В воинской части Бурятии тело мертвого солдата четыре дня пролежало в казарме
Нашедший его офицер упал в обморок
Текст: Газета
13 сентября в одной из казарм в/ч №69647 города Кяхты солдаты обнаружили труп 23-летнего улан-удэнца Вадима Седунова. Официальная версия военного следствия — добровольный уход из жизни. Однако родные погибшего в эту версию не верят.
Пошел служить добровольцем
Вадим Седунов пошел служить добровольно. Более того, парня забрали в армию, несмотря на травму шейного отдела. Его зачислили в 37-ю отдельную гвардейскую мотострелковую бригаду.
Вадиму была противопоказана нагрузка на шейный отдел, тем не менее ни от физподготовки, ни от зарядки солдата никто не освобождал. Соответственно, были и травмы.
— Вскоре после принятия присяги он получил травму и поехал в госпиталь в Улан-Удэ на улице Боевой. Вообще он часто бывал там, только подлечат и снова туда попадал, — говорит родной брат Вадима Максим Седунов.
Из очередной поездки в госпиталь Вадим прибыл в свою казарму в Кяхте 2 сентября. На тот момент вся его часть находилась на учениях на полигоне в Цуголе в Забайкальском крае. В казарме Вадим со 2 по 9 сентября находился один.
Несмотря на то, что продкарточку солдату почему-то не выдали, Вадим регулярно питался в армейской столовой. Именно повара и забили тревогу, когда солдат вдруг перестал у них появляться.
Нашли в сушилке
— Только через четыре дня после исчезновения Вадима начали искать. Хотя по закону уже в первый день его пропажи должны были объявить самовольное оставление части, — уверен Максим Седунов.
Нашли Вадима в казарме. Как сообщили Максиму, помещение было закрыто изнутри. Военные приняли решение выставить окно. Безжизненное тело солдата нашли в сушилке. За четыре дня в жарком помещении труп был в таком ужасающем состоянии, что офицер, увидев его, упал в обморок.
Брату о трагедии сообщили 13 сентября.
— Мне позвонил командир батареи. Я поехал на опознание, но тело уже увезли в Сосновый Бор на вскрытие. Патологоанатом следов насильственной смерти не обнаружил, — говорит брат погибшего.
Максим предполагает, что таким способом могли пытаться скрыть убийство. По его мнению, из-за большого количества трупных пятен и плохого состояния трупа удалось скрыть следы увечий. Предсмертной записки Вадим не оставил.
Просил денег у всех
Максим говорит, что в день своей гибели, 9 сентября, Вадим звонил отцу с просьбой скинуть денег на еду.
— Отец прислал деньги около 400 рублей. Но потом Вадим позвонил знакомой и тоже попросил перевести деньги. Она сказала, что у нее только наличка и ей нужно сходить закинуть деньги на карту, на что Вадим ответил, что тогда будет уже поздно. Звонил и другим знакомым в этот вечер. Другая знакомая рассказывала, что Вадим в тот вечер был раздражен, — отмечает наш собеседник.
Девушка Вадима Наталья вспоминает, что когда она предложила восстановить его страничку во «ВКонтакте», парень ответил отказом. Мол, этого делать он не станет, потому что с него могут потребовать деньги.
— А еще 2 сентября, находясь в госпитале, он признался, что не хочет ехать в часть, — вспоминает брат погибшего.
Тем временем следователи почему-то уже назначили виновными в смерти солдата… его девушку и семью.
— Следователи нам говорят, что Вадим все сделал сам. Обвиняют, что мы недосмотрели за ним. Замкомандующего мне это в глаза сказал. Его девушку вообще довели до истерики, обвиняли в гибели. Сказали открытым текстом, что смерть наступила только по ее вине, — возмущается брат.
Родственники в версию следствия о добровольном уходе из жизни из-за неразделенной любви не верят и говорят, что у Вадима и его девушки Натальи все было серьезно.
Неуважение руководства
Максим вспоминает, как хотел поговорить с сослуживцами Вадима, однако в первый его приезд в Кяхту сделать это не дали.
— Из части меня буквально выставили за ворота. Дали сопровождающего, мы поехали в следственный отдел, там три часа давали показания. Я говорил с руководителем следственной группы. Меня смутило то, что такое серьезное дело поручили вести лейтенанту, — говорит брат Вадима.
Спустя некоторое время Максиму назначили встречу с командиром бригады. Но, по непонятным для семьи причинам, разговора так и не состоялось.
— Мы с мамой приехали в Кяхту в первую часть. Прождали около четырех часов. Уехали домой ни с чем. Через сутки я командиру перезвонил, хотел выяснить, почему он не встретился с нами. Командир сказал, что могу жаловаться куда угодно и бросил трубку, — возмущается мужчина.
Максим пытался выяснить детали трагедии у других солдат, однако ничего нового узнать не удалось.
— Было ощущение, что все говорят по бумажке, звучат одни и те же заученные фразы, — отмечает пострадавший.
Бардак в части
От части №69647 и военного городка №1, где служил Вадим, у Максима остались неприятные впечатления.
— Идешь через КПП, там спрашивают, куда идешь, говоришь и идешь, никакие документы показывать не надо. Можно заходить хоть куда, в любую казарму, а через 250 метров — граница с Монголией. Такой бардак — бутылки валяются, бычки, грязь везде, сломанные окна, тут же следственный отдел рядом. Я иду, и никто не останавливает меня. Уже на выходе капитан бежит и спрашивает, кто я, — рассказывает Максим.
По словам нашего собеседника, военную часть окружает дырявый забор.
— Спокойно можно пролезть в любую дыру, купить продукты, прийти обратно. КПП стоит только для вида — открывать ворота офицерам, полковникам, — уверен брат погибшего солдата.
В своем подразделении Вадим Седунов был единственным служащим из Бурятии.
— Вадим отучился на автослесаря, начал работать на автокране, занимался электромонтажом, часто выезжал в Саган Нур. Когда провожали в армию, то закрепили за ним место, обещали купить машину для работы. Он знал, что после армии у него будет работа, — подчеркивает Максим.
Брат Вадима говорит, что о погибшем отзываются положительно и в армии, и на «гражданке».
— Он брался в части за любую работу, ремонтировал кабель, когда лежал в госпитале, приобрел инструменты для электроремонта. Я говорил со старшиной, с ротным, все в шоке, никто не знает, из-за чего это произошло. У Вадима за всю службу не было приводов, ни на гауптвахте он не был, никаких нарушений, — рассказывает Максим.
«Не верю в то, что ушел сам»
Наталья, девушка погибшего, дружила с Вадимом три года. Отмечает его вспыльчивый характер и вместе с тем быструю отходчивость.
— Меня все устраивало в Вадиме. Был очень добрый, улыбка с лица никогда не исчезала, всегда позитивно настроен. Я не верю, что он покончил с собой. Не мог он этого сделать. Я узнала Вадима за три года очень хорошо. Недавно был случай —добровольно ушел из жизни наш общий знакомый. Вадим говорил, что зря он так сделал, в самом расцвете сил ведь был, — вспоминает Наталья.
Она признается, что ссоры между ними случались, но они всегда быстро мирились.
— У нас были большие планы. За месяц до происшествия мы планировали нашу жизнь, обсуждали, где будем жить. Мы говорили о детях, мечтали, как будем обустраивать свой дом, — не может сдержать слез девушка Вадима Седунова. До дембеля Вадим не дожил 85 дней.
Комитет солдатских матерей России создал петицию с требованием провести справедливое расследование гибели Вадима Седунова на платформе change.org. В настоящее время петицию подписало 650 человек.
Отметим, что странная гибель солдат из Бурятии случается слишком часто.
Так, в 2015 году тело 18летнего солдата-срочника также нашли в сушилке. Парень служил в войсковой части на Дивизке. Двумя годами ранее скончался призывник в военной части Соснового Бора. Его тело обнаружили в бытовой комнате. Год назад 12 октября в казарме, дислоцированной в Тальцах, также был найден мертвым солдат. Во всех этих и многих других случаях официальная версия смерти одна и та же — самоубийство.
Лариса Ситник, «Номер один»
Фото: из личного архива семьи Седуновых
