. За каждое свое действие ставили подпись.
Но даже сюда смог просочиться шпион.
- В бункере, через который проходил подземный кабель связи, обнаружили американского шпиона. Оказалось, что США прослушивали разговоры какое-то время. Наши солдаты смогли поймать шпиона, устроили ему засаду рядом с оборудованием. Пустили дезинформацию по проводу и тем самым выманили его, а после быстро скрутили. По советским законам его ждала тюрьма. Ну не сразу, конечно, сначала допрос, - рассказывает Михаил Котов.
Отношение немцев к русским военнослужащим было лояльным, но случались и неприятные инциденты.
- Один из сослуживцев рассказывал, как в трамвае уступил место старушке. Говорит, заходит немка, а он, в свою очередь, как воспитанный человек: «Bitte, Frau». Она села и, глядя на него, фыркнула: «Schwein russisch». Это значит «русская свинья».
От Бурятии до Монголии
Во время службы в Германии Михаил в отпуск всегда возвращался в родную Бурятию. За несколько таких отпусков он еще больше сблизился со своей возлюбленной Людмилой, а вскоре сделал ей предложение и перевез за границу. После пяти проведенных лет в Германии Михаил с женой и детьми вернулся в Бурятию.
- Начальник вызывает: «Слушай, тут одному место предложили в штабе в Улан-Удэ, ехать он не хочет, руками-ногами брыкается. А ты ведь из тех мест. Желание есть поехать?». Я поговорил с женой, она с радостью согласилась вернуться на родину. И вот документы, контейнер и мы дома, - вспоминает Котов.
Следующие несколько лет Михаил Котов прослужил в Бурятии и поступил в институт для повышения квалификации. По его словам, обстановка не радовала.
- Очень тяжелая была ситуация в 78-м. В связи с тем, что враг номер один у нас был Китай. Здесь часть образовалась, потому что направление Забайкальского округа шло через Гусинку, Кяхту, Улан-Батор и прямиком в Китай. В дальнейшем это и было направление нашего «театра военных действий», - говорит Михаил.
Театр военных действий подразумевал под собой масштабные учения по боевой подготовке. Для проигрывания одного из возможных вариантов развития событий вооруженного конфликта с Востоком. Воинская часть, в которой служил Котов, направилась в Монголию.
Подружились с оленем
Уже ближе к 80-м Котова направили в Польшу.
В Польше он продолжал обеспечивать правительственную связь на случай боевых действий и дежурил уже в новом подземном бункере.
- Иногда мы бегали на пробежку. Был у нас один «спортсмен». Он больше всех бегал. И вот в один из таких забегов нашел маленького олененка. Детеныш был еще совсем кроха, плохо ходил. Мы не знали, куда его деть, поэтому принесли в наш бункер. Там олень более-менее ожил. А позже и вовсе стал бегать за солдатом, который его нашел и больше всех за ним ухаживал. Очень забавно было. Он бежит в одну сторону, и олень за ним. Бежит в другую сторону, олень тоже. Долго этот олень спал в бункере. Солдаты прятали его, чтоб вышестоящие не увидели, - смеется Михаил Котов.
Олень часто выходил из подземного убежища, но все равно возвращался к военным. Что стало с ним дальше, Михаил вспомнить не смог.
В подземных сооружениях располагались аппараты правительственной связи. Возгорание в бункерах крайне опасно, подобное можно сравнить с пожаром на подводном корабле. В таких помещениях пламя распространяется моментально, если вовремя не задраить двери.
- Пожар произошел в соседней части командного пункта воздушной армии. Там стояли наши аппараты. Что-то замкнуло и начался пожар. Вы даже не представляете, что такое возгорание под землей. Вспыхнуло моментально. Все начало плавиться, там ведь сплошной пластик и различные химические элементы от проводов. По бункеру пошел ядовитый газ, пары синильной кислоты. Угорели два солдата. Остальных успели эвакуировать с помощью наших изолирующих противогазов, - рассказывает Котов.
С распадом СССР Михаил Котов уволился в запас, оставив за плечами более 20 лет службы. Котов вспоминает о былом с теплотой и тоской, больше всего скучает по годам в Германии и по своей молодости.
Несмотря на то, что бывший офицер уже давно по закону может говорить обо всем, что происходило с ним на службе, на многие вопросы он предпочел не отвечать. Видимо, сказалась привычка, которую пронес с собой через долгие годы жизни: «Больше слушать, меньше говорить».
Фото: из семейного архива Михаила Котова
«Хотел быть как папа»
Михаил Котов принадлежит к династии военных. Его дед погиб в боях на Халхин-Голе в 39-м. Отец служил на Чукотке в 50-е, окончил сержантскую школу и был командиром отделения.
После ВОВ Штаты начали наращивать военную мощь и новые технологии с помощью вывезенных из Германии ученых. Вдобавок после столкновений с Японией они получили огромный опыт ведения военных действий на море. России было необходимо укреплять береговую территорию в районе Чукотки из-за опасения нового вооруженного конфликта между государствами.
- Когда у отца было свободное время, он много рассказывал о службе, показывал фотографии. По его словам, через пролив в хорошую погоду виднелась Америка. Я слушал отца раскрыв рот. Помню одну историю про чукчей. Была зима, они ходили в военный патруль и встретили чукчей на оленях с нартами (длинными санями), увешанными шкурами. Они часто так перевозили вигвамы. Патруль остановил их: «Что везете?». А мой отец был старшим патруля, смекалистым. Рассказывал, что в тот момент его мучило чувство, что их отпускать просто так нельзя. Сказал им разворачивать сложенные шкуры. В них то и нашли нашего связанного солдата, - делится воспоминаниями отца Михаил.
По его словам, в 50-е годы очень часто воровали русских солдат и переправляли за границу через пролив. За это американцы щедро платили чукчам. Похищались солдаты с целью дальнейшего выяснения тайн о военных базах вдоль берега.
Военная тематика с самого детства манила Котова. Окончательным решением пойти на службу стал пограничный конфликт на острове Даманском в 1969 году (причиной стало нежелание Китая признавать законность Пекинского договора 1860 года, устанавливающего границу между государствами).
- В то время все были взбудоражены этим событием. Многие наши пограничники погибли. Я решил, что после окончания школы обязательно пойду в военное училище. Очень долго готовился. Сделал себе турник, регулярно бегал. Хотел поступить в любом случае. Еще будучи в школе, прошел медкомиссию и числился кандидатом на поступление, - говорит Котов.
Михаил поступил в Томское высшее военное командное училище связи в 1969 году. Готовили в нем не только связистов, но и офицеров для ракетных войск.
- Судьба такая, я не хотел в войска связи. В то время планировал поступить в танковое училище. Но когда пришел на комиссию, председатель военно-врачебной комиссии сказал: «Дорогой, у вас рост, не подходящий для танка. Могу вам предложить пойти в училище связи. Хорошее, старейшее». Я долго не думал: «Раз так… пишите». Вот и попал в Томское, - вспоминает Михаил Котов.
Учеба запомнилась не только уроками.
- В Томске я почувствовал, что такое мороз 47 градусов. Снега тогда выпадало много. Нас иногда ночью поднимали в пять утра для расчистки трамвайных путей в городе. А еще у нас плакат висел в казарме: «Даешь 600 сибирских километров». Как выходной наступал, мы лыжи на плечо и вперед через реку Томь на лыжную трассу. Должны были пробежать десять километров с полной выкладкой. Так за зиму свои 600 и набирали, - рассказывает Михаил.
Вербовка в КГБ
Уже на третьем курсе перед сдачей выпускных экзаменов в Томское высшее военное командное училище связи приехали представители КГБ, по-народному «вербовщики». Все проходило в формате беседы. Предварительно анкеты кандидатов были проверены полностью по всей родословной.
- Нас стали вызывать по одному. Я зашел и услышал: «К вашей анкете мы претензий не имеем. Хотим предложить перейти к нам на службу. Для нас вы идеальный кандидат». Растерялся немного, никак не ожидал такого: «Как так-то? Я же сейчас оканчиваю, командир взвода - и вперед, куда Родина пошлет. Сказали, чтобы подумал пару дней, пока они еще в городе, - вспоминает Михаил Котов.
Работа в КГБ сулила большую ответственность и почти никакого продвижения по службе. К тому же Михаила бы сняли с довольствия в Вооруженных силах. Однако, несмотря на все это, он согласился. После отпуска Котов направился в столицу, где у здания управления встретил сокурсников из Томска, всего несколько избранных человек.
- Мы заходим, нам говорят: «Группа советских войск в Германии. Отправление вечером. Вот документы, вот проездные. Пожалуйста, на вокзал». Вот так сразу к месту службы. Мы провели в столице еще два дня, а позже на поезд в Европу, - говорит Котов.
Тогда Михаил еще не знал, что прослужит в Германии следующие пять лет и что там у него родятся сын с дочкой. Очередной «судьбой» стала Людмила. Свою любящую жену он должен был встретить еще в детстве. Они жили на соседних улицах, матери работали в одном детском саду. Но встретились они, будучи взрослыми, случайно столкнувшись на улице в один из отпусков.
- Те, кто буквально на пару дней раньше нас приехал, получили направление в Польшу и Монголию. А нас, получается, напоследок оставили. Отправили в Германию, там распределили по городам. Одного - в Берлин, другого - в Дрезден, третьего - в Магдебург, а меня - в Эберсвальде, - перечисляет Михаил Котов.
Здесь Котову предстояло ознакомиться с замысловатой аппаратурой для обеспечения правительственной связи. Перед этим его на месяц отправили в Фюрстенберг на специальные курсы по повышению квалификации.
Гитлеровский бункер
Михаил стал специалистом-техником на бронированной станции, которая должна была выезжать на случай военных действий. Также его ждали круглосуточные дежурства в отдаленном от города подземном бункере.
- Это был командный пункт общевойскового соединения бывшей 4-й танковой армии, гитлеровский бункер. Наши солдаты немного его переделали на случай военных действий. Бункер с множеством кабинетов и несколькими этажами. Там было все - вентиляция, кухня. Полное обеспечение. У меня был доступ только к двум этажам. Наша задача заключалась в обеспечении связи.
В среднем дежурство в бункере длилось неделю, только после него служащие выходили на свежий воздух. Где продолжали свою работу: отвечали на вызовы, меняли шифры, заполняли документы и т. д. Все под чутким руководством. За каждое свое действие ставили подпись.
Но даже сюда смог просочиться шпион.
- В бункере, через который проходил подземный кабель связи, обнаружили американского шпиона. Оказалось, что США прослушивали разговоры какое-то время. Наши солдаты смогли поймать шпиона, устроили ему засаду рядом с оборудованием. Пустили дезинформацию по проводу и тем самым выманили его, а после быстро скрутили. По советским законам его ждала тюрьма. Ну не сразу, конечно, сначала допрос, - рассказывает Михаил Котов.
Отношение немцев к русским военнослужащим было лояльным, но случались и неприятные инциденты.
- Один из сослуживцев рассказывал, как в трамвае уступил место старушке. Говорит, заходит немка, а он, в свою очередь, как воспитанный человек: «Bitte, Frau». Она села и, глядя на него, фыркнула: «Schwein russisch». Это значит «русская свинья».
От Бурятии до Монголии
Во время службы в Германии Михаил в отпуск всегда возвращался в родную Бурятию. За несколько таких отпусков он еще больше сблизился со своей возлюбленной Людмилой, а вскоре сделал ей предложение и перевез за границу. После пяти проведенных лет в Германии Михаил с женой и детьми вернулся в Бурятию.
- Начальник вызывает: «Слушай, тут одному место предложили в штабе в Улан-Удэ, ехать он не хочет, руками-ногами брыкается. А ты ведь из тех мест. Желание есть поехать?». Я поговорил с женой, она с радостью согласилась вернуться на родину. И вот документы, контейнер и мы дома, - вспоминает Котов.
Следующие несколько лет Михаил Котов прослужил в Бурятии и поступил в институт для повышения квалификации. По его словам, обстановка не радовала.
- Очень тяжелая была ситуация в 78-м. В связи с тем, что враг номер один у нас был Китай. Здесь часть образовалась, потому что направление Забайкальского округа шло через Гусинку, Кяхту, Улан-Батор и прямиком в Китай. В дальнейшем это и было направление нашего «театра военных действий», - говорит Михаил.
Театр военных действий подразумевал под собой масштабные учения по боевой подготовке. Для проигрывания одного из возможных вариантов развития событий вооруженного конфликта с Востоком. Воинская часть, в которой служил Котов, направилась в Монголию.
Подружились с оленем
Уже ближе к 80-м Котова направили в Польшу.
В Польше он продолжал обеспечивать правительственную связь на случай боевых действий и дежурил уже в новом подземном бункере.
- Иногда мы бегали на пробежку. Был у нас один «спортсмен». Он больше всех бегал. И вот в один из таких забегов нашел маленького олененка. Детеныш был еще совсем кроха, плохо ходил. Мы не знали, куда его деть, поэтому принесли в наш бункер. Там олень более-менее ожил. А позже и вовсе стал бегать за солдатом, который его нашел и больше всех за ним ухаживал. Очень забавно было. Он бежит в одну сторону, и олень за ним. Бежит в другую сторону, олень тоже. Долго этот олень спал в бункере. Солдаты прятали его, чтоб вышестоящие не увидели, - смеется Михаил Котов.
Олень часто выходил из подземного убежища, но все равно возвращался к военным. Что стало с ним дальше, Михаил вспомнить не смог.
В подземных сооружениях располагались аппараты правительственной связи. Возгорание в бункерах крайне опасно, подобное можно сравнить с пожаром на подводном корабле. В таких помещениях пламя распространяется моментально, если вовремя не задраить двери.
- Пожар произошел в соседней части командного пункта воздушной армии. Там стояли наши аппараты. Что-то замкнуло и начался пожар. Вы даже не представляете, что такое возгорание под землей. Вспыхнуло моментально. Все начало плавиться, там ведь сплошной пластик и различные химические элементы от проводов. По бункеру пошел ядовитый газ, пары синильной кислоты. Угорели два солдата. Остальных успели эвакуировать с помощью наших изолирующих противогазов, - рассказывает Котов.
С распадом СССР Михаил Котов уволился в запас, оставив за плечами более 20 лет службы. Котов вспоминает о былом с теплотой и тоской, больше всего скучает по годам в Германии и по своей молодости.
Несмотря на то, что бывший офицер уже давно по закону может говорить обо всем, что происходило с ним на службе, на многие вопросы он предпочел не отвечать. Видимо, сказалась привычка, которую пронес с собой через долгие годы жизни: «Больше слушать, меньше говорить».
Фото: из семейного архива Михаила Котова
Теги
спецслужбы
