Общество
05.10.2023 в 06:00
«Я долг Родине уже отдал сполна!»
В Бурятии серьезно раненого мобилизованного хотят отправить обратно на СВО
Текст: Василиса Шишкина
31-летнего Арсалана Бадмаева мобилизовали, как и многих других жителей Бурятии, 22 сентября прошлого года. Повестку уроженец села сразу подписал, не став скрываться или отказываться служить. За штурм одного из украинских городов бойца наградили медалью им. Суворова. В этих же боях герой получил серьезное ранение.
Взял огонь на себя
Арсалан Бадмаев проживает в сельском поселении «Бортойское» Закаменского района. До частичной мобилизации сельчанин работал бульдозеристом. Он провел на СВО четыре месяца, после чего получил ранение.
Ночь с 11 на 12 февраля Арсалан не забудет никогда. Шел штурм Угледара.
- Мы хотели взять Угледар. Нам нужно было наступать, идти вперед. И вот мы вплотную подошли к противнику. Перестрелка шла буквально в нескольких десятках метров друг от друга. Ребята, которые проехали вперед, попали в засаду. Мы пошли вслед за ними, чтобы вызволить. Дошли до места их стычки с «укропами». Противники были в своих окопах, а наши лежали на земле и не могли даже встать - их жестко обстреливали пулеметчики. Когда мы подошли, автоматчики отвлеклись на нас, и наши товарищи (их оставалось семеро) смогли выбраться. Они отступили назад, примкнув к нашим. Я и еще двое ребят, кто взял огонь на себя, впоследствии награждены за спасение жизни сослуживцев медалью им. Суворова, - рассказывает Арсалан.
В момент перестрелки Арсалана ранило.
- Рядом со мной взорвалась граната. Осколки попали в меня. Один из них залетел мне чуть ниже подмышки, в то место, где тело не защищено бронежилетом. Я упал. Противник начал нас троих окружать. В этот момент, видя всю безвыходность ситуации, один из сослуживцев достал свою гранату, хотел себя и нас подорвать, чтобы не взяли в плен. Но я дал команду одному товарищу открыть огонь из автомата. Второго попросил перевязать мне рану. В этот момент ребята, которые находились позади нас, тоже открыли огонь. После перевязки я почувствовал, что смогу встать и пойти сам. Сказал товарищам: «Отходим назад!». Мы смогли дойти до своих. Честно говоря, выжили чудом. И только перед операцией я начал терять сознание, - вспоминает военнослужащий.
Позднее выяснилось, что ранение получил серьезное. Первую операцию Арсалану сделали в полевом госпитале. После чего направили в госпиталь Вишневского в Москве. Затем отправили в другой филиал госпиталя, также в Москве.
«Сочетанная минно-взрывная травма груди, живота, конечностей, осколочное слепое проникающее торакоабдоминальное ранение с повреждением левого легкого с левосторонним пневмогематорексом, селезенки, поджелудочной железы, брыжейки поперечно-ободочной кишки, перелом седьмого ребра слева», - такой диагноз описан в выписном эпикризе военного госпиталя Москвы.
После того как пациенту сделали ряд операций, его отправили долечиваться в Улан-Удэ.
- Пробито левое легкое, пострадала поджелудочная железа, селезенку разорвало, ее пришлось вырезать. Была большая потеря крови, понадобилось переливание. Несколько осколков до сих пор осталось в теле. Под глазом, в ноге. Тот, что находится под глазом, врачи сказали, надо вынимать, оперировать как можно скорее, иначе осколок может дать воспалительной процесс. После ранения также пропало обоняние, - перечисляет последствия от ранения Алина Бадмаева, супруга Арсалана.
После того как пациента выписали из госпиталя в Бурятии, его состояние продолжало оставаться неудовлетворительным, из-за чего Арсалан написал заявление на повторную ВК (врачебную комиссию).
- Мы приехали в Кяхту, написали заявление на повторное ВК. Чтобы провели дополнительное лечение и реабилитацию. Но военные медики уже поставили ему категорию «В» - ограниченно годен. И объяснили нам, что с такой категорией сейчас они отправляют. И мы не исключение, - говорит Алина.
«Отправить туда – все равно что убить»
Еще какое-то время Арсалан провел в госпитале в Улан-Удэ. Сейчас семья впервые за долгое время находится вместе. Однако теперь глава семьи мало что может сделать по хозяйству. У Бадмаевых частный дом, участок с огородом, как у всех деревенских жителей.
- У Арсалана легкие работают на 80%, при физических нагрузках сразу начинается одышка. После тяжелой работы ему становится плохо. Также есть сильные боли в животе. Как нам объясняли медики, был еще поврежден кишечник, который ему зашивали. Образовались спайки, и они при соприкосновении с животом дают боли. Арсалану нельзя поднимать тяжелое, нужно всячески избегать переохлаждения, из-за вырезанной селезенки теперь иммунитет работает не в полную силу. Нужно соблюдать специальную диету и так далее. Все это последствия от ранения. Но, несмотря на это, мужа хотят отправить обратно. Мы с вами понимаем, в каких условиях он там будет находиться: окопы, слякоть, дождь, холод, сухпаек. Плюс экипировка около 50 килограммов на нем. Все в совокупности приведет к большой трагедии. Как мне объяснили гражданские врачи, отправлять его туда - все равно что убить. Его организм не выдержит перегрузок, - уверена Алина.
Однако, в отличие от гражданских врачей, военные медики придерживаются другой точки зрения. Ее можно описать одной фразой – к службе на СВО Арсалан годен.
- Мы хотели сделать независимую экспертизу врачей, но ситуация осложняется тем, что ни один врач за это не берется. Они мне объясняют, что потом сразу заезжает военная прокуратура, полностью их проверяет. Мол, раз военные написали, что годен, значит так и должно остаться. Тут сложно что-то изменить. Мы даже не можем лечиться или обследоваться в гражданской больнице, иначе это будет считаться как нарушение со всеми вытекающими: возбуждение дела и так далее, - разводит руками Алина.
Даже если речь идет о проблемах со здоровьем, не связанных с ранением, например, аппендицит, сердечный приступ и прочее, военному можно обращаться только в военно-медицинские учреждения.
- Мы живем в отдаленном от столицы Бурятии селе. Я спрашивала, а если ему резко станет плохо, тот же аппендицит воспалится? Говорят, что можете вызывать местную скорую, но потом нужно писать объяснения, представлять документы о том, что действительно вынуждены так поступить. Должна быть официально доказана необходимость в экстренной медпомощи именно в гражданском медучреждении, - говорит супруга героя.
К слову, ранение произошло еще в феврале, а соответствующей выплаты Арсалан по сей день не получил.
- Нам сказали, что произошла путаница в документах. Неверно написали имя мужа. Каждый раз, когда мы звоним в Кяхтинскую военную часть, в отдел кадров, нам говорят одно и то же: «Через две недели», - говорит Алина.
Звонки с угрозами
Арсалан не понимает, почему сейчас к нему такое неадекватное, по его мнению, отношение.
- Я по мобилизации пошел сразу служить. Не стал прятаться. Я же все-таки «срочку» служил, присягу давал. И даже не посмотрел на то, что раньше говорили о том, кого именно будут призывать - речь шла о мотострелках, водителях, механиках, танкистах и так далее. А я в морфлоте, вообще-то, служил, но меня почему-то призвали. Но надо - значит надо. Я пошел и служил честно, был ранен. Почему меня сейчас обратно должны отправить? Я не понимаю. Конечно, в таком состоянии, как сейчас, я не смогу служить. Если надену бронежилет, не смогу пробежать с ним и 100 метров. Сейчас я тяжести не поднимаю. Утомляюсь очень быстро. Наклонившись, не могу долго стоять. Даже дрова нарубить сейчас для меня стало невозможно. Теперь у меня на всю жизнь останутся все эти проблемы со здоровьем… Было бы легкое ранение: за руку или за ногу зацепило, я бы без разговоров поехал туда. А вот с таким тяжелым ранением, сам чувствую, я там долго не смогу, - считает Арсалан.
В семье Бадмаевых двое малолетних детей. Арсалан считает теперь своим долгом, несмотря на проблемы со здоровьем, поднимать их. Найти работу, с которой он может справиться, и жить ради семьи и детей.
– Я считаю, что свой долг Родине отдал сполна. Чего от меня еще хотят? – недоумевает Арсалан.
Сейчас Бадмаевы ждут окончательного заключения от читинского госпиталя, где врачебная комиссия проверяет медицинские документы пациента.
Параллельно Бадмаевы пытаются пройти дополнительное обследование. Недавно они сделали КТ органов брюшной полости. Обследование показало, что у Арсалана есть воспалительные процессы в месте, где удален орган. Также выявлен линейный фиброз легкого. Кроме того, обнаружен еще один, уже третий осколок, который находится под подмышкой. Каждый из осколков надо вынимать, особенно сложной и опасной для жизни может стать операция по удалению осколка из лица. Выводы КТ однозначно показывают, что мужчина действительно нездоров и у него впереди долгий путь операций, лечения и реабилитации.
Однако, несмотря на то, что Арсалан пока еще находится в законном больничном отпуске, ему то и дело звонят из Кяхтинской военной части.
- Они приказывают срочно явиться в часть и находиться там. Говорили, что скоро будет борт из Бурятии на СВО и Арсалан должен быть на нем отправлен на СВО. Я объясняю, что пока еще проводится проверка в Чите, мы ждем заключения, а они не слушают. Говорят, если Арсалан не явится немедленно, то возбудят уголовное дело, - недоумевает Алина.
Арсалан и Алина Бадмаевы надеются не только на силу огласки, но еще и на то, что с помощью данной публикации их непременно услышат и помогут, а обращаются они к сенаторам от Бурятии.
- Я уверена, что они вмешаются в судьбу героя СВО и восстановят справедливость, - обращается Алина Бадмаева к сенаторам.
Бадмаевы не понимают, почему сейчас к ним относятся словно к симулянтам.
- В Бурятии очень много говорят о помощи ветеранам СВО, о героях, которые вернулись с медалями и тем более с ранениями. Не понимаю, почему такое отношение к нам, - подытоживает Алина Бадмаева. – Но разве мой муж заслужил подобное отношение? Или заслужил, чтобы ему угрожали уголовными статьями и подозревали в уклонении?
Фото: из личного архива Арсалана Бадмаева
Взял огонь на себя
Арсалан Бадмаев проживает в сельском поселении «Бортойское» Закаменского района. До частичной мобилизации сельчанин работал бульдозеристом. Он провел на СВО четыре месяца, после чего получил ранение.
Ночь с 11 на 12 февраля Арсалан не забудет никогда. Шел штурм Угледара.
- Мы хотели взять Угледар. Нам нужно было наступать, идти вперед. И вот мы вплотную подошли к противнику. Перестрелка шла буквально в нескольких десятках метров друг от друга. Ребята, которые проехали вперед, попали в засаду. Мы пошли вслед за ними, чтобы вызволить. Дошли до места их стычки с «укропами». Противники были в своих окопах, а наши лежали на земле и не могли даже встать - их жестко обстреливали пулеметчики. Когда мы подошли, автоматчики отвлеклись на нас, и наши товарищи (их оставалось семеро) смогли выбраться. Они отступили назад, примкнув к нашим. Я и еще двое ребят, кто взял огонь на себя, впоследствии награждены за спасение жизни сослуживцев медалью им. Суворова, - рассказывает Арсалан.
В момент перестрелки Арсалана ранило.
- Рядом со мной взорвалась граната. Осколки попали в меня. Один из них залетел мне чуть ниже подмышки, в то место, где тело не защищено бронежилетом. Я упал. Противник начал нас троих окружать. В этот момент, видя всю безвыходность ситуации, один из сослуживцев достал свою гранату, хотел себя и нас подорвать, чтобы не взяли в плен. Но я дал команду одному товарищу открыть огонь из автомата. Второго попросил перевязать мне рану. В этот момент ребята, которые находились позади нас, тоже открыли огонь. После перевязки я почувствовал, что смогу встать и пойти сам. Сказал товарищам: «Отходим назад!». Мы смогли дойти до своих. Честно говоря, выжили чудом. И только перед операцией я начал терять сознание, - вспоминает военнослужащий.
Позднее выяснилось, что ранение получил серьезное. Первую операцию Арсалану сделали в полевом госпитале. После чего направили в госпиталь Вишневского в Москве. Затем отправили в другой филиал госпиталя, также в Москве.
«Сочетанная минно-взрывная травма груди, живота, конечностей, осколочное слепое проникающее торакоабдоминальное ранение с повреждением левого легкого с левосторонним пневмогематорексом, селезенки, поджелудочной железы, брыжейки поперечно-ободочной кишки, перелом седьмого ребра слева», - такой диагноз описан в выписном эпикризе военного госпиталя Москвы.
После того как пациенту сделали ряд операций, его отправили долечиваться в Улан-Удэ.
- Пробито левое легкое, пострадала поджелудочная железа, селезенку разорвало, ее пришлось вырезать. Была большая потеря крови, понадобилось переливание. Несколько осколков до сих пор осталось в теле. Под глазом, в ноге. Тот, что находится под глазом, врачи сказали, надо вынимать, оперировать как можно скорее, иначе осколок может дать воспалительной процесс. После ранения также пропало обоняние, - перечисляет последствия от ранения Алина Бадмаева, супруга Арсалана.
После того как пациента выписали из госпиталя в Бурятии, его состояние продолжало оставаться неудовлетворительным, из-за чего Арсалан написал заявление на повторную ВК (врачебную комиссию).
- Мы приехали в Кяхту, написали заявление на повторное ВК. Чтобы провели дополнительное лечение и реабилитацию. Но военные медики уже поставили ему категорию «В» - ограниченно годен. И объяснили нам, что с такой категорией сейчас они отправляют. И мы не исключение, - говорит Алина.
«Отправить туда – все равно что убить»
Еще какое-то время Арсалан провел в госпитале в Улан-Удэ. Сейчас семья впервые за долгое время находится вместе. Однако теперь глава семьи мало что может сделать по хозяйству. У Бадмаевых частный дом, участок с огородом, как у всех деревенских жителей.
- У Арсалана легкие работают на 80%, при физических нагрузках сразу начинается одышка. После тяжелой работы ему становится плохо. Также есть сильные боли в животе. Как нам объясняли медики, был еще поврежден кишечник, который ему зашивали. Образовались спайки, и они при соприкосновении с животом дают боли. Арсалану нельзя поднимать тяжелое, нужно всячески избегать переохлаждения, из-за вырезанной селезенки теперь иммунитет работает не в полную силу. Нужно соблюдать специальную диету и так далее. Все это последствия от ранения. Но, несмотря на это, мужа хотят отправить обратно. Мы с вами понимаем, в каких условиях он там будет находиться: окопы, слякоть, дождь, холод, сухпаек. Плюс экипировка около 50 килограммов на нем. Все в совокупности приведет к большой трагедии. Как мне объяснили гражданские врачи, отправлять его туда - все равно что убить. Его организм не выдержит перегрузок, - уверена Алина.
Однако, в отличие от гражданских врачей, военные медики придерживаются другой точки зрения. Ее можно описать одной фразой – к службе на СВО Арсалан годен.
- Мы хотели сделать независимую экспертизу врачей, но ситуация осложняется тем, что ни один врач за это не берется. Они мне объясняют, что потом сразу заезжает военная прокуратура, полностью их проверяет. Мол, раз военные написали, что годен, значит так и должно остаться. Тут сложно что-то изменить. Мы даже не можем лечиться или обследоваться в гражданской больнице, иначе это будет считаться как нарушение со всеми вытекающими: возбуждение дела и так далее, - разводит руками Алина.
Даже если речь идет о проблемах со здоровьем, не связанных с ранением, например, аппендицит, сердечный приступ и прочее, военному можно обращаться только в военно-медицинские учреждения.
- Мы живем в отдаленном от столицы Бурятии селе. Я спрашивала, а если ему резко станет плохо, тот же аппендицит воспалится? Говорят, что можете вызывать местную скорую, но потом нужно писать объяснения, представлять документы о том, что действительно вынуждены так поступить. Должна быть официально доказана необходимость в экстренной медпомощи именно в гражданском медучреждении, - говорит супруга героя.
К слову, ранение произошло еще в феврале, а соответствующей выплаты Арсалан по сей день не получил.
- Нам сказали, что произошла путаница в документах. Неверно написали имя мужа. Каждый раз, когда мы звоним в Кяхтинскую военную часть, в отдел кадров, нам говорят одно и то же: «Через две недели», - говорит Алина.
Звонки с угрозами
Арсалан не понимает, почему сейчас к нему такое неадекватное, по его мнению, отношение.
- Я по мобилизации пошел сразу служить. Не стал прятаться. Я же все-таки «срочку» служил, присягу давал. И даже не посмотрел на то, что раньше говорили о том, кого именно будут призывать - речь шла о мотострелках, водителях, механиках, танкистах и так далее. А я в морфлоте, вообще-то, служил, но меня почему-то призвали. Но надо - значит надо. Я пошел и служил честно, был ранен. Почему меня сейчас обратно должны отправить? Я не понимаю. Конечно, в таком состоянии, как сейчас, я не смогу служить. Если надену бронежилет, не смогу пробежать с ним и 100 метров. Сейчас я тяжести не поднимаю. Утомляюсь очень быстро. Наклонившись, не могу долго стоять. Даже дрова нарубить сейчас для меня стало невозможно. Теперь у меня на всю жизнь останутся все эти проблемы со здоровьем… Было бы легкое ранение: за руку или за ногу зацепило, я бы без разговоров поехал туда. А вот с таким тяжелым ранением, сам чувствую, я там долго не смогу, - считает Арсалан.
В семье Бадмаевых двое малолетних детей. Арсалан считает теперь своим долгом, несмотря на проблемы со здоровьем, поднимать их. Найти работу, с которой он может справиться, и жить ради семьи и детей.
– Я считаю, что свой долг Родине отдал сполна. Чего от меня еще хотят? – недоумевает Арсалан.
Сейчас Бадмаевы ждут окончательного заключения от читинского госпиталя, где врачебная комиссия проверяет медицинские документы пациента.
Параллельно Бадмаевы пытаются пройти дополнительное обследование. Недавно они сделали КТ органов брюшной полости. Обследование показало, что у Арсалана есть воспалительные процессы в месте, где удален орган. Также выявлен линейный фиброз легкого. Кроме того, обнаружен еще один, уже третий осколок, который находится под подмышкой. Каждый из осколков надо вынимать, особенно сложной и опасной для жизни может стать операция по удалению осколка из лица. Выводы КТ однозначно показывают, что мужчина действительно нездоров и у него впереди долгий путь операций, лечения и реабилитации.
Однако, несмотря на то, что Арсалан пока еще находится в законном больничном отпуске, ему то и дело звонят из Кяхтинской военной части.
- Они приказывают срочно явиться в часть и находиться там. Говорили, что скоро будет борт из Бурятии на СВО и Арсалан должен быть на нем отправлен на СВО. Я объясняю, что пока еще проводится проверка в Чите, мы ждем заключения, а они не слушают. Говорят, если Арсалан не явится немедленно, то возбудят уголовное дело, - недоумевает Алина.
Арсалан и Алина Бадмаевы надеются не только на силу огласки, но еще и на то, что с помощью данной публикации их непременно услышат и помогут, а обращаются они к сенаторам от Бурятии.
- Я уверена, что они вмешаются в судьбу героя СВО и восстановят справедливость, - обращается Алина Бадмаева к сенаторам.
Бадмаевы не понимают, почему сейчас к ним относятся словно к симулянтам.
- В Бурятии очень много говорят о помощи ветеранам СВО, о героях, которые вернулись с медалями и тем более с ранениями. Не понимаю, почему такое отношение к нам, - подытоживает Алина Бадмаева. – Но разве мой муж заслужил подобное отношение? Или заслужил, чтобы ему угрожали уголовными статьями и подозревали в уклонении?
Фото: из личного архива Арсалана Бадмаева
Комментарий Военной прокуратуры Улан-Удэнского гарнизона:
"В соответствии подпунктом «б» пункта 5 Указа Президента Российской Федерации от 21.09.2022 № 6471 граждане Российской Федерации, призванные на военную службу по мобилизации, признанные впоследствии военно-врачебными комиссиями не годными к военной службе, подлежат увольнению. В случае признания гражданина временно не годным к военной службе по состоянию здоровья согласно статье 18 Федерального закона «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» ему предоставляется отсрочка от призыва на военную службу по мобилизации на срок до шести месяцев.
В соответствии с Положением о военно-врачебной экспертизе категория годности военнослужащих к военной службе определяется военно-врачебными комиссиями по результатам медицинского освидетельствования военнослужащих. Их заключения граждане вправе обжаловать в вышестоящую военно-врачебную комиссию или в суд".
Теги
спецоперация