В Бурятии дети все чаще сдают уже ненужных родителей в дома для престарелых
Половина постояльцев домов-интернатов находятся там не по своей воле - их отдали родные дети
Оправдываются родственники тем, что пожилые родители мешают им жить и достают своими советами. По нашим данным, только в городской дом-интернат «Доверие» сейчас на очереди стоят более 40 стариков в ожидании своего нового казенного местожительства.
Бьет – значит не любит
В редакцию нашей газеты нередко обращаются пожилые люди просто для того, чтобы выговориться. Людмиле Павловой 60 лет. В ее доме постоянно царит ругань. Младший сын уехал на заработки в другой город, а старший привел невесту. Жить в двухкомнатной квартире с матерью ему не по нраву. Поэтому в любой непонятной ситуации женщина выслушивает кучу претензий, а порой и получает кулаками по голове.
- Квартира, в которой мы живем, разделена на три части. Мне и сыновьям по равной части оформлено в собственность. Если бы я знала, что родной сын будет меня бить, выгонять, оформила бы все на себя, - плачет Людмила Павлова.
Сейчас Людмила Ивановна старается как можно чаще бродить по улицам, дабы не нервировать родственников своим присутствием. Выгнать сына, как и обратиться в МВД, она не может – совесть не позволяет. Да и жалко. Зато сыну родную мать совсем не жалко – на днях он предложил ей перебраться в дом-интернат. Сейчас женщина все еще надеется на воскрешение сыновних чувств и не спешит соглашаться подавать заявку на оформление в дом для «ненужных».
С такой же ситуацией столкнулся Бато Гармаев. Из собственного дома, в чем был, пару лет назад его выкинул родной сын. До этого мужчина несколько лет терпел побои за то, что имеет собственное мнение. В дом для престарелых он попал после долгих скитаний по улицам города. Очутившись среди обиженных, отец решил отомстить сыну, отсудил дом и подал на алименты. Вот только платить по долгам сын не собирается по сей день.
Таких некрасивых или печальных жизненных историй немало. В дома для престарелых попадают люди, подарившие жизнь, любовь и заботу своим детям. В какой-то момент они вдруг становятся для родных детей чужими и ненужными стариками.
«Вам можно сдать отца?»
В доме-интернате «Доверие» проживают более 360 человек. Кто-то из них по воле судьбы всегда был одинок, кто-то остался без крова из-за доверчивости, кто-то стал жертвой преступников. Но больше пятидесяти процентов подопечных – это люди, у которых есть родственники.
В одной из комнат центра живет бабушка, которая уже два года ждет, когда родная дочь заберет ее домой. Женщина признается, что плачет по ночам и постоянно дожидается прихода кровиночки, как чуда. Дочь приезжает раз в пару недель, привозит гостинцы и обещает: «Мам, я тебя обязательно заберу». На самом деле девушка не собирается возвращать мать в родные стены. Оправдываясь перед руководством приюта фразой: «Она мешает мне жить».
– Сюда в основной своей массе поступают социально одинокие люди. Это пожилые люди при живых родственниках. Дети не хотят жить с престарелыми родителями и исполнять свой сыновний долг. Приходят и спрашивают: «А можно сдать своего отца?». Такая формулировка меня возмущает, ведь сдать можно вещь, но никак не родного человека, – рассказывает Сэсэгма Жигжитжапова, заведующая отделением социальной реабилитации АУСО «Доверие».
Чаще всего такие дети проведают стариков раз в месяц как минимум. Толпы «искренне любящих» родственников вспоминают о своих родителях в день выдачи пенсии. Заполучив последние стариковские крохи, дети удаляются до следующего месяца, порой даже не спросив о самочувствии родителя.
Особые порядки
Попадают в дом-интернат двумя способами – либо дарят свою квартиру государству, за что имеют право пожизненного и комфортного проживания в приюте. Либо на условиях более распространенных – когда стариков содержат на их собственную пенсию, забирая 75 % от ее размера.
В первом случае вашу квартиру сразу же подарят сиротам, а вас поместят в одноместный люксовый номер с собственным душем и туалетом. Кроме этого предоставят возможность гулять по городу когда и где угодно. Так же как и тратить пенсию на свои нужды. Это называется договором социальной ренты.
У второй категории лица совсем другие условия проживания. В этом случае пожилому человеку придется делить свою комнату с одним или несколькими соседями. Более того, отныне жизнь старика будет подчиняться определенным правилам и порядкам. К примеру, в домах-интернатах действует строгая пропускная система. Дополняют больнично-тюремную атмосферу выложенные кафельной плиткой стены, казенная мебель, люди в белых халатах и медицинское оборудование. А пункт пропусков и глухая автоматическая дверь снаружи здания и вовсе напоминают зону строгого режима.
– Бывает, придут сюда новые постояльцы, поживут, оглядятся и обратно уходят. Просто привыкли, видимо, что дома можно хоть куда ходить, а тут такого нет. Здесь свои правила, ограничения, – говорит Любовь Корнилова, жительница АУСО «Доверие».
Под ограничениями женщина подразумевает пропуски «на свободу». Чтобы их заслужить, надо быть крайне прилежным постояльцем. Если провинился – разрешения на выход в город не жди, как минимум три месяца. Среди наказанных – в основном выпивающие старички, которые, выйдя за территорию, заливают свое неизбежное одиночество горькой.
– А еще тут суп без мяса, – жалуется один из постояльцев, – я отдаю 75 % от пенсии, а мяса вообще ни в одном блюде нет! Куда девают? – возмущен мужчина, встретившийся нам по пути, от которого, к слову, неприятно пахнет мочой.
Входит ли в меню постояльцев мясо, насколько хорошо их кормят и насколько качественно за ними ухаживают, нам судить сложно. Однако, учитывая, что автономное учреждение «Доверие» получает не только 75 % от пенсий стариков, но и государственную субсидию, хочется верить, что условия проживания стариков находятся на должном уровне.
Матерей отдают чаще
Большинство постояльцев таких приютов – женщины. Чьи-то мамы, бабушки и тети. Ежегодно количество одиноких старушек, в прошлом успешных женщин и любящих матерей, в домах-интернатах растет. По нашим данным, на сегодняшний день в центр «Доверие» есть очередь из пожилых людей. А ведь кроме этого «приюта», существует еще семь домов-интернатов в разных районах республики. Однако в министерстве соцзащиты уверяют, что говорить о дефиците мест в приютах рано.
– На сегодняшний день очереди в дома-интернаты Бурятии нет. Свободные места имеются. Те учреждения, которые в республике имеются, в принципе закрывают потребность граждан, – уверяет заместитель начальника управления социальной защиты населения по городу Улан-Удэ Евгения Томская.
Тем временем в самих домах-интернатах не скрывают – желающих попасть в центр очень много. Иногда даже приходится плотно укомплектовывать комнаты, чтобы расселить всех желающих. Да и, казалось бы, зачем при отсутствии очередей строить еще один - новый пансионат для престарелых людей на 260 мест? Напомним, с 2013 года проводится работа минсоцзащиты и минэкономики по проекту «Строительство пансионата для престарелых и инвалидов в г. Улан-Удэ» на условиях государственно-частного партнерства. Стоимость проекта составляет 890 миллионов рублей.
По всей видимости, проблема очередности действительно существует, но о ней не привыкли говорить вслух, как и о том, что жестоких и равнодушных детей с каждым годом становится все больше.
Елена Темникова, «Номер один».
Бьет – значит не любит
В редакцию нашей газеты нередко обращаются пожилые люди просто для того, чтобы выговориться. Людмиле Павловой 60 лет. В ее доме постоянно царит ругань. Младший сын уехал на заработки в другой город, а старший привел невесту. Жить в двухкомнатной квартире с матерью ему не по нраву. Поэтому в любой непонятной ситуации женщина выслушивает кучу претензий, а порой и получает кулаками по голове.
- Квартира, в которой мы живем, разделена на три части. Мне и сыновьям по равной части оформлено в собственность. Если бы я знала, что родной сын будет меня бить, выгонять, оформила бы все на себя, - плачет Людмила Павлова.
Сейчас Людмила Ивановна старается как можно чаще бродить по улицам, дабы не нервировать родственников своим присутствием. Выгнать сына, как и обратиться в МВД, она не может – совесть не позволяет. Да и жалко. Зато сыну родную мать совсем не жалко – на днях он предложил ей перебраться в дом-интернат. Сейчас женщина все еще надеется на воскрешение сыновних чувств и не спешит соглашаться подавать заявку на оформление в дом для «ненужных».
С такой же ситуацией столкнулся Бато Гармаев. Из собственного дома, в чем был, пару лет назад его выкинул родной сын. До этого мужчина несколько лет терпел побои за то, что имеет собственное мнение. В дом для престарелых он попал после долгих скитаний по улицам города. Очутившись среди обиженных, отец решил отомстить сыну, отсудил дом и подал на алименты. Вот только платить по долгам сын не собирается по сей день.
Таких некрасивых или печальных жизненных историй немало. В дома для престарелых попадают люди, подарившие жизнь, любовь и заботу своим детям. В какой-то момент они вдруг становятся для родных детей чужими и ненужными стариками.
«Вам можно сдать отца?»
В доме-интернате «Доверие» проживают более 360 человек. Кто-то из них по воле судьбы всегда был одинок, кто-то остался без крова из-за доверчивости, кто-то стал жертвой преступников. Но больше пятидесяти процентов подопечных – это люди, у которых есть родственники.
В одной из комнат центра живет бабушка, которая уже два года ждет, когда родная дочь заберет ее домой. Женщина признается, что плачет по ночам и постоянно дожидается прихода кровиночки, как чуда. Дочь приезжает раз в пару недель, привозит гостинцы и обещает: «Мам, я тебя обязательно заберу». На самом деле девушка не собирается возвращать мать в родные стены. Оправдываясь перед руководством приюта фразой: «Она мешает мне жить».
– Сюда в основной своей массе поступают социально одинокие люди. Это пожилые люди при живых родственниках. Дети не хотят жить с престарелыми родителями и исполнять свой сыновний долг. Приходят и спрашивают: «А можно сдать своего отца?». Такая формулировка меня возмущает, ведь сдать можно вещь, но никак не родного человека, – рассказывает Сэсэгма Жигжитжапова, заведующая отделением социальной реабилитации АУСО «Доверие».
Чаще всего такие дети проведают стариков раз в месяц как минимум. Толпы «искренне любящих» родственников вспоминают о своих родителях в день выдачи пенсии. Заполучив последние стариковские крохи, дети удаляются до следующего месяца, порой даже не спросив о самочувствии родителя.
Особые порядки
Попадают в дом-интернат двумя способами – либо дарят свою квартиру государству, за что имеют право пожизненного и комфортного проживания в приюте. Либо на условиях более распространенных – когда стариков содержат на их собственную пенсию, забирая 75 % от ее размера.
В первом случае вашу квартиру сразу же подарят сиротам, а вас поместят в одноместный люксовый номер с собственным душем и туалетом. Кроме этого предоставят возможность гулять по городу когда и где угодно. Так же как и тратить пенсию на свои нужды. Это называется договором социальной ренты.
У второй категории лица совсем другие условия проживания. В этом случае пожилому человеку придется делить свою комнату с одним или несколькими соседями. Более того, отныне жизнь старика будет подчиняться определенным правилам и порядкам. К примеру, в домах-интернатах действует строгая пропускная система. Дополняют больнично-тюремную атмосферу выложенные кафельной плиткой стены, казенная мебель, люди в белых халатах и медицинское оборудование. А пункт пропусков и глухая автоматическая дверь снаружи здания и вовсе напоминают зону строгого режима.
– Бывает, придут сюда новые постояльцы, поживут, оглядятся и обратно уходят. Просто привыкли, видимо, что дома можно хоть куда ходить, а тут такого нет. Здесь свои правила, ограничения, – говорит Любовь Корнилова, жительница АУСО «Доверие».
Под ограничениями женщина подразумевает пропуски «на свободу». Чтобы их заслужить, надо быть крайне прилежным постояльцем. Если провинился – разрешения на выход в город не жди, как минимум три месяца. Среди наказанных – в основном выпивающие старички, которые, выйдя за территорию, заливают свое неизбежное одиночество горькой.
– А еще тут суп без мяса, – жалуется один из постояльцев, – я отдаю 75 % от пенсии, а мяса вообще ни в одном блюде нет! Куда девают? – возмущен мужчина, встретившийся нам по пути, от которого, к слову, неприятно пахнет мочой.
Входит ли в меню постояльцев мясо, насколько хорошо их кормят и насколько качественно за ними ухаживают, нам судить сложно. Однако, учитывая, что автономное учреждение «Доверие» получает не только 75 % от пенсий стариков, но и государственную субсидию, хочется верить, что условия проживания стариков находятся на должном уровне.
Матерей отдают чаще
Большинство постояльцев таких приютов – женщины. Чьи-то мамы, бабушки и тети. Ежегодно количество одиноких старушек, в прошлом успешных женщин и любящих матерей, в домах-интернатах растет. По нашим данным, на сегодняшний день в центр «Доверие» есть очередь из пожилых людей. А ведь кроме этого «приюта», существует еще семь домов-интернатов в разных районах республики. Однако в министерстве соцзащиты уверяют, что говорить о дефиците мест в приютах рано.
– На сегодняшний день очереди в дома-интернаты Бурятии нет. Свободные места имеются. Те учреждения, которые в республике имеются, в принципе закрывают потребность граждан, – уверяет заместитель начальника управления социальной защиты населения по городу Улан-Удэ Евгения Томская.
Тем временем в самих домах-интернатах не скрывают – желающих попасть в центр очень много. Иногда даже приходится плотно укомплектовывать комнаты, чтобы расселить всех желающих. Да и, казалось бы, зачем при отсутствии очередей строить еще один - новый пансионат для престарелых людей на 260 мест? Напомним, с 2013 года проводится работа минсоцзащиты и минэкономики по проекту «Строительство пансионата для престарелых и инвалидов в г. Улан-Удэ» на условиях государственно-частного партнерства. Стоимость проекта составляет 890 миллионов рублей.
По всей видимости, проблема очередности действительно существует, но о ней не привыкли говорить вслух, как и о том, что жестоких и равнодушных детей с каждым годом становится все больше.
Елена Темникова, «Номер один».
