Последний парень на деревне
Недавно всю республику потрясла новость о самоубийстве главы администрации села Шабур в Заиграевском районе. Причиной столь радикального поступка, по мнению жены и односельчан, стало бессилие в попытках изменить ситуацию в деревне, рутина и давление сверху. Мы попробовали посмотреть, что сейчас происходит в сельских поселениях, что заставляет глав добровольно уходить из жизни?
Нелюбимый ребенок
Деревня в России во все времена была не самым простым местом для проживания. Это касается и главы сельской администрации, «первого парня на деревне», которому при постоянном дефиците финансовых средств нужно было содержать село в порядке. При советской власти, однако, средства худо-бедно в деревне были.
Приход рынка, сопровождавшийся развалом сельского хозяйства, лишил село постоянного источника дохода, а уничтожение параллельной организационной структуры в виде колхозов взвалило всю ответственность за села на глав администраций – самых «маленьких» чиновников страны. Не имея денег, главы оказались неспособны исполнять и свои полномочия.
Несмотря на вроде бы положительные тенденции во всех сферах нашей жизни, за последние годы положение глав сел и самих сел только ухудшилось. На сельские администрации, с момента принятия закона о местном самоуправлении в 2003 году, спущено множество новых полномочий, не обеспеченных финансами. Так, главы должны проводить противопожарные мероприятия, уничтожать посевы конопли на вверенной им территории, освещать улицы, ремонтировать дороги, принимать жалобы односельчан, не будучи в силах решить их проблемы. К тому же села практически полностью лишены полномочий, которые позволили бы им зарабатывать деньги.
Бесправный народный избранник
Элементарный пример – глава должен ремонтировать дороги в деревне. Для засыпки дороги гравием как минимум нужны грузовик с водителем, несколько помощников и много бензина. Денег на все это нет либо выделяется совершенно недостаточно, так что главе приходится выкручиваться, договариваясь «по знакомству» с водителями, покупая на свои деньги топливо и нанимая работников.
Государственная автоинспекция также требует у глав сел, чтобы в деревне было освещение и дорожные знаки. Денег на эти цели, вот неожиданность, также нет. Энтузиастов, готовых работать «за бесплатно», нет тем более – советские времена безвозвратно прошли. Да и у главы нет былого авторитета, который бы позволил ему мобилизовать местных безработных на субботник.
Для проведения противопожарных мероприятий необходимо заправлять пожарную машину, если она есть, пропахивать защитные полосы, самостоятельно находя деньги на солярку, договариваясь «по знакомству» с трактористами. Если он не будет договариваться, ему выпишут штраф.
Постоянное давление со стороны районных и республиканских властей, многочисленных надзирающих и контролирующих органов сопровождает главу все время работы. За поле конопли администрация получает штраф от Наркоконтроля, за заросшие защитные полосы – от пожарных, штрафы приходят от санэпидемстанции, ГИБДД, различных «надзоров». Доходит до того, что избранники народа выплачивают штрафы из своего кармана, сами выходят с косой на поля, заросшие коноплей, следят с пригорка за деревенским стадом.
Давление необходимое и излишнее
Это происходит не потому, что налоговики или работники МЧС, ФСКН или ГИБДД плохие – они лишь выполняют свои обязанности. Если органы не отреагируют на нарушение, то вышестоящее начальство накажет уже их, и никого не волнует, что глава села физически не способен один собственноручно выкосить всю коноплю, потушить все пожары, починить все дороги и т.д.
Впрочем, кроме этого есть давление совсем не вынужденное. По словам глав, как только начинаются какие-либо выборы – на них обрушивается мощный прессинг со стороны одной известной партии с требованием обеспечить ей проценты на выборах. «Обеспечить» глава может лишь одним способом – самому ходить по дворам в качестве рядового агитатора и убеждать, что будет только хуже, если избиратели не проголосуют за нужных людей.
Бюджет, формируемый бюджетниками
Бюджет села формируется из нескольких источников – собственных налоговых доходов и перечислений из вышестоящих бюджетов. Так в деревне полностью остается налог на землю, к которому прибавляются десять процентов от НДФЛ, что равняется 1,3 процента от зарплат местных жителей. Но рабочих мест мало, налогов собирается еще меньше, т.к. многие работают без регистрации. Основным наполнителем бюджета становятся, как ни странно, бюджетники – учителя, врачи и сами работники администрации.
Но это мизер. На сегодня бюджет села с населением в тысячу человек в среднем составляет 1,5-2 миллиона рублей, из которых большая часть уходит на зарплаты сотрудников, плату за отопление, электроэнергию и прочее. На все остальное администрации необходимо содержать целый населенный пункт. Не спасает ситуацию даже налог на землю.
Теоретически, одним из главных богатств села, а соответственно, источником дохода его администрации является земля. Но большая часть земли сегодня либо не работает совсем, либо работает, но «в черную», не принося никакого дохода. Почему так происходит? Дело в том, что налог обязаны платить только собственник земли, которых на сегодня в деревне меньшинство. Если в деревне одна десятая часть земель оформлена в собственность, это уже считается хорошо.
Фермерам, чтобы купить землю, нужно сначала выяснить, кто ее хозяин, отмежевать и только после этого, приобрести. Но большая часть земли в деревне так и остается в коллективной «паевой» собственности бывших колхозников, которые не спешат оформлять землю на себя, опасаясь тех самых налогов. Впрочем, зачастую на сам процесс сбора налогов уходит больше средств, чем собирается, что полностью лишает смысла все действие.
Отсидеть за зарплату
В конечном итоге большинство глав, устав бессмысленно биться, начинают просто сидеть в кресле и получать зарплату, ничем особенно не заморачиваясь. Благо, зарплаты в 20-25 тысяч для размеренной сельской жизни хватает, а большего требовать уже никто не хочет и не может. Лишь наиболее инициативные пытаются что-то делать, крутясь «словно белка в колесе». Однако все понимают, что эту стену не прошибить ничем. Для особо ответственных дело может закончиться депрессией, увольнением по собственному желанию, алкоголизмом либо сценарием села Шабур.
Из-за этих же причин найти людей на депутатскую должность в сельсоветах еще сложнее. Полное отсутствие рычагов для изменения к лучшему жизни своих односельчан, своего села демотивирует людей больше всего, вынуждая их либо смиряться со своим положением, либо бежать из деревни.
Общее настроение уныния в сельских конторах, конечно же, не может не сказаться на жизнеспособности самих сел. Если раньше оживленная работа начальства хоть как-то подстегивала население, то сегодня этого нет. Все больше сел пустеют, а политика правительства по укрупнению сел лишь завершают тягостный процесс.
Из первого в последние
Но, несмотря на все минусы, должность главы все еще является желанной для многих сельчан. По мнению сегодняшних глав, парадокс объясняется тем, что среди населения сохраняется некая притягательность должности. Но для вновь избранных глав все оборачивается жестоким разочарованием.
Статус «первого парня на деревне», «сельской головы» остался в далеком прошлом и то лишь в воспоминаниях старожилов. Авторитета не добавляет и то, что фермеры, директора сельских школ или терапевты имеют зачастую большие доходы, чем сельские главы. Не имея рычагов для решения действительно важных задач, разбирая вместо этого бюрократические завалы, отбиваясь от надзорных органов, главы неспособны сделать жизнь своих односельчан лучше.
Выход из тупика, по мнению глав, состоит в изменении межбюджетных отношений, в создании стандартов, по которым постатейно будут финансироваться те или иные полномочия администрации. Нужно дать главам и сельским депутатам инструменты, чтобы люди сами могли изменить свое село к лучшему. Пока этого не будет, деревни и их главы продолжат тихо умирать.
Владимир Бадмаев, «Номер один».
