В деле об "изнасиловании" первоклассницы были подтасовки?
По прошествии нескольких дней с момента выхода статьи «Без суда и следствия» можно уже сделать некоторые выводы. Они довольно неутешительны
Подтверждается то, что скандал имеет своей целью решение каких-то кадровых вопросов в образовании. Подтверждается то, что многим участникам скандала плевать на детей, и идет какая-то странная взрослая игра. Подтверждается и то, что вина мальчишек толком никем не доказана. Мало того, есть основания полагать, что выводы следствия в отношении них – результат сокрытия важных доказательств.
Статья Василисы Шишкиной вызвала бурную реакцию. Это можно заметить хотя бы по количеству комментариев под ней. В том числе в комментариях выступила и сама «виновница торжества» Татьяна Вежевич. К сожалению, ее выступление лишь подтвердило наше мнение о том, что она, во-первых, не понимает того, что происходит, во-вторых, у нее нет даже и мысли о том, чтобы критично посмотреть на свои действия.
Бессмысленный ворох
Татьяна Ефимовна, упомянула в комментариях то, что инициировала расследование по данному факту именно она. Мама первоклассницы обратилась к ней, а не в следственный комитет. Именно из аппарата уполномоченной к следователям пришло заявление. Дальше Татьяна Ефимовна, нисколько не стесняясь, описала всю свою бурную деятельность, которая, как ни крути, является прямым вмешательством в ход расследования с целью на него повлиять.
Для нашего, видимо, удобства, она даже даты привела. Из сопоставления этих дат становится понятным, что еще до всякого решения следствия по этому вопросу, Татьяна Ефимовна уже твердо знала, что именно произошло в этом туалете маленькой сельской школы. Для нее все было очевидно и не требовало никаких подтверждений в виде всех этих скучных и малопонятных экспертиз, следственных мероприятий и решений судов.
Но, ведь, совсем без документов работать нельзя, поэтому была проделана огромная аппаратная работа. Было проведено множество мероприятий, проверок, совещаний и т.д. Создан ворох бумаг, о которых Татьяна Ефимовна говорит как об основаниях своих действий, подтверждающих ее правоту. Там и документы из районного управления образования, и бумаги из минобраза республики, что-то подкинула в топку прокуратура, что-то аппарат самой уполномоченной по правам детей.
Есть одно только «но». Весь этот ворох не имеет никакого смысла без одной единственной главной бумаги, которая должна лежать в основе этой перевернутой вверх дном пирамиды.
Главная бумага
Бумага эта – постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Именно здесь должно было содержаться разрешение спора – имел ли место сам факт насилия в отношении девочки или не имел.
Я читал это постановление много раз, свои выводы я уже неоднократно сообщал в обсуждении статьи «Без суда и следствия». Но, не очень доверяя своим юридическим знаниям, я показал его людям, имеющим большой опыт следственной работы. Мнение этих людей, не заинтересованных в интерпретации истории никак, сводилось к следующему: достоверно установить «было или не было насилие» в данном случае невозможно. Такая специфика статьи «насильственные действия сексуального характера» и этой конкретной ситуации. Можно лишь утверждать что-то с определенной долей вероятности. Если в пользу виновности мальчиков говорит больше фактов, чем в пользу невиновности, так тому и быть - виновны. Так вот, эти опытные следователи, ознакомившись с постановлением, говорили, что исходя из его текста, расклад - 70% в пользу правоты девочки.
И самым важным фактом, который склонял чашу весов в пользу того, что насилие было, являлся отказ мальчиков от прохождения психологической экспертизы. Раз не хотят проходить, значит, чего-то боятся, значит не все так чисто в их позиции. В постановлении так и написано: от прохождения экспертизы мальчики отказались что свидетельствует против их показаний.
Исчезнувшее доказательство
Но в этом постановлении, умышленно или нет, не говорится о том, что они отказались от второй экспертизы. От первой они не отказывались и прошли ее. Результаты этой экспертизы недвусмысленно говорили в пользу версии мальчиков. Однако, в постановлении нет слов «отказались от второй экспертизы». И вообще нет никаких упоминаний той первой экспертизы.
Еще раз повторю – в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела отсутствует доказательство, существенно влияющее на интерпретацию слов всех участников конфликта. По аналогии со следователем, который заключил, что раз мальчики отказались от экспертизы, значит, врут, я делаю свое предположение. Раз следователь не включил в постановление упоминание экспертизы, свидетельствующей в пользу мальчиков, значит, это было зачем-то нужно. Значит, не все так чисто с выводами следствия о том, что "факт насилия достоверно установлен". Если бы пропавшая экспертиза не влияла существенно на выводы, ее никто бы и не убирал.
Еще раз процитирую эксперта: «Выявленные у Шадрина индивидуальные психологические особенности не характерны для инкриминируемых ему насильственных действий сексуального характера. Анализ видеозаписи позволяет сказать, что в поведении подэкспертного нет жестов обмана. Поведение было конгруэнтным, что свидетельствует в пользу правдивости даваемых им показаний».
Я не столь категоричен в суждениях как некоторые уполномоченные по правам детей, поэтому не исключаю, что в чем-то ошибаюсь. И если есть разумное объяснение тому, почему в постановлении отсутствует ссылка на эту экспертизу, готов его выслушать и изменить свою позицию.
p.s.
В любом случае, сейчас что-либо делать уже поздно. Ни следственный комитет, ни тем более Татьяна Вежевич не будут признавать ошибку, даже если она есть, и будет совершенно очевидна всем. Мальчиков, не откладывая дело в долгий ящик, уже поставили на учет в полицию. Теперь им нужно будет, виновны они или нет, привыкать жить с клеймом насильника. Суд также уже отклонил заявление родителей об обжаловании постановления. И основание, кстати, тоже упирается в вопрос с экспертизами. Дескать, «вы отказались от экспертизы, о чем и сказано в постановлении, так чего теперь права качать»? Дело закрыто.