Происшествия
11.04.2019 в 05:00
В Бурятии пациента больницы закрыли в каморке на замок, где он умер
Эта шокирующая история не оставила равнодушным ни одного жителя села Баргузин
Текст: Газета
В начале февраля в центральной районной больнице при странных обстоятельствах скончался 40-летний Владимир Колмаков. Его нашли мертвым в запертой на висячий замок комнате, куда определили с двусторонней пневмонией из-за странного поведения. Агонию и спутанное сознание умирающего пациента, который искал помощи, медики приняли за психоз и заперли его в душную комнатенку: «чтобы не убежал».
Начало конца
15 февраля Владимир Колмаков должен был встретить свой 41-й день рождения. Тихого, интеллигентного односельчанина, жителя Баргузина знали как высококлассного специалиста по сантехнике, который многим в селе помог благоустроить частные дома. Владимир не боялся работы, параллельно трудился слесарем в местной фирме такси. Выстроил большой дом для своей семьи – жены и дочери, помогал родителям по хозяйству… Страшная и нелепая смерть Владимира поразила родных в самое сердце. Не передать словами, что они испытали, когда узнали, в каких нечеловеческих условиях «тюремного карцера» больницы Владимир провел последние часы своей жизни.
6 февраля этого года Владимир почувствовал недомогание и слабость. Ему было трудно дышать, в груди хрипело. Родные вызвали скорую. Медики осмотрели пациента и заподозрили у него бронхит и двустороннее воспаление легких. Температура была нормальной, смерили давление, оно оказалось низким – 90/50. Владимира решено было госпитализировать в Баргузинскую ЦРБ.
Когда старшая сестра Владимира Анна, которая живет в Улан-Удэ, узнала, что брат попал в больницу, то обеспокоилась не на шутку. Женщина как чувствовала, что он в опасности. Сразу же позвонила Владимиру, который, еле дыша, сказал, что обхода еще не было, что врача ждет не только он, но и дедушка, который лежит с ним в палате.
- Каждую минуту Володе становилось хуже, по голосу чувствовалось, что ему тяжело, а он не получал должного лечения, - вспоминает последние телефонные разговоры с братом Анна Иванова. – В его тяжелом состоянии он должен был попасть в реанимацию или палату интенсивной терапии, но этого не произошло. К сожалению, я знаю, как врачи относятся к больным. Четыре года назад у меня муж умер от пневмонии, заболел в Баргузине, скончался уже в городе. С тех пор я начеку, опекаю родных, если они попадают в больницу. Контролирую лечение, пропадаю в больницах, а к Володе опоздала…
Анна звонила в отделение до позднего вечера, но трубку никто не брал. Утром 7 февраля снова связалась с братом, он говорил дрожащим голосом, по всему было видно, что его состояние ухудшалось. Сестра бросилась звонить на горячую линию Минздрава, спрашивала, почему не может дозвониться до отделения и можно ли перевезти брата в Улан-Удэ, на что ей ответили, что по закону информацию о состоянии больного врач может сказать ей по телефону только с разрешения пациента. Что касается перевода в городскую больницу, то это возможно, если к этому есть показания: «Если показаний нет, кто возьмет его в Улан-Удэ, у нас здесь своих больных куча».
Наконец, Анне удалось связаться с лечащим врачом Володи, чтобы узнать, каковы прогнозы на выздоровление. Молодая врач заверила женщину, что все будет хорошо, пневмония лечится и через две недели ее брат поправится. Показаний для перевода врач не нашла: «Он здесь должен лечиться».
Замок с палаты срезали болгаркой
Утром 7 февраля к Владимиру в больницу пришел папа. С его слов, давление у сына оставалось по-прежнему низким, динамики улучшения не было. Отец пообещал сыну зайти вечером, принести фруктов и овощей. Перед уходом Николай Константинович попросил медперсонал поставить для Володи прикроватную тумбочку, приободрил сына, не зная, что видит его живым в последний раз.
Вечером Николай Константинович зашел в больницу раньше, чем обещал. Прошел в отделение в хорошем расположении духа, по дороге бросил медсестрам: «Ну что, девочки, тумбочку организовали? Сейчас буду проверять!». Зашел в палату и обомлел – кровать сына была застелена, постельное белье снято. «Где Вова?» - бросился в коридор напуганный отец, но его тут же успокоили. Дескать, с Володей все хорошо, его просто перевели в другую палату, сказали подождать на диванчике.
Оказалось, что «палата», в которую якобы перевели еле живого больного, находится под замком. Николай Константинович крайне удивился, но сел ждать, когда принесут ключ. Когда через 30 минут поисков ключ так и не нашелся, отец потребовал, чтобы навесной замок срезали болгаркой, рядом как раз велись ремонтные работы.
Когда двери открылись, отец чуть сознание не потерял - в душной каморке на полу у батареи лежал Володя. Николай Константинович бросился к нему, но по всему было видно, что сын мертв. Тогда отец начал сам делать ему массаж сердца, искусственное дыхание, но все безуспешно. Медперсонал никакого участия в реанимации даже не пытался принять. Медсестра, которую отец позвал на помощь, лишь проверила у пациента пульс, покачала головой и отошла. Тут же по звонку отца прибежала сестра Владимира Наталья, которая вместе с отцом попыталась реанимировать Володю, но тщетно.
- Мимо проходил хирург, он лишь спросил у папы, кем ему приходится Володя, а когда услышал, ушел, - рассказывает Анна. – Когда папа с сестрой стояли перед Володей на коленях, они заметили, что кто-то из персонала подкладывает в «палату» сумку Володи и его телефон. Понимаете, они заперли его без телефона, без воды и забыли!
По результатам вскрытия Владимир Колмаков умер 7 февраля от отека легких. В стенах больницы он провел всего сутки.
Агонию приняли за бред
Главный вопрос, который мучил родных с самого начала, кто и зачем запер Володю в комнатенке, которую назвать палатой язык не поворачивается. По словам очевидцев, эта комната предназначалась для хознужд. В ней нет ни туалета, ни раковины, на окне нет ручки, поэтому его невозможно открыть. Единственная мебель – это нечто похожее на кровать.
Родные погибшего были поражены жестокостью и равнодушием медперсонала больницы и обратились за разъяснениями к лечащему врачу Владимира. Молодая доктор объяснила, что пациента заперли всего лишь на пять минут, хотя родные располагают данными, что Володя пробыл взаперти не один час. По словам врача, после обеда 7 февраля пациент начал вести себя буйно, ходил по палатам, вел себя неадекватно, поэтому его временно определили под замок – чтобы не убежал.
- Володя, как и все мужчины в нашей семье, был интеллигентным, тактичным человеком. Никто из наших мужчин никогда не был буйным. Поэтому мы не поверили медикам. Опросили пациентов, которые лежали с Володей в то же время, и они рассказали, что он действительно ходил по отделению и искал знакомую женщину-хирурга, чтобы попросить ее о помощи. Но прежде, чем зайти в чужую палату (тем более в женскую), он сначала стучал в двери. Свидетели рассказали, что Владимиру было плохо, он был как будто в агонии. Медперсонал, видимо, принял его хождение по палатам как буйство, на самом же деле ему было очень тяжело, - делает вывод Анна.
Родные предполагают, что взаперти у Володи случился очередной приступ, о котором он накануне говорил. Сил кричать, да и говорить у него не было, он даже не обедал в тот день в столовой. Обессиленный, не имея возможности позвонить родным, он лег на полу в каморке и умер от удушья.
Как же так получилось, что пациент больницы в 21 веке умер в запертой «палате»? Кто именно закрыл несчастного на ключ, который, к слову, так и не нашли? Почему тяжелобольного пациента никто не искал, когда ему по графику следовало принимать лекарства и другие процедуры? На эти и другие вопросы родных Владимира теперь ответит следствие.
- Мы уже подали заявления в прокуратуру Бурятии и района, обратились в Следственный комитет, в Минздрав и Росздравнадзор с просьбой разобраться в обстоятельствах смерти Владимира. Мы подозреваем, что сотрудники Баргузинской ЦРБ проявили преступную халатность, незаконно лишив человека свободы. Они должным образом не оказали ему качественную медицинскую помощь и, по сути, бросили умирать. Мы хотим, чтобы медики ответили за гибель Владимира и подобного рода трагедии больше не повторялись в стенах нашей больницы, - заявляет сестра погибшего Анна.
Любовь Ульянова, «Номер один»
Фото: из личного архива семьи Колмаковых
Теги
смерть пациента
