"Войнушка" и казначей
«Это же 24 миллиона!» – кричал встревоженно сити-менеджер и матерый финансист Александр Аюшеев...
Крики его разлетались по площади Советов, тревожа полуспящих клерков. Только до военных, взрывающих снаряды в лесу, они не долетали. Хотя предназначались именно им...
Дело было на обычной планерке в мэрии. Один из чиновников рассказал страшную правду про военных: мол, учения, мол, взрывают-поджигают, мол, от них и лесные пожары. Вот на Дивизке, например, недавно.
Они там бомбочками балуются, а мы тут тушим: 16 человек, четыре единицы техники, семь гектаров леса. Не по-людски как-то…
Главный вопрос, который тут же вылетел из уст казначея с 17-летним стажем: «Сколько?!» Как выяснилось, вояки сожгли леса на 24 миллиона. Немного замявшись, сити-менеджер робко спросил, нельзя ли обратиться в Минобороны, чтобы немножко поскромнее как-то... покультурнее…
Оказалось – просили. Но военным городской бюджет совершенно неинтересен. У военных – приказы. Им бы пострелять. Да взорвать что-нибудь. Или поджечь. А вдруг война завтра? А вы тут со своим лесом…
Нарисовал Укусика Покусай
Дело было на обычной планерке в мэрии. Один из чиновников рассказал страшную правду про военных: мол, учения, мол, взрывают-поджигают, мол, от них и лесные пожары. Вот на Дивизке, например, недавно.
Они там бомбочками балуются, а мы тут тушим: 16 человек, четыре единицы техники, семь гектаров леса. Не по-людски как-то…
Главный вопрос, который тут же вылетел из уст казначея с 17-летним стажем: «Сколько?!» Как выяснилось, вояки сожгли леса на 24 миллиона. Немного замявшись, сити-менеджер робко спросил, нельзя ли обратиться в Минобороны, чтобы немножко поскромнее как-то... покультурнее…
Оказалось – просили. Но военным городской бюджет совершенно неинтересен. У военных – приказы. Им бы пострелять. Да взорвать что-нибудь. Или поджечь. А вдруг война завтра? А вы тут со своим лесом…
Нарисовал Укусика Покусай
