Берег забвения
Гигантский спрут частного сектора на несколько десятков
километров протянулся на запад от города, заполонив собой обширную часть левого
берега Селенги. На этой территории проживает практически треть полумиллионного
населения Улан-Удэ. Несмотря на это, ни властям, ни коммунальным службам Левый
берег не интересен. Стихийная,
необдуманная, никем не спроектированная застройка родила новый вид поселения –
одноэтажный город-призрак.
Другая реальность
Узнать, где начинается этот город, легко. Зимой сразу за
мостом «Бегущая лань» едкий дым от тысяч печных труб, превращающийся в густое
облако, даст знать, что вы уже не в Улан-Удэ. Это другой город со своими
законами и устоями. Он молод, автономен и, самое главное, он растет. Растет очень
быстро. Население левобережья, куда входят не только официальные земли
Улан-Удэ, но и часть Иволгинского и даже Тарбагатайского районов, увеличивается
в геометрической прогрессии.
Многие поселки разрастаются настолько, что соединяются друг
с другом и образуют агломерации. Так, уже давно стали единым целым поселки Сужа
и Нурселение, поселки Солдатский, Поселье и Исток, Гурульба и Сокол. Совсем
скоро поселок Коминтерн соединит все эти поселения в одно, и мы получим суперагломерацию.
Несмотря на такой стремительный демографический бум, за
последние десять лет там не было построено ни одного нового детского садика,
школы, поликлиники или объекта культуры. Более того, коммунальщики, надеясь на
потрясающую неприхотливость левобережцев, состоящих в основном из бывших
жителей деревень, сокращают и так небольшие блага цивилизации. Ни у «Водоканала»,
ни у «Бурятэнерго», ни тем более у ТГК-14 нет программ по развитию Левого берега.
Даже власти республики, зная об инфраструктурных проблемах этого района, не
спешат юридически присоединять к Улан-Удэ то, что уже давно фактически является
его частью. То есть не хотят решать проблемы.
И люди, простые налогоплательщики, решают проблемы за свой
счет, ставят электрические столбы, бурят скважины и закупают топливо. Даже
проблему с общественным транспортом, которая встала ребром пару лет назад,
жители Левого берега решили самостоятельно – обзаведясь личным автотранспортом.
При этом появилась другая проблема, уже для Улан-Удэ. Такого плотного трафика
нет ни в одном направлении.
Политики и общественность вдрызг дерутся за тарифы ТГК-14 и
цену на проезд в трамвае. СМИ ежедневно осуждают точечную застройку, проблемы
бродячих животных в городских дворах, стоимость водосчетчиков и температуру в
квартирах горожан. Все мы вместе взятые просто не понимаем, что треть населения
города это вообще не касается.
Terra Incognita
Перекос интересов властей и общества в сторону жителей благоустроенных
районов налицо, хотя это немного нелогично, потому что в частном секторе жизнь
гораздо сложнее. Власти придумывают новые, красивые, но виртуальные векторы
развития города, совершенно не обращая внимание на уже существующие. Верхняя
Березовка и Юго-запад на чертежах городских архитекторов уже застроены элитным
жильем и современной инфраструктурой, туда уже проведено центральное отопление,
вода и свет, там даже есть скоростной Интернет.
Глава Бурятии Вячеслав Наговицын недавно объявил, что в
Советском районе не должно остаться ни одного деревянного здания, что город
должен быть современным и динамичным, архитектурно гармоничным и т.д. Однако,
говоря о Советском районе, глава, естественно, имел в виду центр. В ближайшие
годы деревянные строения в центре будут снесены и построены новые здания,
вложения составят десятки миллиардов рублей.
В процессе написания этой статьи мы поняли, насколько
запущена ситуация вокруг Левобережья. В администрации Советского района есть
только один человек, который занимается вопросами Левого берега, - это
заместитель главы района Людмила Серебрянская. Но госпожа Серебрянская
отказалась назвать хотя бы статистические данные по подведомственной
территории. Скорее всего, потому что никаких данных об этой территории нет. Ни
одно ведомство не выделяет Левый берег в отдельную самостоятельную
административную единицу. Все данные, будь то ГИБДД, МВД, Горздрава и прочих,
охватывают весь Советский район. Показатели перемешиваются, и никто не может
дать объективной картины, очень уж разнородны и противоположны реалии площади
Советов и поселка Гурульба, например.
Пробки и ямы
Заблуждение о том, что в частном секторе Левого берега проживают
бедные люди, гонимые из деревень голодом, разбилось в тот момент, когда почти все
эти люди за пару-тройку лет обзавелись автомобилями и создали пробки на
подступах к городу и внутри него. Нежелание властей хоть как-то улучшить и
упорядочить перевозки пассажиров привело к такому результату. Все мы помним
животрепещущие рассказы о том, как утром на конечных остановках вспыхивали
драки и прочее членовредительство, люди теряли работу в Улан-Удэ из-за
многочасовых опозданий, теряли здоровье на морозе и т.д. Власть тогда даже не
повела бровью, оставив жителей наедине со своими проблемами. Теперь придется
решать проблему гораздо большими вливаниями.
Пробки на дорогах, идущих с Левого берега, самые масштабные
в городе. Притом что там есть скоростные и широкие трассы. Утром стабильные
пробки «оттуда» и вечером «туда». Предыдущими руководителями администрации
города предлагалось реверсивное движение, когда одна из полос встречного
направления на время наибольшего трафика превращается в попутную. Но для этой
здравой, в общем-то, задумки не хватило совсем немного – специального
светофора.
Еще одно предложение властей заключалось в строительстве
нового моста через Селенгу или реставрацию старого, который за последние годы
облюбовали самоубийцы и несчастные влюбленные. Но на это нужны несоизмеримо
большие вложения. Любопытно, что недавно глава Бурятии Вячеслав Наговицын
одобрил строительство моста стоимостью 2 миллиарда рублей совсем в другом
месте, из Октябрьского в Железнодорожный район. Этот мост, конечно же, очень
нужен. Но почему власти абсолютно ничего не говорят о нуждах жителей Левого
берега?
Еще один метод борьбы с пробками – надземные переходы. Дело
в том, что основная трасса, ведущая в город, идет практически по частным
дворам. Местные жители постоянно переходят скоростную дорогу, чтобы сходить в
магазин или за водой. Проезжую часть переходят школьники, студенты, служащие, чтобы
оказаться на нужной остановке и уехать в город. Регулируемых и нерегулируемых
пешеходных переходов на всем протяжении дороги очень много, из-за них во многом
и случаются заторы. Надземные переходы существенно бы увеличили пропускную
способность дорог, но где взять средства? Один такой переход стоит 20 миллионов
рублей.
Особо сложная ситуация сложилась вокруг дорог внутри
поселений. Найти удовлетворительную дорогу на Левом берегу сложно, найти асфальтированную
невозможно. За основной трассой М-55 заканчивается автомобильная цивилизация, и
начинаются гуннские тропы. Ремонт дорог сейчас в основном лег на плечи ДНТ, то
есть на самих людей. В городском плане до 2016 года ремонта даже не
предвидится. Зато в Советском районе в следующем году, уже в который раз, будет
отремонтирован практически весь центр.
На Левом берегу из-за плохих дорог и пробок к больным
опаздывают скорые, к хулиганам - полиция, а к горящим - пожарные. Да и такси
лишний раз не поедут.
ЖКХ по-деревенски
Жизнь в частном секторе, особенно в нашем суровом климате, сложна.
Оттого так важны колебания цен на самые разные товары: дрова, уголь, воду,
электричество и т.д.
Так получилось, что у нас нет ни дешевого и чистого газа,
как в Якутии, ни электричества, как в Иркутской области. Дрова – самый
популярный вид топлива в Бурятии. И стоят они сейчас недешево - примерно
полторы тысячи за кубометр. Рынок этот никто не регулирует и не отслеживает, но,
по словам местных жителей, цены с прошлого года подскочили примерно на 30 %.
Представьте себе, какая истерия началась бы в Улан-Удэ, если бы ТГК-14 повысила
свои тарифы на такой процент. Но на страже жителей частных домов не стоит Республиканская
служба по тарифам, тут либо платишь, либо замерзаешь. Есть еще и третий вариант
- криминальный, воровать электричество или лес. Многие занимаются и этим, и
другим. А дровяной бизнес в Улан-Удэ продолжает оставаться крайне выгодным
занятием. После того как лес вырубили на окраинах Улан-Удэ, в одном только
Тарбагатайском районе за последний год официально на дрова пустили более 13
тысяч кубометров леса, дрова к нам везут аж из Иркутской области.
Ситуация с водой на Левом берегу тоже сложная не потому, что
вода дорогая, а потому, что ее там нет. В сентябре этого года компания «Байкальские
коммунальные системы», отвечающая за водопровод и канализацию в Улан-Удэ,
заявила, что «архаичная» система бесплатных водоналивных будок, установленных в
частном секторе еще в советское время, устарела. Дескать, это дорого и
неэффективно. Всего убытки от ежедневного развоза воды по окраинам города
буквально вручную составляют десятки миллионов рублей, сообщается в компании.
Поэтому вода в будках стала платной. Так, стоимость, к
примеру, одной фляги холодной воды равняется 20 рублям, а ведро воды стоит в
пределах пяти рублей. Скоро такие будки будут и вовсе закрыты. При этом БКС уверяет,
что на закрытие будок население отреагировало спокойно. Компания якобы
отправляла контролеров, которые произвели опрос жителей. В итоге большинство
людей ответили, что имеют свои скважины и заключать договор не собираются.
Кстати о скважинах. Во-первых, удовольствие это не из дешевых.
Один метр бурения стоит около 3 тысяч рублей, а средняя стоимость скважины по
Левому берегу достигает 200 тысяч рублей. Во-вторых, качество именно
левобережных грунтовых вод вызывает сомнения. По словам местных жителей, пить ее
невозможно и пригодна она только для технических нужд. Виной всему особенности
местности. Левый берег подтопляется каждый год, из-за плотной застройки и
обилия выгребных ям и отходов скотоводства вода превращается в желтую, дурно
пахнущую жидкость.
Роспотребнадзор Бурятии в одном из своих выступлений
отметил, что качество воды в нецентрализованных источниках (скважинах) на
порядок ниже централизованных (водопровод, привозная вода). Были случаи, когда
доброкачественная скважина становилась не пригодной для использования из-за
возводимых рядом объектов строительства. Между тем по закону за качество
источника отвечает сам собственник. Нормативно-правовых актов, регулирующих
частное бурение скважин, нет, кроме закона о недрах. Получается, что соседи
должны договориться между собой, чтобы рядом с водоносным источником не
построили туалет, птичник, свинарник, банный выгреб и т.д.
Еще одной проблемой частного сектора возле Улан-Удэ, в
частности Левобережья, можно назвать низкое напряжения в электрических сетях. «Улан-Удэ
Энерго» признает, что линии электропередач в частном секторе монтируются с
учетом того, что жители для обогрева будут использовать печное отопление, а не
электрические обогревательные приборы, именно поэтому при наступлении холодов
напряжение в сети становится значительно ниже.
Очень интересное заявление, то есть нормальные сети с
нормальной пропускной способностью тока жителям частного сектора можно и не
монтировать? У них же печки на это есть. Возникает ощущение, что Левый берег
вообще не предназначен для жизни, но люди продолжают там жить.
Некультурные понятия
В народе бытует мнение, что «понаехавшие» из деревень люди
очень больно бьют по общему социально-культурному уровню города. И что город
уже не город, когда в нем доминируют сельский менталитет и деревенские моральные
ценности. Однако на самом деле это не главное.
Культура - ничто по сравнению с подрастающим на задворках
цивилизованного Улан-Удэ поколением «выживающих». Такое уже было в самом
городе, но гораздо в меньших масштабах. Жители новостроек в 70-80-х годах с
пренебрежением смотрели на обитателей деревянных хибар Зауды, ходивших в
телогрейках и тапочках, пока последние не стали угрожать их жизни и здоровью.
Всплеск криминала всегда идет в условиях противостояния, отсутствия должных
условий для жизни, для образования и культурного досуга. То есть всего того,
что мы наблюдаем на Левом берегу.
Уже сейчас Советский район Улан-Удэ лидирует по количеству тяжких
преступлений, в частности убийств, причем с ощутимым разрывом – около 30 %. И
хоть отдельной статистики по Левобережью нет, львиная доля преступлений
совершается именно там.
Евгения Балтатарова, «Номер один».
