Объездчик вертолетов
Почти каждый вертолет, выходящий из цехов авиазавода, впервые взлетает под управлением Юрия Кожнякова.
Юрию Кожнякову, летчику–испытателю Улан-Удэнского авиазавода, в первом полете, который случился у него в четырнадцать лет, хотелось петь. Слова песни «Широка страна моя родная» так и рвались с губ. Чистый восторг от бескрайнего неба остался в памяти самым ярким воспоминанием. Сейчас, каждый день, испытывая новые вертолеты, он ощущает такие же эмоции. Хочется петь, но времени на песни нет. Пять дней в неделю Юрий Гениевич за штурвалом нового летательного аппарата.
- Начал я с планера. Пришел в ДОСААФ у себя в родном городе Пензе. Эта организация в то время очень многое делала для ребят. Меня сразу заинтересовал планеризм. Конечно, свою роль сыграла героика профессии летчика. Примером для меня был Валерий Чкалов. В то время я не думал о заработках и о том, как понравиться девчонкам. На первом месте была романтика, - вспоминает летчик.
3000 часов в небе
Сегодня в багаже Кожнякова 3000 часов в небе, служба в армии, военное училище. Конечно, в испытатели попадают не все. Многие приходят из гражданской авиации. Некоторые, как в случае Юрия Гениевича, становятся летчиками-испытателями после службы в армии. Он закончил старейшее в России высшее авиационное училище в Сызрани. Затем школу летчиков–испытателей в Актюбинске. Но сначала были войска. В 1993 году он был уже командиром вертолета. В 23 года ему доверили жизнь людей, и эта была огромная ответственность.
Кожняков испытывает вертолеты с 2006 года. Про нештатные ситуации говорит: «У летчиков они все штатные». Есть руководство по летным ситуациям - это толстая многостраничная книга. И в ней есть раздел «Особые случаи полета», который, по выражению летчика, написан кровью.
- Нештатные ситуации, конечно, были, но все замыливается, и сразу вспомнить что-то трудно. Помнится, была у меня вынужденная посадка, пассажирами были высокое военное начальство, пришлось сесть около деревни. Мои пассажиры опасности не заметили, только удивились и задавались вопросом, почему мы здесь сели и не долетели до места. Был случай, когда вертолет из-за турбулентности, как котенка, подбросило на десятки метров вверх. А один раз стая птиц врезалась в машину, это было похоже на обстрел из пулемета, - говорит летчик.
Когда все спокойно, Юрий Гениевич любит смотреть на землю, особенно ранней весной и осенью. Бурятия для него стала родной, ведь с 21 года он живет здесь. Сейчас Кожняков в звании подполковника. Небо для него -- это каждодневная работа, времени отвлекаться на что-то нет. Его, как и любого летчика, радует, что есть полеты, есть работа в небе. По его словам, немногим везет реализоваться в своей любимой профессии.
- Мне хочется идти на работу. Нет летчика, которому не нравится летать. Как в наших характеристиках обычно пишут: летать любит, летает уверенно. В 90-е годы мало летали. Сейчас, слава богу, работа есть, - говорит Юрий.
Боязнь высоты
Как ни парадоксально, но летчик-испытатель со стажем боится высоты. В горы не ходит. Подняться на высоту многоэтажного здания и посмотреть с крыши вниз - для него большое испытание. Прыгнуть в бассейн с вышки - тоже геройство.
- На открытой площадке у меня срабатывает здоровое чувство самосохранения. А в кабине чувствуешь себя защищенным. Там высота воспринимается по-другому. Ты доверяешь машине, доверяешь людям, которые ее делали, - говорит летчик.
В новый вертолет Дмитрий садится всегда с удовольствием и с интересом к новому аппарату. Испытания для него, как и прыжки с парашютом, - впрыск адреналина, сильные эмоции.
- Когда сажусь за штурвал, страха как такового нет. Есть уверенность в себе, - говорит Юрий.
Суеверия, как и у всех представителей опасных профессий, у летчиков тоже есть. Перед взлетом нельзя фотографироваться и говорить «последний». Употребляют обычно слово «крайний».
В семье Юрия Гениевича многие мужчины - летчики. Например, его младший брат Дмитрий тоже летчик–испытатель. У него около 2000 часов полетов. Испытывает вертолеты второй год. Кроме Дмитрия, еще два двоюродных брата Кожнякова тоже летчики-испытатели. И одиннадцатилетний Данила - сын Кожнякова - мечтает о небе. Впрочем, какое-то время назад он не мог выбрать, кем стать - моряком или летчиком, обе профессии мальчику очень нравились. Но эта дилемма после совета с отцом была решена так: нужно идти в морскую авиацию.
- Пока позволяет здоровье, буду летать, - говорит Юрий Кожняков. - Здоровье поэтому стараюсь беречь. Страшно горжусь, что бросил курить. Уже год никому не мешаю, не дымлю рядом. Мне нравится быть некурящим. Конечно, ведь первым делом - вертолеты. Это моя жизнь, синее небо и далекая земля под ногами.
Татьяна Хамханова, «Номер один».
- Начал я с планера. Пришел в ДОСААФ у себя в родном городе Пензе. Эта организация в то время очень многое делала для ребят. Меня сразу заинтересовал планеризм. Конечно, свою роль сыграла героика профессии летчика. Примером для меня был Валерий Чкалов. В то время я не думал о заработках и о том, как понравиться девчонкам. На первом месте была романтика, - вспоминает летчик.
3000 часов в небе
Сегодня в багаже Кожнякова 3000 часов в небе, служба в армии, военное училище. Конечно, в испытатели попадают не все. Многие приходят из гражданской авиации. Некоторые, как в случае Юрия Гениевича, становятся летчиками-испытателями после службы в армии. Он закончил старейшее в России высшее авиационное училище в Сызрани. Затем школу летчиков–испытателей в Актюбинске. Но сначала были войска. В 1993 году он был уже командиром вертолета. В 23 года ему доверили жизнь людей, и эта была огромная ответственность.
Кожняков испытывает вертолеты с 2006 года. Про нештатные ситуации говорит: «У летчиков они все штатные». Есть руководство по летным ситуациям - это толстая многостраничная книга. И в ней есть раздел «Особые случаи полета», который, по выражению летчика, написан кровью.
- Нештатные ситуации, конечно, были, но все замыливается, и сразу вспомнить что-то трудно. Помнится, была у меня вынужденная посадка, пассажирами были высокое военное начальство, пришлось сесть около деревни. Мои пассажиры опасности не заметили, только удивились и задавались вопросом, почему мы здесь сели и не долетели до места. Был случай, когда вертолет из-за турбулентности, как котенка, подбросило на десятки метров вверх. А один раз стая птиц врезалась в машину, это было похоже на обстрел из пулемета, - говорит летчик.
Когда все спокойно, Юрий Гениевич любит смотреть на землю, особенно ранней весной и осенью. Бурятия для него стала родной, ведь с 21 года он живет здесь. Сейчас Кожняков в звании подполковника. Небо для него -- это каждодневная работа, времени отвлекаться на что-то нет. Его, как и любого летчика, радует, что есть полеты, есть работа в небе. По его словам, немногим везет реализоваться в своей любимой профессии.
- Мне хочется идти на работу. Нет летчика, которому не нравится летать. Как в наших характеристиках обычно пишут: летать любит, летает уверенно. В 90-е годы мало летали. Сейчас, слава богу, работа есть, - говорит Юрий.
Боязнь высоты
Как ни парадоксально, но летчик-испытатель со стажем боится высоты. В горы не ходит. Подняться на высоту многоэтажного здания и посмотреть с крыши вниз - для него большое испытание. Прыгнуть в бассейн с вышки - тоже геройство.
- На открытой площадке у меня срабатывает здоровое чувство самосохранения. А в кабине чувствуешь себя защищенным. Там высота воспринимается по-другому. Ты доверяешь машине, доверяешь людям, которые ее делали, - говорит летчик.
В новый вертолет Дмитрий садится всегда с удовольствием и с интересом к новому аппарату. Испытания для него, как и прыжки с парашютом, - впрыск адреналина, сильные эмоции.
- Когда сажусь за штурвал, страха как такового нет. Есть уверенность в себе, - говорит Юрий.
Суеверия, как и у всех представителей опасных профессий, у летчиков тоже есть. Перед взлетом нельзя фотографироваться и говорить «последний». Употребляют обычно слово «крайний».
В семье Юрия Гениевича многие мужчины - летчики. Например, его младший брат Дмитрий тоже летчик–испытатель. У него около 2000 часов полетов. Испытывает вертолеты второй год. Кроме Дмитрия, еще два двоюродных брата Кожнякова тоже летчики-испытатели. И одиннадцатилетний Данила - сын Кожнякова - мечтает о небе. Впрочем, какое-то время назад он не мог выбрать, кем стать - моряком или летчиком, обе профессии мальчику очень нравились. Но эта дилемма после совета с отцом была решена так: нужно идти в морскую авиацию.
- Пока позволяет здоровье, буду летать, - говорит Юрий Кожняков. - Здоровье поэтому стараюсь беречь. Страшно горжусь, что бросил курить. Уже год никому не мешаю, не дымлю рядом. Мне нравится быть некурящим. Конечно, ведь первым делом - вертолеты. Это моя жизнь, синее небо и далекая земля под ногами.
Татьяна Хамханова, «Номер один».
