Одинокие киты
Зачем подростки вступают в «группы смерти»?
Текст: Газета
Вот уже пару лет по всей стране сводки происшествий пестрят трагедиями с подростками, которые свели счеты с жизнью по инструкциям, представленным в так называемых «группах смерти». Эти сообщества для детей в соцсетях открыты не для всех, вступить в группу можно только по пропуску – суицидальным порезам на кистях рук.
Родители погибших детей винят «группы смерти» в доведении подростков до самоубийства и объединяются, чтобы спасти доверчивых участников сообществ. Тем временем психолог Игорь Бадиев уверен: «Если у ребенка нет суицидальных мыслей, то никакими уговорами его никто в эти группы смерти не заманит – ему это просто не интересно».
«Как же мне все надоело»
– Игорь Валерьевич, в конце ноября в Бурятии свела счеты с жизнью 12-летняя девочка. При расследовании оказалось, что шестиклассница состояла в «группе смерти». Это сообщение взбудоражило всех. Люди боятся, что подобная трагедия может случиться и с их детьми. Как не попасть в опасную ловушку?
– Давайте попробуем разобраться, что толкает ребенка в эти группы и как он решается на роковой шаг. Для начала нам необходимо четко понимать, что акт суицида – это не одномоментное действие. Самоубийство не происходит вдруг, даже если так кажется родным и близким. Суицид имеет ряд этапов. Все начинается с состояния дезадаптации, когда человек не может приспособиться к действительности.
Если говорить о подростковом возрасте, то это один большой кризис и всегда попытка приспособиться. На пубертат приходится такое количество изменений, какое не происходило с человеком с момента новорожденности. У ребенка меняется все – тело, гормональный фон, появляются новые чувства, которые он раньше никогда не испытывал. Все это новое может пугать.
Оказавшись в жестких условиях, одни люди начинают кричать и реагировать наружу, а другие уходят в себя, перемалывают проблемы внутри, что может привести к психологической дезадаптации. На этом фоне могут возникнуть суицидальные мысли – «как мне все надоело», «вот если бы меня не было».
Если дезаптация усиливается, то мысли о суициде переходят на стадию намерений покончить с собой. Строится план, подбирается способ, место, время и средства своего ухода. Именно на этом этапе очень часто подросток может начать улаживать дела с родными, раздаривать вещи. В разговоре о будущем появляется непреодолимая стена – ребенок планирует свою жизнь только до определенного времени, что будет дальше, умалчивает.
Поиск понимающего собеседника
Нужно знать: особенностью подросткового суицида является то, что у детей в этом возрасте еще до конца не сформировалась концепция смерти. Дети понимают, что есть смерть, но не понимают, что это конец и что больше ничего уже не будет. Именно поэтому суицидальные мысли у подростков связаны с представлением о том, что будет после их смерти – как их будут оплакивать, как будут раскаиваться их обидчики. И эти фантазии могут служить достаточно мощным мотивом для совершения суицида.
– Зачем подростки вступают в «группы смерти»?
– Если у человека отсутствуют суицидальные мысли и намерения, то никакими разговорами о суициде, никакими «заманухами» в эти «группы смерти» его никто никогда не затянет. Если ребенок не находится в состоянии дезадаптации, если он успешно адаптируется к изменениям в жизни, то эти группы не представляют для него интереса и, соответственно, опасности.
– Значит, когда родители погибших подростков утверждают, что в детских смертях виноваты эти виртуальные группы, это не совсем так?
– Дело в том, что подросток активно ищет, с кем ему поговорить о своих суицидальных мыслях и намерениях. Он ищет, но не находит – вот о чем нам стоит беспокоиться. На деле оказывается, что единственной альтернативой понимающего собеседника, с которым можно свободно поговорить о своих переживаниях по поводу нежелания жить, являются эти самые «группы смерти». Но там подростку не помогут вернуться к жизни, цель таких групп – оказать помощь в планировании и реализации суицида. Вот что самое страшное.
– Многие родители уверены, что дети вступают в эти группы, потому что это модно.
– Есть определенный эффект заражения суицидальными идеями. Подростки любят закрытые группы. Но даже под действием моды, привлекательности и романтизма, если нет суицидальных намерений, он не будет искать такие группы. Надо понимать, что без мотива никакое действие не может быть совершено. Без мотива никакое действие не может быть реализовано и даже задумано.
Поэтому, в первую очередь, нам нужно думать не о группах смерти, а о том, как и с кем ребенок может безопасно поговорить о своих переживаниях и суицидальных намерениях. Ребенок должен быть уверен, что его выслушают, что его не осудят, что его не запрут в психушке на принудительное лечение, что не поставят на нем клеймо.
Табу на слабость
На мой взгляд, основная проблема в случаях с подростковым суицидом – это наше отношение к суициду, всевозможные мифы о нем, табуированность этой темы. Когда человек слышит от собеседника мысли о желании умереть, то его первая реакция – отстраниться, замять эту тему, заговорить ее и больше не касаться.
Большое заблуждение, что о суициде нельзя говорить. Разговор об этом с человеком, у которого нет суицидальных намерений, не вызовет у него желания покончить с собой. Однако, если поговорить об этом с человеком, у которого есть намерения совершить самоубийство, это поможет вскрыть проблемы, которые его тяготят, и оказать помощь. Из-за табуированности этой темы человек, думающий о самоубийстве, скрывает свои мысли, он стыдится их, потому что в обществе это считается проявлением слабости. В итоге он еще больше уходит в себя, а его состояние дезадаптации только усиливается.
Общество проявляет психологическую некомпетентность в том, как работает психика, как формируются мысли и эмоции. Нас учат оказывать первую медицинскую помощь, как делать искусственное дыхание, массаж сердца, а как оказывать психологическую помощь – нас не учат. Что происходит в человеке, мы не знаем. Да что там, нас не учат разбираться в самих себе. Та помощь, которую мы пытаемся оказать другим, чаще всего бывает неуклюжей, а подчас и медвежьей услугой. Именно эта психологическая некомпетентность общества и каждого из нас, на мой взгляд, является основным препятствием в осуществлении профилактики суицида, это не позволяет нам оказывать помощь нуждающимся эффективно. Надеюсь, что наши беседы повышают базовый уровень психологической грамотности у людей, помогают им лучше понимать друг друга.
В итоге подростку некому рассказать о своих мыслях, которые всеми клеймятся как плохие и недостойные. Он небезосновательно боится, что его просто не поймут.
Как предупредить беду?
– Игорь Валерьевич, родные погибших детей характеризуют их как успешных, веселых и жизнерадостных детей. Никакого видимого уныния, говорящего о внутренней проблеме…
– У нас в обществе отношение к суицидентам, как к слабым людям. А какой подросток хочет показать себя слабым? Да никто. Закон сохранения самооценки еще никто не отменял. Ребенок пытается поддерживать свой положительный образ.
– На что должны обратить внимание родители в поведении своего ребенка, думающего о смерти?
– Дезадаптация проявляется по-разному. Это могут быть депрессии, частые беспричинные смены настроения. Однако главный признак дезадаптации – изменение в привычном поведении ребенка. Если подросток ведет себя не так, как обычно, родители должны обратить на это внимание. Однако это не значит, что они должны в панике бить тревогу – «все плохо, он хочет покончить с собой». Нет. Нужно осознать, что у ребенка появилась какая-то проблема, и нужно помочь ему решить ее, оказать поддержку.
– Надо ли следить за ребенком по социальным сетям, чем он занимается, с кем общается?
– Здесь мы встаем на скользкую дорожку. Если я скажу – «да, смотрите за ним», можно скатиться до тотального контроля. Ребенок имеет право на личную жизнь. Насколько сильно вы готовы в нее влезть, решать вам. Но нарушение личных границ – это всегда трещина в доверии.
– Если родитель увидел у ребенка порез на руке, что делать? Бежать к психологу?
– Не обязательно. Нужно поговорить с ребенком о том, что это за порез, как он появился. Не осуждая, не ругая, не обесценивая. Честно, откровенно, доверительно. Нам необходимо, чтобы ребенок нам доверял. Только в этом случае мы можем помочь ему, и убережем от рокового шага.
– Например, если ребенок говорит: «Так хочется выйти в окно» – это тревожный звоночек?
– Конечно. Это прямое суицидальное высказывание.
– Даже если ребенок спокойный, домашний?
– Да. И с этим нужно садиться и разбираться. Отмахиваться от этого нельзя. Если вы чувствуете, что у вас с ребенком нет доверия, если у вас пропасть в отношениях и сесть поговорить с ним невозможно, тогда обращайтесь к специалисту. Даже если у него нет суицидальных высказываний – у вас проблемы в отношениях с ребенком.
Круглосуточный телефон доверия для подростков: 55-38-16.
Беседовала Любовь Ульянова, «Номер один».
Вопросы психологу вы можете задать по адресу: pismo77@inbox.ru
Фото: pixabay.com
Родители погибших детей винят «группы смерти» в доведении подростков до самоубийства и объединяются, чтобы спасти доверчивых участников сообществ. Тем временем психолог Игорь Бадиев уверен: «Если у ребенка нет суицидальных мыслей, то никакими уговорами его никто в эти группы смерти не заманит – ему это просто не интересно».
«Как же мне все надоело»
– Игорь Валерьевич, в конце ноября в Бурятии свела счеты с жизнью 12-летняя девочка. При расследовании оказалось, что шестиклассница состояла в «группе смерти». Это сообщение взбудоражило всех. Люди боятся, что подобная трагедия может случиться и с их детьми. Как не попасть в опасную ловушку?
– Давайте попробуем разобраться, что толкает ребенка в эти группы и как он решается на роковой шаг. Для начала нам необходимо четко понимать, что акт суицида – это не одномоментное действие. Самоубийство не происходит вдруг, даже если так кажется родным и близким. Суицид имеет ряд этапов. Все начинается с состояния дезадаптации, когда человек не может приспособиться к действительности.
Если говорить о подростковом возрасте, то это один большой кризис и всегда попытка приспособиться. На пубертат приходится такое количество изменений, какое не происходило с человеком с момента новорожденности. У ребенка меняется все – тело, гормональный фон, появляются новые чувства, которые он раньше никогда не испытывал. Все это новое может пугать.
Оказавшись в жестких условиях, одни люди начинают кричать и реагировать наружу, а другие уходят в себя, перемалывают проблемы внутри, что может привести к психологической дезадаптации. На этом фоне могут возникнуть суицидальные мысли – «как мне все надоело», «вот если бы меня не было».
Если дезаптация усиливается, то мысли о суициде переходят на стадию намерений покончить с собой. Строится план, подбирается способ, место, время и средства своего ухода. Именно на этом этапе очень часто подросток может начать улаживать дела с родными, раздаривать вещи. В разговоре о будущем появляется непреодолимая стена – ребенок планирует свою жизнь только до определенного времени, что будет дальше, умалчивает.
Поиск понимающего собеседника
Нужно знать: особенностью подросткового суицида является то, что у детей в этом возрасте еще до конца не сформировалась концепция смерти. Дети понимают, что есть смерть, но не понимают, что это конец и что больше ничего уже не будет. Именно поэтому суицидальные мысли у подростков связаны с представлением о том, что будет после их смерти – как их будут оплакивать, как будут раскаиваться их обидчики. И эти фантазии могут служить достаточно мощным мотивом для совершения суицида.
– Зачем подростки вступают в «группы смерти»?
– Если у человека отсутствуют суицидальные мысли и намерения, то никакими разговорами о суициде, никакими «заманухами» в эти «группы смерти» его никто никогда не затянет. Если ребенок не находится в состоянии дезадаптации, если он успешно адаптируется к изменениям в жизни, то эти группы не представляют для него интереса и, соответственно, опасности.
– Значит, когда родители погибших подростков утверждают, что в детских смертях виноваты эти виртуальные группы, это не совсем так?
– Дело в том, что подросток активно ищет, с кем ему поговорить о своих суицидальных мыслях и намерениях. Он ищет, но не находит – вот о чем нам стоит беспокоиться. На деле оказывается, что единственной альтернативой понимающего собеседника, с которым можно свободно поговорить о своих переживаниях по поводу нежелания жить, являются эти самые «группы смерти». Но там подростку не помогут вернуться к жизни, цель таких групп – оказать помощь в планировании и реализации суицида. Вот что самое страшное.
– Многие родители уверены, что дети вступают в эти группы, потому что это модно.
– Есть определенный эффект заражения суицидальными идеями. Подростки любят закрытые группы. Но даже под действием моды, привлекательности и романтизма, если нет суицидальных намерений, он не будет искать такие группы. Надо понимать, что без мотива никакое действие не может быть совершено. Без мотива никакое действие не может быть реализовано и даже задумано.
Поэтому, в первую очередь, нам нужно думать не о группах смерти, а о том, как и с кем ребенок может безопасно поговорить о своих переживаниях и суицидальных намерениях. Ребенок должен быть уверен, что его выслушают, что его не осудят, что его не запрут в психушке на принудительное лечение, что не поставят на нем клеймо.
Табу на слабость
На мой взгляд, основная проблема в случаях с подростковым суицидом – это наше отношение к суициду, всевозможные мифы о нем, табуированность этой темы. Когда человек слышит от собеседника мысли о желании умереть, то его первая реакция – отстраниться, замять эту тему, заговорить ее и больше не касаться.
Большое заблуждение, что о суициде нельзя говорить. Разговор об этом с человеком, у которого нет суицидальных намерений, не вызовет у него желания покончить с собой. Однако, если поговорить об этом с человеком, у которого есть намерения совершить самоубийство, это поможет вскрыть проблемы, которые его тяготят, и оказать помощь. Из-за табуированности этой темы человек, думающий о самоубийстве, скрывает свои мысли, он стыдится их, потому что в обществе это считается проявлением слабости. В итоге он еще больше уходит в себя, а его состояние дезадаптации только усиливается.
Общество проявляет психологическую некомпетентность в том, как работает психика, как формируются мысли и эмоции. Нас учат оказывать первую медицинскую помощь, как делать искусственное дыхание, массаж сердца, а как оказывать психологическую помощь – нас не учат. Что происходит в человеке, мы не знаем. Да что там, нас не учат разбираться в самих себе. Та помощь, которую мы пытаемся оказать другим, чаще всего бывает неуклюжей, а подчас и медвежьей услугой. Именно эта психологическая некомпетентность общества и каждого из нас, на мой взгляд, является основным препятствием в осуществлении профилактики суицида, это не позволяет нам оказывать помощь нуждающимся эффективно. Надеюсь, что наши беседы повышают базовый уровень психологической грамотности у людей, помогают им лучше понимать друг друга.
В итоге подростку некому рассказать о своих мыслях, которые всеми клеймятся как плохие и недостойные. Он небезосновательно боится, что его просто не поймут.
Как предупредить беду?
– Игорь Валерьевич, родные погибших детей характеризуют их как успешных, веселых и жизнерадостных детей. Никакого видимого уныния, говорящего о внутренней проблеме…
– У нас в обществе отношение к суицидентам, как к слабым людям. А какой подросток хочет показать себя слабым? Да никто. Закон сохранения самооценки еще никто не отменял. Ребенок пытается поддерживать свой положительный образ.
– На что должны обратить внимание родители в поведении своего ребенка, думающего о смерти?
– Дезадаптация проявляется по-разному. Это могут быть депрессии, частые беспричинные смены настроения. Однако главный признак дезадаптации – изменение в привычном поведении ребенка. Если подросток ведет себя не так, как обычно, родители должны обратить на это внимание. Однако это не значит, что они должны в панике бить тревогу – «все плохо, он хочет покончить с собой». Нет. Нужно осознать, что у ребенка появилась какая-то проблема, и нужно помочь ему решить ее, оказать поддержку.
– Надо ли следить за ребенком по социальным сетям, чем он занимается, с кем общается?
– Здесь мы встаем на скользкую дорожку. Если я скажу – «да, смотрите за ним», можно скатиться до тотального контроля. Ребенок имеет право на личную жизнь. Насколько сильно вы готовы в нее влезть, решать вам. Но нарушение личных границ – это всегда трещина в доверии.
– Если родитель увидел у ребенка порез на руке, что делать? Бежать к психологу?
– Не обязательно. Нужно поговорить с ребенком о том, что это за порез, как он появился. Не осуждая, не ругая, не обесценивая. Честно, откровенно, доверительно. Нам необходимо, чтобы ребенок нам доверял. Только в этом случае мы можем помочь ему, и убережем от рокового шага.
– Например, если ребенок говорит: «Так хочется выйти в окно» – это тревожный звоночек?
– Конечно. Это прямое суицидальное высказывание.
– Даже если ребенок спокойный, домашний?
– Да. И с этим нужно садиться и разбираться. Отмахиваться от этого нельзя. Если вы чувствуете, что у вас с ребенком нет доверия, если у вас пропасть в отношениях и сесть поговорить с ним невозможно, тогда обращайтесь к специалисту. Даже если у него нет суицидальных высказываний – у вас проблемы в отношениях с ребенком.
Круглосуточный телефон доверия для подростков: 55-38-16.
Беседовала Любовь Ульянова, «Номер один».
Вопросы психологу вы можете задать по адресу: pismo77@inbox.ru
Фото: pixabay.com
Теги
Общество